Противостояние - Шалыгин Вячеслав Владимирович (читать книги без сокращений .txt) 📗
– Неизвестно, какие указания заложены в программу этих наноботов насчет людей, – перебил разведчика Вьюхин. – Если спонтанная имплантация таких наноботов вызывает хотя бы те же последствия, что и другие спонтанные имплантации… дело плохо. Если украденные наниты будут переправлены за Барьер и проданы корпорациям, миру грозит «механическая эпидемия».
– Полковник, не запутывайте меня, – генерал поморщился. – Мы говорили о Трояне и распространении наноботов серии «Х» внутри Зоны.
– А я говорю о главном, господин генерал, – твердо заявил Вьюхин. – Если троянские наноботы подчинят половину техноса этому суперскоргу, Зоне грозит гражданская война биомехов: узловые против троянских. Это будет серьезное испытание и для техноса, и для нас, но мы его как-нибудь переживем. Убедим группировки заключить перемирие, уйдем на базы, займем оборону. Это наша работа. И пусть биомехи выкручивают друг у друга гайки, сколько им влезет. Нам это только выгодно. А вот если наноботы серии «Х» попадут за Барьеры… Малейшая утечка – и по планете понесется техническая эпидемия. Наноботы «заразят» нормальные машины и сделают из них биомехов. Внешне, конечно, они вряд ли сильно изменятся, для этого машинам нужно пройти через Узел, но внутри… это будут настоящие биомехи. Технос – пусть не узловой, а троянский, не вижу особой разницы – выйдет за пределы Зоны. Со всеми вытекающими последствиями. Я не уверен, что обычные люди готовы к такому повороту событий. Плюс вспомните мой первый вопрос: насколько механический вирус опасен непосредственно для человека?
– Теперь понял, – генерал взглянул на разведчика. – Что еще скажете, Терещенко?
– Согласен с господином полковником по всем пунктам. Особенно насчет вероятной утечки наноботов за Барьеры. Судя по ловкости, с которой было обставлено похищение, дело организовала мафия. А у Барьерной мафии обширные связи в мире крупного бизнеса. То есть повод для беспокойства у нас имеется и он более чем значительный. На поиски украденного пенала, а также сделанных наемниками тайников в других локациях следует бросить все свободные силы.
– Для начала все это, – Антоненко указал на папку разведчика, – надо убедительно доложить в главном штабе. Но пока будем делать то, что зависит от нас. Искать пенал.
– Трояна тоже, – добавил Вьюхин. – У него десятый контейнер.
– У нас мало свободных людей, – заметил Терещенко.
– Так найдите еще, подключите резервы, агентов, командированных, легкораненых… Родите, если получится! Меня волнует только результат, – Антоненко похлопал ладонью по столу. – Вот здесь завтра вечером должен лежать рапорт… Отставить! Должен лежать пенал с десятью контейнерами. А напротив меня должен сидеть Профессор. Задача ясна?
– Так точно, – Терещенко и бровью не повел, будто бы воспринял невыполнимый приказ как единственно верный.
Вьюхин, в отличие от начальника разведки, отреагировал более эмоционально. Не то чтобы оспорил или осудил приказ. Каким бы Вьюхин ни был своенравным, он был все-таки человеком военным, приказы не обсуждал и выполнял в точности. Но в чем полковник не мог себе отказать, так это в удовольствии поморщиться, неразборчиво поворчать или фыркнуть, если миссия невыполнима.
У каждого свой характер. Даже в армии. А вы думали, там все одинаковые, как болванчики на китайском рынке?..
…Подполковник Терещенко вышел из кабинета командующего Московской бригадой спокойным и даже умиротворенным, будто бы побывал не на «ковре», а в сауне или в массажном кабинете.
Капитан спецотряда Барьерной армии Кирилл Кольцов, ожидавший Терещенко в приемной, незаметно усмехнулся. Что, интересно узнать, Антоненко ему там массировал? Мозги? Или шею? Или…
Подполковник бросил взгляд на офицера, и Кольцов, спохватившись, встал. Терещенко махнул капитану: «Иди за мной» – и вышел из приемной. Шел подполковник вроде бы не спеша, он вообще никогда никуда не торопился, но спецназовец догнал начальника разведки только в коридоре. Есть такие люди – никогда не спешат, но и никогда не опаздывают. Просто талант у людей. Дисциплинарный, если можно так выразиться.
