Крымский цикл (сборник) - Валентинов Андрей (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
(Философ Артефиус, XII век).
ЧИСТИЛИЩЕ. 17 июня 1978 г. – 2 августа 2004 г., город Харьков.
– …Нет, бабушка, ничего не случилось, слава богу, все в порядке. Просто зашел, давно у тебя не был. Очень давно… Конечно, конечно, вчера забегал. После экзамена, да? Это я переучился, бывает… Ничего, я валерьянку пью – по две таблетки перед сном.
– …Да, скорее всего в Песочин, скифские курганы копать. В начале июля поеду. Самые северные царские скифы. Поле, посреди – Большой курган, там кто-то очень знатный лежит, может, даже царь. И два десятка курганов поменьше. Нет, я еще ничего не видел, ребята рассказывали. А начальником будет Бородулин, из исторического музея, от нашей кафедры – Ваня Сергеев… То есть, Иван Павлович, конечно, он сейчас как раз диссертацию заканчивает. Если честно, ничего там, в Песочине, особенного нет, Большой курган грабленый, чуток только осталось. А в остальных – всякая мелочь, бусины сердоликовые, стеклянные браслеты. А чему еще там быть? Скифы – ладно, жаль, в этом году в Херсонес не попал. Ничего, успею! Там, в Херсонесе, Казарма есть, интересный очень памятник. А еще Цитадель. Ты же там бывала, еще до войны, да? Помнишь, на Главной улице, которая от собора Владимира ведет, есть такая яма в земле, Крипта называется? Про Крипту я у Гриневича прочитал, он ее исследовал еще в 20-е. Нет, с ним я не согласен, абсолютно. Вот и погляжу, что там к чему.
– …Представь себе, поссорился. Наговорил Хельги глупостей, сейчас и звонить как-то совестно. Ну, бабушка, почему сразу «космополитизм»? «Хельги» – это «Ольга», а еще «Кудесница». Мы с ней летом после первого курса переписывались, а псевдонимы – чтобы интереснее было. Нет, уедет. Сначала в Москву, потом – еще дальше. Не уговорю, не смогу. Конечно, попытаюсь, только…
– …А я сегодня только заметил, какие деревья во дворе маленькие, даже до третьего этажа не достают. И наш виноград… Его бы укрепить, а то поднимется повыше, скажем, до пятого этажа, а тут буря. И ничего нельзя будет сделать. Да, помню, в прошлом году мы его подвязали. Но… Ничего не исправишь, верно, бабушка? Даже если знать все заранее: когда будет буря, кто чем болен, кому сколько осталось. Нет-нет, здоров я, не волнуйся! Ничего со мной не случилось, переработался только – пока про XVI съезд ВКП(б) читал. Смешной он человек, Аркадий Исаакович. Сейчас все про партию да про пятилетки вещает, а как разрешат… У-у-у! Культ-раскульт, массовые репрессии, харьковская Катынь! Оно, конечно, не судите, да судимы будем, все мы человеки… Ладно, побегу. А Хельги из автомата позвоню. Ну не из «Калашникова» же!
– …Валерьянку – обязательно. И ты, бабушка, не забывай про лекарства. Соседке нашей уже восемьдесят шесть – и ничего. В смысле, будет когда-нибудь. Как и нам всем. Ага!
Непривычное, без новой желтой «столярки», окно, градусник на внешней раме, зеленые побеги винограда, еще только ищущие дорогу к нашей форточке…
Бабушка машет рукой, прощаясь. Как и всегда. Так будет еще год, и еще год. Целых пять лет.
Если б я знал все с самого начала, никогда бы не выпил три разноцветные таблетки. Наверняка не я один – очень, очень многие. Иногда это страшнее всякого ЛСД, но отказаться от Погружений, уже побывав «здесь»… Кто сможет?
Хватит! Эмоции забыть, комплексы отставить! Курс ост, затем норд-ост, через реку, улицей Гамарника… Молодец, я-прежний, братец мой меньший, правильно повел. Я-нынешний сразу бы к метро свернул, лишний километр – уже проблема.
Ост! Норд-ост!
Итак… Итак, Шура не ошибся, «новый» набор действительно синхронен, сейчас 17 августа 1978 года, вчера мы встречались с Хельги. Интересно, она помнит? Чем было для нее-сегодняшней мое «вчера»? На одном немецком DP-сайте синхронность зафиксирована, но без убедительных доказательств. А вот оно – доказательство, стоит лишь поднять телефонную трубку.
