Особый приказ (СИ) - Митрофанов Михаил (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Из дома донесся глухой удар. Парой мгновений позже в дверном проеме показался Петр с внушительным свертком. Остальных бойцов рядом с избой уже не было: они выбежали на заросшую дорогу, туда, где оставалось побольше свободного пространства.
— Обнаружена наземная цель! — громко заговорил Умов, показывая рукой вдоль по улице. — Цель скоростная, групповая, направление — по моей руке, расстояние — верста, движется к нам, до подхода четыре минуты!
— Вурдалаки, — сказал Изяслав. — Зуб даю, это вурдалаки. Проснулись, почуяв нашего священника.
«Похоже, — подумал Умов. — Быстрая нежить, лес вокруг… скорее всего, вурдалаки».
Он поднял взгляд: солнце еще высоко. Неприятно для такой нежити, но не смертельно. Хуже всего было то, что вурдалак может легко перебраться через трухлявые покосившиеся бревна. Прогнивший частокол не был защитой для демоноборцев.
— Цель разделяется на три группы, — доложил Иван. — Похоже на то, что нас собираются обходить с разных сторон.
— Умов, — Изяслав оставался спокойным, как змея, — как только появится Папаша, держи его. Ни на что другое не отвлекайся, ты меня понял?
— Понял, — ответил Умов.
Он сделал глубокий вдох, прогоняя неприятный холодок из груди. Если у чудовищ есть представление о тактике, то с ними идет вожак: старый, матерый вурдалак, который умеет держать в повиновении низших существ. Тот самый Папаша, без которого стая и вполовину не так опасна.
— Да явится сила кесаря небесного, да сгинут враги его, — Петр начал читать молитву, и его голос по-настоящему успокаивал, делал голову ясной, а руки — легкими, — да будут благословлены огнем, железом и кровью воины его…
Умов молча засунул пробник за пояс и размял пальцы.
* * *
На большом расстоянии две твари напоминали крупных волков, если бы не красноватые морды. Вурдалаки быстро скользнули в сторону, и между ними и человеческим взглядом оказался ветхий частокол. Умов успел разглядеть худые серые тела и непропорционально длинные лапы. «Не маленькие, — отметил он, — но шустрые. И очень, очень голодные. Настолько голодные, что выбрались из своего логова до темноты». Иван знал, что нажравшийся упырь может спать очень долго: годы, если не десятилетия. Насколько же они старые и насколько они оголодали, раз их разбудило просто появление людей неподалеку? И почему они не проснулись раньше?
Рядом с Умовым что-то стукнуло. Он покосился в сторону; Лютый упер древко бердыша об землю и опер на него ружье. Тяжелый ствол уставился на заросшую дорогу, туда, где когда-то стояли широкие ворота. Демоноборцы ждали: голодных тварей не сможет долго держать на месте даже Папаша. Сначала они услышали скрежет, такой, как будто огромная кошка точит когти о дерево. Кто-то большой и сильный возился с частоколом. Существо завыло из-за ограды чудовищным, неестественным голосом. И тогда вурдалаки бросились вперед.
Они выскочили из-за частокола на четвереньках, загребая на повороте землю лапами. Умов увидел оскаленные красные морды голодных тварей. Вурдалаки всего лишь на мгновение притормозили на повороте, и этого мгновения Лютому хватило с запасом. Он с грохотом послал в цель серебряную пулю. Вурдалака отбросило назад: в его плече зияла внушительная дыра. В двух других тварей вонзились стрелы. Чудовища взвыли, но почти не замедлили своего бега.
— Сзади! — крикнул Богдан.
Умов уже не видел, как Изяслав с Петром бросают луки и хватают тяжелые совни. Он сразу же развернулся на крик Богдана: еще два вурдалака, похожие друг на друга как две капли воды, бежали с другой стороны деревни. Умов, не раздумывая, выпустил в одного из них целый пучок волшебных стрел. Мощное заклинание обожгло шкуру чудовища и оставило на ней рваные раны. Тварь с воем рухнула на землю, но вновь поползла вперед. Вурдалак не чувствует боли; даже сейчас, весь покрытый ожогами и ранами, он будет кричать только от ярости. Умов об этом знал и больше не обращал внимания на тварь, потерявшую подвижность. Изяслав четко приказывал: удержать Папашу, как только тот окажется в поле зрения. Но вожак до сей поры не появился.