– Слушай внимательно, капитан, – жестом приказывая идти рядом, сказал Терещенко. – Повторять не стану, времени в обрез.
– Весь внимание, – заверил Кольцов.
Излагал Терещенко сухо, но зато последовательно и предельно понятно. Вводная, постановка задачи, отпущенное на операцию время. Никаких фигуральных выражений или украшений речи. Заслушаешься. Если ты, конечно, военный. Или сдохнешь от тоски, если штатский.
– Вот такая задача, Кольцов, – покончив с официальной частью, подполковник Терещенко почти перешел на нормальный язык. – Возьмешь в группу проводника, это наш агент, капитан Галимов, по легенде – сталкер Щука. Поскольку ты прибыл сюда за Трояном, ищи Трояна. Только с учетом новой вводной. Вопросы?
Так вот сразу сообразить было трудно, но Кольцов всегда умел выделять главное. За что его и ценили в спецотряде.
– Троян может использовать содержимое контейнера, насколько это осложнит нам жизнь?
– Одного контейнера хватит, чтобы заразить наноботами серии «Х» до тысячи крупных изделий.
– Весело!
– Спокойно, капитан, – Терещенко легонько похлопал спецназовца по плечу. – Если Троян это сделает, считай свою миссию выполненной. Ведь тогда наноботы не уйдут за Барьер.
– Моя миссия заключается не в этом, а…
– Это уже другой вопрос! Пока ты и твои люди в Москве, будете выполнять эту миссию. В связи с особой оперативной необходимостью, – Терещенко отдал честь. – Свободны, капитан Кольцов. Шагом марш готовиться к боевому выходу. Выдвигаетесь в пять ноль-ноль…
Орден Священного Узла. Великий и могучий. Славный своей героической историей, традициями, подвигами братьев и алмазной твердостью воли Командора Хантера. Символ несгибаемости человеческого духа и суровой решимости преодолеть любые препятствия, выдержать любые испытания и победить! Таким он всегда был, таков он есть и таким он будет, когда Зона Смерти выйдет за Барьеры и охватит всю Землю. Оплотом добра и стабильности, островом жизни в текучем, как жидкий металл, мире зла, несправедливости и смерти.
И так далее, и тому подобная чушь. Было время, брат Рихтер сам сочинял пропагандистские пассажи. Было это давно, еще когда новоиспеченный брат валялся в подвалах Цитадели на дощатых нарах и не надеялся ни занять приличный пост в Ордене, ни хотя бы выжить. Проклятая механическая «зараза» пожирала его тело, а приличных мнемотехников, способных стабилизировать колонии наноботов, внедрившихся в человеческий организм, на Казантипе считали по пальцам одной руки.
Люди вокруг Рихтера умирали каждый час, даже чаще. Братья-лекари с трупами не церемонились, выносили наверх, грузили на телегу и увозили к морю. Хоронить в нормальных могилах здесь было не принято. Грунт каменистый, да и некогда возиться. Разве что вырыть братскую могилу. Шарахнуть тротилом, свалить трупы, да и засыпать каменным крошевом. Но опять же – некогда. А тротил пригодится для войны с железными тварями.
Как Рихтер умудрился дотянуть до прибытия в Цитадель подкрепления из четверых «жженых», он до сих пор не понимал. Молодой организм и жажда жизни, наверное, помогли. Потом, когда «жженые» мнемотехники стабилизировали «заразу», брата Рихтера перевели наверх, поселили в одной келье с братом Зеро и поручили на период выздоровления легкую работу. Сочинять «агитки», как это называл брат Герасим, в то время отвечавший за этот раздел идеологической работы.
Сладкое было время. Непыльная для человека с высшим образованием работенка, приличное питание и ощущение полной защищенности.
Старинное здание незаконченной АЭС на Казантипе в те времена еще не было превращено в неприступную Цитадель, но Орден уже практически полностью вытеснил из Крымской локации Зоны прочие группировки и банды вольных сталкеров. Узловики даже умудрились блокировать военных, оставив им восточный берег Керченского пролива, акваторию Азова и Черного моря вблизи Барьера и несколько километров узкой косы Арабатская стрелка, отделяющей море от Сиваша.