Выходит, мы погружаемся не в отдельные «омуты», а прямиком в Реку Хронос? Не факт, не факт, сон тоже бывает с продолжением. Река Хронос… Правда, та, что сейчас передо мной совсем не Хронос, зимой по ней плавают утки, летом все покрывается тиной. Мост… Во сне переходить реку – худшая из примет, но я не во сне. DP – не сон, не сон, запомни это!
А что я скажу Хельги?
Правильнее всего было оставить коньяк на вечер, но я все же не удержался – глотнул. Раз, еще раз… Не из бутылки, до такого еще не дошел. А вот мыть рюмку не стал, даже стол не вытер. Авось, сопьются гады-тараканы! Долька лимона смотрелась настолько мерзко, что я, не думая, захлопнул холодильник. Коньяк с лимоном, «николашка» – дожил, называется! Объясняли ведь, и не где-нибудь, а в благородном дегустационном баре: цитрусовые – смерть коньячному букету. Только какой букет у «Каховки», даже трехзвездочной?
…Дегустационный бар «Янтарь», Ленинград, Московский проспект. Лето 1977-го? Кажется, да. Заглянуть бы снова… Странно, но только дважды во время Погружений довелось попасть не в Харьков. Но, может, и не странно, просто статистика. Выезжал я тогда не так и часто, месяц – летом, неделя – зимой…
Кажется, от Харькова мне никуда не уйти. От Харькова, из Харькова.
Да, почти все мы, DP-watchers, «наблюдатели», жалеем, что взялись за наше неверное дело. По крайней мере, вслух. Энтузиасты тоже случаются, но быстро скисают. Во время Погружения всегда можно заставить себя… Не забыть, конечно, но успокоиться. Все живы, все с тобой, и это даже не сон. А вот когда вновь толкает в затылок, когда открываешь глаза и видишь же циферблат с картой Америки…
Первая мысль… Нет, не стоит о таком. А вот вторая очевидна: никогда больше!
Некоторых хватает надолго, чуть ли не на год.
На часах – 19.03, жить не хочется, даже занести очередную запись в ноутбук нет ни сил, ни охоты. Надо, надо! Если не вести Дневник, не документировать каждый шаг, Погружения станут ничем не лучше бытового пьянства. Пока держусь. Потому и ценят, чуть ли не за гуру почитают, оттого и направил ко мне Шура эту неприятную даму. Гала, понимаешь. Мадам Дали, нашлась – верхом на лебеде… Неправда, что псевдоним скрывает, напротив – анатомирует до белых костей.
Ладно, где ноутбук? Все по форме, все по порядку. Номер Погружения, номер набора, управляемость, время виртуальное, время истинное…
С Хельги так и не встретился. Не позвонил. Запишем… Интересно, я-прежний, студент из счастливого июня 1978-го, позволил бы ставить над своей девушкой опыты? In anima vili, как на лягушке? Можно, конечно, позвонить в Гарвард, прямо сейчас, по мобильнику. Привет, Хельги, это Эликен, не забыла еще? А я тут эксперимент ставлю, хочу с тобой «там» встретиться… Хельги, слава богу, жива и здорова, но с другими как? Куда звонить, по какому телефону? Взять бы картонную коробку с упаковками в блестящей фольге – да прямиком в мусоропровод! И коньяком запить. Слабо?
Слабо, конечно. А главное, скоро все пройдет, DP-отходняк короткий, всего несколько минут. DP-отходняк, хронопохмелье, хроноломка… Просмотреть запись, закрыть файл, спрятать ноутбук – и подальше. Компьютер, который на столе, слишком на виду.
Стоп! Не прятать. Где у меня чистые диски? TDK CD-R80? Годится!
Но прежде – коньячку. Здравия для. Куда там лимон спрятался?
38.
В каком-то смысле каждый их нас путешественник во Времени, правда, двигаться можно только «вперед».
До Эйнштейна о путешествиях во Времени говорили только литераторы, причем идея «Времени вспять» принадлежит не Герберту Уэллсу, а Эдварду Пейджу Митчеллу (Edward Page Mitchell), издателю газеты New York Sun, который за семь лет до «Машины времени» опубликовал рассказ «The Clock That Went Backward» («Часы, которые шли назад»).
