Карельский блицкриг (СИ) - Белогорский Евгений Александрович "vlpan" (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Подобное историческое открытие весьма обрадовало господина барона но, будучи человеком практичным и рассудительным, он внес существенные коррективы в вопросе о восточных границах возрождаемой им 'Великой Финляндии'.
- Я полагаю, что на данный момент, нам будет вполне достаточно земель, что располагаются к западу от линии Архангельск - Онежское озеро - река Свирь - Ладожское озеро и река Нева. Особо хочу отметить судьбу бывшей русской столицы, Санкт-Петербурга. Он будет превращен в 'свободный город-республику' вместе с прилегающим к нему Петергофом, Ораниенбаумом, Царским Селом и Гатчиной.
Вот тот предел, который я вижу для себя как главнокомандующего финского государства. Все остальные свершения оставим молодому поколению, в руки которого через двадцать лет мы вручим дальнейшую судьбу нашей страны - величаво молвил генерал, решительно проводя красным карандашом по разложенной перед ним географической карте.
Естественно, столь варварское отношение к их кропотливым изысканиям вызвало негодование в сердцах вчерашних подданных российской империи, а ныне свободных финских интеллигентов. Они, что-то пытались лепетать в защиту своего творения, но одного движения густой генеральской брови было достаточно для подавления праведного бунта в рядах господ ученых. Уж слишком свежи и ярки были у них воспоминания недавнего очищения юга страны от большевистской скверны и государственной измены.
Получив от науки легитимность своих действий, генерал отдал боевой приказ и, вскинув руки в радостном приветствии, финские солдаты устремились на восток, вершить свою историческую справедливость.
Казалось, ничто не может помешать горячим финским парням в их праведной борьбе, но в этот момент госпожа Фортуна неожиданно отвернула от них свой ветреный лик и, повернувшись задом, показала строптивость и непостоянство своего характера.
Пытаясь вернуть свои исконные земли, красавица Суоми очень больно наколола себе руку о русский трехгранный штык и, обливаясь горькими слезами, была вынуждена временно отказаться от воплощения своих замыслов.
Карл Густов очень надеялся на помощь германского принца Фридриха призванного им на престол бывшего великого княжества, но жестоко ошибся. Вспыхнувшая в Германии революция смыла за борт истории империю Гогенцоллернов, вместе со всеми имперскими амбициями и огромными планами.
Коронный финский лев был вынужден отступить, сумев удержать под своей властью Выборг, Западную Карелию и бывшую русскую Печенгу, а ныне незамерзающий порт Петсамо на берегу Ледовитого океана.
С этого момента прошло ровно двадцать лет. И все это время взор золотого льва финнов был неизбежно обращен на восток, а в поднятой над головой лапе, был зажат белый меч, символ священного возмездия угорских племен.
За это время подросло новое поколение молодежи, вскормленное на идеях 'Великой Финляндии', которое по замыслам Маннергейма должно было продолжить начатое дело своих отцов и попытаться сделать то, что не удалось им.
Об этой священной миссии им постоянно внушали сначала в школе, а после на студенческой скамье или в армейских рядах. Контрпропаганды этим взглядам на территории Финляндии не было. Так как кто не был согласен с идей 'Великой Финляндии' и не находился в лагерях для исправления предпочитали помалкивать в тряпочку.
Если сто раз сказать человеку, что он осел, он будет чувствовать ослом, а если говорить, что он грозный северный лев, то он будет рычать по-львиному. И выросшие на молоке свободы финны зарычали.
На Урал, на Урал, на Урал!
Час возмездья Суоми настал.
Боязлива Москва перед силою нашей страны
Про 'пожар мировой' её песни уже не слышны.
Наш заклятый враг, теперь остался один
А народ наш отважный как никогда един.
Сквозь огонь и метель он пойдет на Урал
Комиссаров сметать со священной земли, час настал.
