Спираль - Лазарчук Андрей Геннадьевич (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Курсант Кисленький. Товарищ инструктор, я так и не понял: так что, всё это просто выдумки — ну, про людей-мутантов?..
— Садитесь. Нет. Это не выдумки. Какие-то реалии за этим стоят, но всё очень сильно приправлено воспалённым воображением. Ну, вспомните себя ребёнком: вот вы оказываетесь в тёмной комнате…
— Ага… — сказал курсант Кисленький и задумался.
— Впрочем, сказанное относится только к тем, кто именно погиб. Поскольку есть странная категория существ, часть из которых, вероятно, тоже бывшие люди…
— Зомби? Курсант Шихметов.
— Да, курсант Шихметов, именно зомби. И вот на них нам с вами предстоит обратить самое пристальное внимание… Зомби появились в Зоне не сразу после Второй катастрофы, первые случаи датируются ноль девятым годом. Тогда же военным удалось получить несколько образцов для исследования. Это были люди в крайней степени истощения и практически без высшей нервной деятельности. Некоторые из них после пленения погибли, двум или трём удалось поддержать жизнь искусственно где-то до полугода. Из-за того, кстати, что военные с ними столько возились, и родилась легенда, что именно военные их и создали или что это жертвы каких-то военных разработок — какие-то лучи, выжигающие мозг, и прочие страшилки. Всё это чушь. Так, кстати, и не удалось разобраться, что или кто поражает нервную ткань и почему значительная часть коры мозга отключается. Мозг зомби совершенно идентичен мозгу нормального человека, просто почему-то не функционирует. Вернее, не функционируют его участки, отвечающие за высшую нервную деятельность… А с двенадцатого года количество зомби резко увеличилось, и среди взятых образцов оказались такие, которые людьми никогда не были… ходячие манекены, копии. Потом этих псевдолюдей стало по-настоящему много. Когда был прорыв на Киев, на месте боя насчитали больше двух тысяч убитых зомби, да ещё неизвестное число утонуло. Но и бывшие люди среди них тоже иногда попадаются. Но сколько их, каков процент, как они попадают в Зону — мы не знаем. Отличить внешне бывшего человека от псевдочеловека невозможно, а только при детальном осмотре: скажем, у псевдолюдей нет папиллярных линий на пальцах, нет гениталий, нет подкожных вен… ну, на вскрытии сразу видно, что совсем другой организм… кстати, у них и мозга нет в нашем понимании, какое-то губчатое тело. Сейчас мы всех просим, что если попадается зомби-человек, чтобы хотя бы предоставляли образец ткани для ДНК-анализа. Уже человек десять так нашли, и, повторяю, совершенно непонятно, как эти люди в Зону попали, не имели они никакого отношения к Зоне, да и пропали далеко от неё — в Канаде в какой-нибудь или на Каймановых островах… В общем, тайна сия пока что велика есть. Так. На сегодня достаточно, все в тир, потом в библиотеку, вам выдадут комплект литературы — учить по возможности наизусть. Свободны. Курсант Шихметов.
— Я.
— Задержитесь на пару минут.
12
— Светличный сказал, что вы сталкивались со слепым псом и кем-то ещё в Дмитрове?
— Так точно.
— Можете показать на карте города, где именно?
— Конечно.
Инструктор достал навигатор, вывел карту. Юра нашёл автостоянку.
— Вот здесь.
— А теперь масштаб помельче… Вы не видели, откуда они появились?
— Нет. Впрочем, когда уже шёл обратно… — И Юра рассказал о заброшенном доме, откуда шёл запах болота и псины.
— Да, Светличный упоминал. Но дом проверили и ничего необычного там не нашли… Теперь скажите мне, Юрий: как именно вы определили постороннее присутствие?
— Трудно сказать. Кажется, по запаху.
— На автостоянке?
— В смысле?
— Ну, там же пахнет соляром, маслом…
— Не знаю. У меня так и в рейдах бывало: какое-то обострение чувств. Но, мне кажется, это нормально. Многие…
— Понятно. Значит, так: хотите ли вы пройти дополнительные тесты — и, если результат будет положительный, подвергнуться… м-м… в общем, пройти курс активизации способностей?
— Каких способностей?
— Тех, которые будут выявлены. Если всё пройдёт нормально, будете работать в отдельной группе. В моей. С приличной прибавкой к окладу. Но, повторяю, сначала тесты, потом активизация.
— Я не привык принимать решения с такими скудными данными.
— И тем не менее.
— Я согласен, — неожиданно для себя сказал Юра. — Куда явиться?
— В восемнадцать тридцать в изолятор. Назовётесь, вас проводят.
— Изолятор — это?..
— Медсанчасть, отдельный вход с дальнего торца.
— Будет исполнено.
— Отставить казарму.
— Есть отставить казарму.
— Что он от тебя хотел? — спросил Костя Голиков, с которым Юра сидел за одной партой.
— Нужно сделать какие-то дополнительные анализы.
— А-а. Ты в тропиках служил?
— Нет, только на Кавказе.
— Тогда странно.
— А что у нас прямое?
— Что?
— Старый анек. У верблюда спрашивают: почему шея кривая?
— Гы. А на Кавказе ты где был?
— Да проще сказать, где не был. В Сочи не был. Командовал разведвзводом в шестнадцатой мотострелковой.
— О! А я тянул в тридцать второй десантно-штурмовой. Могли и пересечься. В ущелье Курдул, не?
— Могли. Земля круглая, но маленькая.