Ровно до сей поры. Над частоколом возникла пара огромных, покрытых серой шерстью, рук. Рывок — и Папаша поднялся над рядом бревен; больше всего он напоминал влезшую на забор собаку. Он был действительно огромен, этот вожак. Огромен и, наверное, очень стар. Один лишь миг он балансировал на старом частоколе, упирая задние лапы, и тут же прыгнул вниз. Заклинание встретило его, едва Папаша коснулся земли. Иван мог ударить еще в тот момент, когда вожак перелезал через частокол. Но он дал ему оказаться по сторону охотников, чтобы от удара тварь не свалилась за преграду, а оказалась прижатой к высокому забору. Чудовище дождалось, когда прогремит выстрел, и риск получить пулю исчезнет. А Умов дождался, когда тварь лишит себя возможности сбежать.
Мир вокруг Умова и вожака исчез. Исчезли все вурдалаки, кроме одного. Исчезли ветхие заброшенные избы и покосившийся частокол. Взмах бердыша и визг вурдалака в сажени от Ивана показались мельтешением надоедливой мухи. Исчез даже холод колдовства, обнявший кисти Умова, как декабрьский снег. Даже сами эти кисти спрятались от его внимания: он не видел их, выставленных перед собой. Руки Ивана сейчас крепко держали вожака за плечи и толкали его к частоколу. На самом деле с чудовищем боролось заклинание. Но Умов думал о выражении воли, как о своих руках; так ему было понятнее. Так получалось лучше.
С пронзительной ясностью Иван сейчас видел то, что обычно ускользает от человеческого взгляда. Густая серая шерсть вожака, примятая там, где Умов представлял свои руки, оскаленная пасть, в которой левый клык короче правого, глазки багрового цвета, узловатые локти на длинных лапах вурдалака — все это он видел по отдельности. Его восприятие не складывало эти детали в образ жуткого монстра, не давало испугаться и хоть на мгновение ослабить хватку.
— Давай, Умов! Давай, красавчик! — откуда-то издали орал Изяслав. — Давай, родной! Дави его!
Умов не сразу осознал, что произошло. Сколько времени они боролись — он не знал. Он вообще не вел счет времени. Но в какой-то момент он услышал крики, и Папаша тут же с шипением отодвинулся назад. Изяслав и Петр подошли к чудовищу с боков, не вставая под заклинание. Огромный вурдалак просто не мог одновременно меряться силами с Умовым и отбиваться от двух воинов. За каждый взмах лапы, за каждый миг, в который он оборачивался к демоноборцам, Умов отталкивал его дальше и дальше, прямо к частоколу.
Вой чудовища, крики людей, лай собаки и лязг железа о прочные когти смешались в один невообразимый гул, сквозь который прорывалось мерное постукивание металла по металлу. В момент, когда стук прекратился, вурдалак взвыл: его вой теперь выглядел не криком ярости, а воплем ужаса. «Сейчас все кончится», — подумал Умов. Он не задумывался над тем, что стучит за его спиной. О том, что поединок его воли и старого черного колдовства, породившего эту нежить, вот-вот закончится, Умов догадался только по поведению чудовища.
Выстрел громыхнул за спиной Ивана совершенно неожиданно. Он готов был поклясться, что увидел серебряную пулю прямо в полете. Лютый попал точно в грудную клетку вожака; тело твари тут же прижалось к забору и только секундой позже, поняв, что правки не требуется, Умов отпустил заклинание. Страшная усталость навалилась на него, согнула спину. Нетвердой походкой Иван сошел с места. Там, где он стоял, остались два глубоких отпечатка его ног.
* * *
— Выньте из них пули, — приказал Изяслав. — Незачем терять хорошее серебро.
Умов снял шлем и вытер пот со лба. Усталость отступала. Не с такой скоростью, как навалилась, но все-таки отступала: нервное напряжение уходило прочь. Иван машинально шагнул к телу вожака и сразу же остановился. Лютый с Богданом уже нависли над тварью с ножом и клещами. Участия волшебника сейчас не требовалось. Чуть помедлив, он встретился взглядом с Изяславом и, не глядя, переключил пробник.
— Поглядите на них, — сказал Петр, показывая на убитого им вурдалака. — У этого даже на морде драконово пятно.