Так пели шюцкоровцы, маршируя плотными колоннами по площадям и улицам страны озер, на страх закордонным врагам, на радость честным финнам, кто ложился и вставал с мечтой о крепости и силе своего государства.
В свободное же от маршей время, лесные охранники усердно выявляли красную крамолу в своих рядах. Постреливали через границу по временно занятой врагом территории и с нетерпением ждали своего заветного часа. И вот он настал 1939 года.
Именно тогда, две старейшие европейские державы Англия и Франция обратили свой взор в сторону страны лесов и озер. Обозленные решением Сталина заключить с Гитлером пакт о не нападении, они хотели наказать правителя России, посмевшего играть собственную игру в европейском пасьянсе.
Это оскорбление должно быть смыто кровью и привыкшие всегда действовать чужими руками, англичане и французы решили вручить карающий меч воинственной красавице Суоми, вместо выбывшей с политической сцены Польши.
Свое участие в военном конфликте против СССР, Лондон и Париж наметили на более поздние сроки. Объяснив доверчивым детям лесов, что пока их главные силы были прикованы к 'линии Мажино', вдоль которой расположились дивизии гитлеровского вермахта.
Вскоре, в Хельсинки полетели тайные посланники Лондона и Парижа с предложением участия в большой европейской войне против 'красных', что привело в полный восторг финского премьера, англофила Рюти.
Да и как не радоваться, если впервые за все время существования Финляндии, великие державы не просто указывали ей, что следует делать, а предлагали военное союзничество против ненавистной Москвы. Предлагали не роль послушного слуги безропотно выполнявшего волю господина, а место равноправного партнера в серьезной политической игре Европы.
Конечно, за участие в ней, нужно было заплатить жизнями многих финских солдат, но эта игра стоила свеч. В обмен за участие в войне против Советов, Суоми получала согласие великих держав на перенос её границ к Архангельску, Онеге, Ладоге и Петербургу. Подобный успех раз и навсегда сплотил бы финское общество в единое целое и заставил бы позабыть все прежние неудачи.
Как это водиться в приличном европейском обществе, все договоренности были оформлены тайными протоколами и подкреплены джентльменским словом чести. Поставив свои подписи и скрепив их сургучовыми печатями, стороны расстались довольные друг другом, приподняв на прощание котелки и цилиндры.
Правда, вскоре финны известили о своих тайных переговорах германского рейхсканцлера и японского императора. Как бы, не симпатизировала Финляндия европейским державам, но воинственная политика двух этих империй была им гораздо ближе по духу.
Пришедшие из Хельсинки новости о скорой войне с Россией, были благосклонно восприняты как в Берлине, так и Токио. Готовя свой стремительный блицкриг на Париж, Гитлер желал иметь твердые гарантии, что у Сталина не будет соблазна ударить ему в спину, несмотря на недавно подписанный пакт о ненападении.
Хирохито, также был рад тому, что взор кремлевского властителя будет прикован к северу, а не повернут на восток. Потерпев чувствительное фиаско на Халхин-Голе, Япония энергично создавала мощную Квантунскую армию. Чьи штыки должны были смыть со своих знамен былые неудачи и изгнать русских из Приморья.
Ничего против нового обострения в Европе не имели и далекие Соединенные Штаты Америки, предоставившие финским властям большой кредит на покупку американских товаров. Большая война за океаном сулила Вашингтону большие прибыли и твердые гарантии выхода из экономической депрессии, больше десяти лет безжалостно терзавшую Америку.
Столь единая поддержка Финляндии ведущими странами мира, воодушевила и окрылила господ Рюти и Каллио. Полностью поверив льющимся в их адрес потокам сладкоголосой лести и щедрым обещаниям, финские лидеры возомнили, что являются форпостом европейской цивилизации, в её новом крестовом походе против русского большевизма.
Последним аргументом, окончательно убедившим финнов в правильности их выбора в сторону конфронтации с соседом, стало приглашение Москвы к мирным переговорам об изменении советско-финских границ под Ленинградом.
