Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo" (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Тут лавка хорошая, — шепнула мне Вера. — Ее отец всегда хвалил.
Ну раз хвалил, то и мне грех привередничать. Тем более что с выбором тут вообще все просто, а по какому принципу выбирать, я уже успел присмотреться — тут носили все и со всем, лишь бы удобно было.
— А что вообще иметь надо? — спросил я.
— А ты от обуви думай, — так же шепотом ответила она, пока я задумчиво перебирал ботинки на полке. — Тебе на шхуну сандалии, ботинки на каждый день и сапоги неплохо — верхом придется ездить.
— Понял, — кивнул я.
Действительно, понятней некуда. Сандалии, сплетенные из какого-то разрезанного в лапшу тростника, с кожаными ремешками, захватывающими и пятку, я выбрал себе сразу, причем они мне даже понравились: где-нибудь в пляжных магазинах у нас такие бы «на ура» продавались. Нашел и сапоги — не слишком высокие, с мягким голенищем и нетолстой подошвой, с дополнительным слоем кожи на пятке, явно под шпоры. Только вот кожа меня удивила — серая, шершавая и какой-то причудливой зернистой фактуры.
— Это что за кожа? — спросил я, по-прежнему шепотом.
— Акула, не видишь, что ли? — удивилась Вера. — Сносу не будет. Их тут всего одна мастерская шьет, сапоги такие. На Большом Скате их больше, но… сам понимаешь.
— Понял, — шепнул я в ответ.
Не то чтобы они суперудобными были, но те же военные кирзачи, какие я в свое время впервые натянул, были куда хуже. А к сапогам я вообще с уважением, и с куда большим: если в дальние походы ходить, тогда с ними никакие берцы не сравнятся. А тут еще и змей полно, сапог с высоким голенищем — предмет первой необходимости.
А вообще, как я понимаю, в таких лавках отовариваются те, кто спешит очень. Для остальных же есть портновские и обувные мастерские, где по мерке сошьют. Я спросил об этом Веру, и она подтвердила мою догадку.
Ботинок на мой размер не нашлось, отчего я не слишком и горевал, зато обнаружились приличные бриджи для верховой езды, как нельзя более напоминавшие кроем и фасоном солдатские галифе старого образца, разве что слегка ушитые, не такие широкие. С такими же двухслойными коленями, причем второй слой точно так же сходился вверх уголком, только к коленям добавился и второй слой ткани на заду, под седло. Не великой элегантности порты, но в таких здесь половина мужского населения ходила, да и некоторая часть женского, как я успел заметить. И держались у всех они на помочах, которые натягивали на плечи поверх рубашек. А на помочи крепились всякие небольшие подсумки, только не под патроны, а для житейской мелочи. А что, удобно.
К радости моей, предусмотрительный лавочник торговал даже портянками из мягкого полотна в длинных рулонах, которые отрывал прямо у тебя на глазах, ловко отмеривая метром. Я уже не раз подумал о том, что с такими сапогами носки как бы и не очень будут. И не ошибся. Носок с сапогом портянке не конкурент, если мотать умеешь.
Гардероб дополнила пара рубах, куртка из грубой парусины, по форме повторяющая классическую зюйдвестку, распространенный здесь жилет с кучей карманов и две пары шортов с запахом в поясе и длиной ниже колена, какие мне показались незаменимыми для палубной жизни, а Вера мою догадку подтвердила. Для моряков такие и шьют — самая удобная одежда в море.
Затраты меня не поразили — лавочник взял за все восемь рублей сорок копеек, так что мои запасы оказались почти нетронутыми, а я заодно у него и переоделся. Следующий визит нанесли к галантерейщику, где я купил добротный походный несессер из толстой кожи, который туг же заполнил всяким — от зубной щетки до зубного же порошка — и прочими остро необходимыми предметами, без которых никуда. А потом мы вдвоем пошли к оружейнику, причем аж на противоположный конец площади, потому как Вера сказала, что все остальные лавки по сравнению с той не заслуживают внимания.
Лавка, к которой мы подошли, называлась «Револьверный мастер Петр и его мастерские».
— Петр с мастерскими своими в Кузнецке, но здесь настоящий его товар, — пояснила Вера. — Про это все говорят. Торгует не только своим, и от других мастерских берет товар, но только самый лучший.
