Игры демиургов или... попаданцы в стиле стимпанк (СИ) - Чекмарев Владимир Альбертович "Сварог"

Не в первый раз пылают храмы

Угрюмой, сумрачной земли,

Не в первый раз Берлин упрямый

Чеканит русские рубли.

На пустырях растет крапива

Из человеческих костей.

И варвары баварским пивом

Усталых поят лошадей.

И пусть покой солдатам снится –

Рожок звенит: на бой, на бой!..

И на французские границы

Полки уводит за собой.

Опять, опять взлетают шашки,

Труба рокочет по рядам,

И скачут красные фуражки

По разоренным городам.

Вольнолюбивые крестьяне

Еще стреляли в спину с крыш,

Когда в предутреннем тумане

Перед разъездом встал Париж.

Когда ж туман поднялся выше,

Сквозь шорох шин и вой гудков

Париж встревоженно услышал

Однообразный цок подков.

Ревут моторы в небе ярком.

В пустых кварталах стынет суп.

И вот под Триумфальной аркой

Раздался медный грохот труб.

С балконов жадно дети смотрят.

В церквах трещат пуды свечей.

Всё громче марш. И справа по три

Прошла команда трубачей.

И крик взорвал толпу густую,

И покачнулся старый мир, –

Проехал, шашкой салютуя,

Седой и грозный командир.

Плывут багровые знамена.

Грохочут бубны. Кони ржут.

Летят цветы. И эскадроны

За эскадронами идут.

Они и в зной, и в непогоду,

Телами засыпая рвы,

Несли железную свободу

Из белокаменной Москвы.

Проходят серые колонны,

Алеют звезды шишаков.

И вьются желтые драконы

Манджурских бешеных полков.

И в искушенных парижанках

Кровь закипает, как вино,

От пулеметов на тачанках,

От глаз кудлатого Махно.

И, пыль и ветер поднимая,

Прошли задорные полки.

Дрожат дома. Торцы ломая,

Хрипя, ползут броневики.

Пал синий вечер на бульвары.

Еще звучат команд слова.

Уж поскакали кашевары

В Булонский лес рубить дрова.

А в упоительном Версале

Журчанье шпор, чужой язык.

В камине на бараньем сале

Чадит на шомполах шашлык.

На площадях костры бушуют.

С веселым гиком казаки

По тротуарам джигитуют,

Стреляют на скаку в платки.

А в ресторанах гам и лужи.

И девушки сквозь винный пар

О смерти молят в неуклюжих

Руках киргизов и татар.

Гудят высокие соборы,

В них кони фыркают во тьму.

Черкесы вспоминают горы,

Грустят по дому своему.

Стучит обозная повозка.

В прозрачном Лувре свет и крик.

Перед Венерою Милосской

Застыл загадочный калмык...

Очнись, блаженная Европа,

Стряхни покой с красивых век, –

Страшнее труса и потопа

Далекой Азии набег.

Ее поднимет страсть и воля,

Зарей простуженный горнист,

Дымок костра в росистом поле

И занесенной сабли свист.

Не забывай о том походе.

Пускай минуло много лет –

Еще в каком-нибудь комоде

Хранишь ты русский эполет...

Но ты не веришь. Ты спокойно

Струишь пустой и легкий век.

Услышишь скоро гул нестройный

И скрип немазаных телег.

Молитесь, толстые прелаты,

Мадонне розовой своей.

Молитесь! – Русские солдаты

Уже седлают лошадей.

<1928>

Глава двадцать шесть. Большая политика на шахматном поле

Помимо золота, орки демиурга привезли модуль связи, по которому можно было не только получать сообщения от демиурга, но и общаться с другими «квадратами» и сразу же посыпались предложения о продаже Шуваловских пушек-дуплексов, на которые, согласно запрету демиурга, был дан отказ. Но были и другие интересные перспективы… Вся эта Олимпийская планета, была одним огромным игровым полем боя, испещренным лакунами типа той, куда перенесло Депо и между обитателями этих дистриктов существовали так сказать, неуставные отношения… Это были временные и более-менее постоянные союзы, и сеть контрабанды. Порталами и логистикой тут командовали орки, но технарями были морлоки, у которых был свой тайный куклос, которые уже вышли на морлоков из Депо. Помимо запросов о продаже пушек, были предложения об объединении сил против кого-либо в будущих боях. Оказывается, за определенную сумму в золоте, можно было попасть на выбранное заранее «Боевое поле», (местные технари всех уровней, очень любили золото).

На расширенном совещании в котором приняли участие, Царица, коменданты, старшина морлоков и глава хирда гномов, было принято решение о том, что с пушками надо погодить, а вот союзы не помешают, ибо при бое 3х3 и больше, последующие действия будут более успешными, при прикрытом тыле, ибо при боях такого рода, соседи по квадратам имели право вмешиваться в бой и договоренность о нейтралитете, сильно упрощала ситуацию. На сегодня самым сильным и удачливым комплотом, был союз французов, поляков, австрийцев и британцев. Пруссаки, русские и савойцы, искали себе четвертого союзника и предложили союз «Полку Светлой Царицы», и реальный, и секретный. Для участия в Больших боях, 2х2 и так далее, надо было одержать четыре турнирных победы 1х1 и тут советы старожилов были кстати. Нет, бронеходчики не боялись проиграть, но зачем лишний раз напрягать Коллекторий. Новые друзья посоветовали сразится с Апачами, реальными индейцами, имевшими помимо томагавков, и ружья, и пушки, но предупредили, что союзниками у индейцев японцы.

Новая битва за «Черные холмы»* началась в полдень. У индейцев была чисто индейская конница с томогавками, копьями и луками, пехота с мушкетами и в американских мундирах поверх индейских одежд, и двумя батареями «Наполеонов»* укомплектованными хуманами с явно азиатскими лицами. На командном пункте, который был на штатном холме, помимо индейцев, виднелись низкорослые фигуры в униформе Императорской армии Ямато времен Русско-Японской войны (типа военные советники). Как нам одновременно сообщили союзники и местные морлоки сдружившиеся с нашими морлоками (сто золотых за информацию это ничто для настоящей дружбы), сразу за «Индейским» квадратом был «Самурайский» квадрат и японцы в этот день сражались с испанцами.

По индейцам мы ударили, не дожидаясь их атаки. Уже стандартно вывели из строя их артиллерию, прочесали «Шуваловской картечью» боевые порядки конницы, густо поливая из ружей строящуюся пехоту, а потом к ружьям присоединились и орудия, а потом одна из батарей обработала командный пункт, к которому сзади уже подбирался взвод разведки, хищно поблескивая кинжалами и топорами. В шатре было обнаружено два знамени и немаленькая казна. Потерь в этот раз не было от слова совсем и генерал Иваницкий, решил по праву победителя, ударить по японцам, которые добивали несчастных испанцев. Как только с поля боя стали исчезать тела индейцев, генерал приказал своим войскам, перестраиваясь на ходу, идти на сынов Ямато. Пушки уже традиционно добили вражескую артиллерию и теперь катили в боевых порядках развернувшейся в три шеренги пехоты, пехота благодаря такому построению, могла вести практически беспрерывный огонь, ружья проходили бесконечную ротацию в трех шеренгах, причем третья шеренга перезаряжала ружья, а первая и вторая вели огонь по готовности, короче практически получился пулемет. Смешавшиеся ряды японцев, буквально только что праздновавшее победу над кастильцами, ринулись было в контратаку, но свинцовая метель их буквально смела.