— Хоп. Ну что, в тир?
— Придётся.
— Не любишь стрелять?
— Не-а. Мы, разведка, — люди тихие…
Впрочем, в тире им показали кое-что интересное. Поскольку в Зоне цели были слишком уж разные, и то оружие, что было эффективно против одних, оказывалось почти бессильно против других, а таскать два-три ствола… скажем так: отдавало безумием, — поэтому специально для Зоны разработано было и мелкими партиями выпущено несколько моделей стрелкового оружия, в первую очередь автомат Бешанова под патрон 9x39, своеобразное устройство затвора которого позволяло использовать пули с мягкой и даже с полой головками; питание производилось из двух шнековых магазинов одновременно, и можно было лёгким движением руки переключаться, скажем, с полуоболочечных или экспансивных пуль на бронебойные; кроме того, к нему был разработан весьма эффективный глушитель. Да, магазины эти было муторно набивать, да, уход за машинкой был по сравнению с «калашом» сложнее в разы; но достоинства подкупали, и к ней следовало присмотреться.
Второй интересной машинкой было боевое ружьё «Секач» на основе охотничьего карабина «Вепрь» двенадцатого калибра. Он был снабжён лазерным прицелом-дальномером, а номенклатура патронов включала химические (против собак и других мелких хищников), дробовые и картечные, пулевые обычные и пулевые подкалиберные, а также двадцатимиллиметровые гранаты, которые могли подрываться как при контакте с целью, так и на установленной дистанции, — ну и, наконец, спецбоеприпасы для обезвреживания некоторых ловушек. Кроме того, в ствол можно было вставить вкладыш 5,45, в горловину магазина переходник — и использовать самые распространённые в Зоне патроны.
Третьим был карабин «Тигр-М», гражданский вариант снайперской винтовки Драгунова, под мощный патрон 9,3x64 с деформирующейся пулей, оборудованный компактным электронным прицелом, который мог работать и как коллиматорный, и как оптический с переменным увеличением, и как ночной, и как дневной инфракрасный — что, по словам инструктора, могло спасти от некоторых тварей Зоны, которые ухитряются сделаться невидимыми в дневном свете.
Немного постреляли. Автомат показался Юре недостаточно сбалансированным, а вот боевое ружьё всерьёз понравилось: очень ухватистое и, как ни странно, с мягкой отдачей. «Тигра» он в руки не взял: СВД вызывала у него не самые приятные воспоминания, был в его жизни дурацкий эпизод, едва не закончившийся печально.
— …прошли мы село насквозь — и, как положено, на выходе влетели в засаду. Вот самое распространённое: гробишься либо в самом начале рейда, либо в конце, когда до своих уже доплюнуть можно. Концентрацию теряешь, нюх уходит. Под первую машину подвели фугас, а по нам — из РПГ. Из первой четверо живых выскочили, из нашей семеро. Глушанутые, конечно, и побитые местами, но пока живые. Из двух пулемётов по нам кладут — правда, с уважительной дистанции. Заняли мы дом у дороги — недостроенный, но просторный и крепкий, из хорошего кирпича; обычно они из какого-то говна строят, стену пальцем можно проткнуть. А тут кирпич дорогой, турецкий, тут нам повезло. Я старший, я в два места раненный, и на мне, конечно, вся вина за случившееся. Понятно, что с башкой делается, тем более вот тут вот в черепе осколок засел. Но — перевязался, подаю пример. На связь с нашими вышли, сектора разобрали, ждём. А пулемётчики, суки, садят и садят. Патронов у них, наверное, вагон. Один стену продалбливает, а второй по окнам поливает в расчёте на рикошеты. И зацепляет ребят одного за другим, по мелочи, но зацепляет. А у меня снайпер есть, но ему в машине глаза окалиной побило — не так чтобы совсем, но стрелять не скоро придётся. Тогда я от большого ума беру «драгуна» и иду в комнату, которая на пулемётчиков окном выходит, встаю и начинаю целиться — и понимаю, что ничего не понимаю. До того я только охотничий прицел юзал, там просто сетка перекрестия, и всё. А в этом долбаном «драгуне» какие-то палочки, стрелочки, шкала чего-то там… а главное, ни хрена не видно. Ну, наконец нашёл я одного пулемётчика по вспышкам, а как его на прицел взять — не могу въехать. Потом вроде сообразил, выстрелил — тот даже не заметил. Ну, я ещё… С третьего, видимо, попал куда-то рядом… и тут они меня вдвоём в два ствола… Я на пол упал и понимаю, что всё, выползти из комнаты я не смогу, от порога и от косячков щепа летит… а кирпичи в стенке так по одному: дзынь! — и в нём дырка, тресь! — и половинка вылетает… Я вдоль боковой стенки вытянулся, ногами к огню. А всё, что в окно влетает, лупит ровно надо мной. Пылища! Полчаса так лежал. Ничего не слышу, оглох. Ребята, оказывается, за это время атаку отбили. Потом наши две «вертушки» подкрались — тут и мир наступил. Встаю, ничего не понимаю, по стеночке, как вдрабадан пьяный, иду… в общем, чуть меня не пристрелили по запарке, приняв за заблудившееся хтоническое существо. Вот такой, в два пальца, слой глины на мне… А скоро два танка и три бээмдэхи подходят, покидали по кустам для порядка, нас всех, с двухсотыми вперемежку, на броню подхватили и… в общем, вот. С тех пор я СВД и не люблю.