Если в «Оденем и Обуем» пахло нафталином и пылью, то у оружейника стоял знакомый запах оружейного же масла. Хозяин сидел в углу, под горящей керосинкой, и возился с каким-то небольшим револьвером с вынутым барабаном. Услышав звон колокольчика над дверью, он вытащил лупу из глаза, отложил инструмент и встал из-за верстака.
— Чем могу? — спросил он, подходя к прилавку и опираясь на него ладонями.
Это был крепкий дедок годам уже к семидесяти, загорелый, лысый, со шкиперской бородой и крепкими ладонями, темными от впитавшегося масла, и, когда он заговорил, я обратил внимание на сверкнувшие во рту золотые зубы.
Я огляделся. Выбор в лавке был. На деревянных панелях прямо за спиной хозяина, на бронзовых, обтянутых кожей крючьях, чтобы не царапать товар, лежали винтовки, карабины и ружья числом не меньше сорока. Длинные винтовки, короткие карабины, винтовки с рычагом и помповые, такие же дробовики, охотничьи двустволки, вертикалки и горизонталки. Весь набор, в общем. Увидел я, кстати, точно такой же «винчестер», как тот, что у меня на плече висел, и возле него мелком было написано «45». Он здесь самым дорогим был, другие рычажные карабины от него отставали, равно как и «болты». С «болтами» понятно — конструкция у них проще, даже револьвер в производстве дороже обходится. За два червонца тут, как я вижу, можно было вполне приличную винтовку купить. Купить? Нет, обойдусь пока, дальше видно будет.
Чуть дальше, ближе к правой стене, красовалось десятка два револьверов самых разных видов, больших и маленьких, с длинными стволами и короткими. Пистолетов не было — ни одного, никакого намека на них. Вру, один вижу, одноствольный, с длиннющим стволом и под жуткий калибр. Это что-то охотничье скорее, нежели боевое.
Хватало в лавке и всего остального. Были кобуры и ремни, патронташи и подсумки, рюкзаки из толстой парусины и добротные кожаные ранцы, много инструмента, масло и щелочь в бутылочках.
— Револьвер мне нужен, — ответил я, разглядывая оружие и сразу соображая, какие требования к оружию предъявлять. — Со средней длины стволом, под хороший патрон.
— Одиннадцать миллиметров, длинный? — уточнил хозяин, отступая к стенду с короткостволом.
— Именно, — кивнул я, размышляя при этом, есть ли у них калибр крупнее обозначенного. Если есть — я бы взял.
«С откидным барабаном», — хотел я добавить, но в последний момент одумался. А есть у них вообще такие или как? Я пока только переломный видел или просто в кобуре.
— Переломный не хотите? — сказал он, отвернулся к стене и снял со стенда большой револьвер, здорово похожий на все тот же «уэбли» девочки, только с длинным стволом и рукояткой покрупнее, широкой снизу, возле которого видны были цифры «27». Ну и барабан был куда длиннее, естественно.
— Замок не разбалтывается? — спросил я.
Оружейник вроде как даже чуть удивился вопросу, пожал плечами, затем ответил:
— У него замок крепкий, нашей мастерской, а если вдруг и разболтается, так вам в любом городе поправят. Лавки везде есть. Да и сами видите — накладной замок, поменять — пара минут. И запор двойной.
— Дайте глянуть, — кивнул я, протягивая руку.
Револьвер был увесистым, как и подобает оружию под такой калибр. Ствол сантиметров пятнадцати в длину, восьмигранный, застежка замка под большим пальцем слева. Опа… даже не все так просто, ствол-то обычный, цилиндрический, просто он внутри кожуха, который соединен с рамкой. Открывался револьвер с негромким щелчком, ствол «провисал» на сантиметр примерно. Я потянул его дальше. И из оси барабана вылезла звездочка экстрактора. Выглядело и вправду все солидно. И качество изготовления, кстати, исключительное. По любым критериям, потому что на коленке ствол в кожух не вставишь, это ежу понятно.
С одной стороны, от такой системы в свое время отказались из-за ее склонности к разбалтыванию, а с другой — выпускали ее тоже не один десяток лет. И до появления «нагана» с подобными переломными «смитами-и-вессонами» вся русская армия ходила.
