Эволюция (СИ) - Криптонов Василий (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Четверо новых властителей проводили взглядами новых солдат. Эволюция начиналась здесь и сейчас.
Глава 16
Реми Вернер прошел долгий путь от сына ничем не примечательного шахтера до директора завода по сборке военных кораблей. Многим идиотам казалось, что у него был «невероятный взлет», или «головокружительная карьера», но Вернер знал, что ничего в жизни не давалось ему просто так.
За что-то приходилось вкалывать круглыми сутками, забывая даже дышать.
За что-то — грызться с конкурентами.
За что-то — льстиво улыбаться власть предержащим.
А за что-то — убивать.
Теперь только по-настоящему опытный, поживший человек смог бы разглядеть в Реми Вернере старого, опасного волка. Для всех остальных он был лысеющим и толстеющим коротышкой в возрасте за пятьдесят. В сером безликом костюме, в таком же безликом кабинете, обставленном дорогой мебелью из полированного дерева.
Здесь, на Чаппеле, это действительно было экзотикой, поскольку древесину поставляли аж с самого Триумвирата (планеты, которая, вообще-то, официально древесину не экспортирует). Но Вернер принимал роскошь, как должное, и не особенно расстроился бы, если б кто-нибудь сказал ему, что на самом деле всё это — имитация из пластика.
Сам Вернер не был имитацией, не был имитацией и завод, которым он управлял. Сжимая кулак, Вернер отдавал себе отчет в том, что держит тысячи важных ниточек, за каждую из которых может дернуть в любой момент и — получить что-либо. Или повлиять на что-то. А теперь, с началом разговоров о войне, ниточек оказалось еще больше.
Но кое-что новое, неприятное добавилось к ним. Например, этот большегруз, который прилетел внепланово, без предупреждения и затребовал посадки по правительственному выделенному каналу. Вернер не мог не позволить этой махине сесть, хотя и пришлось ради торжественной встречи остановить работу доброго десятка цехов и устроить работникам оплачиваемый выходной. Вернер сам был работягой и знал, как это важно: когда начальство само оплачивает свои недоработки, а не взыскивает с тех, кто не может возразить.
А сейчас напротив него сидел этот наглый молодой человек. Ему, вероятно, было лет сорок, но для Вернера все, кому меньше пятидесяти, были «молодыми людьми». С возрастом он все лучше понимал ценности каждого правильно прожитого года жизни. Глупцы боятся старости. Мудрые стремятся к еще большей мудрости.
— Как я могу к вам обращаться? — спросил Вернер, в своей медленной, привычной манере.
— Смит, — последовал короткий ответ.
— Хорошо. Итак, мистер Смит…
— Не мистер. Просто Смит. Я бы хотел побыстрее покончить с болтовней, это и в ваших интересах тоже.
— Я понимаю, — кивнул Вернер. — Прежде всего я бы хотел увидеть соответствующий приказ, подписанный…
Пикнул браслет. Вернер прикрыл глаза, вызывая на сетчатку интерфейс. Сообщение пришло по каналу, который можно использовать только имея адресата в зоне видимости. Файл открылся. Это был приказ о срочной эвакуации, подписанный Ремилом Лансом, главой Триумвирата. Три секунды программа сличала набор символов электронной подписи с эталонным, после чего вынесла утвердительный вердикт.
Вернер пробежал взглядом пункты, отметил для себя те моменты, которые вызывали вопросы и открыл глаза.
— Прежде всего хотелось бы узнать, с чем связана эвакуация.
— Война, — коротко бросил Смит. Он сидел вполоборота, закинув ногу на ногу, и, кажется, больше интересовался носками своих туфель, чем разговором.
— Не думаю, что на новом месте удастся быстро наладить производство. А корабли, если я все правильно понимаю, нам понадобятся. Давайте-ка поподробнее, Смит. Если хотите — налейте себе выпить. Не знаю уж, что там вы себе нафантазировали, но упаковаться в ваш корабль мы сможем не раньше, чем через неделю, да и то — при условии, что будем работать в две смены. Поэтому десять минут разговора нам не повредят.
— Слушай меня внимательно, хорек, — все тем же спокойным, ленивым голосом заговорил Смит. — На тебя материала столько, что можно хоть сейчас закрывать на пожизненное, а потом использовать как пушечное мясо. Единственная причина, по которой ты до сих пор сидишь тут, а не на параше, — то, что ты управляешь этим заводом. То, что ты знаешь его. Поэтому ты в кратчайшие сроки упакуешь все свои станочки, погрузишь их на корабль, улетишь, куда скажут, со всеми своими работничками, и там — в кратчайшие же сроки — развернешь все по-новой. Тебе ясно, или я должен пристрелить тебя и решать вопрос с твоим более расторопным замом?
Кобуру на поясе Смита Вернер заметил сразу же, как тот вошел. А тон не оставлял сомнений, что угроза серьезная.
— Я должен знать, что сказать рабочим, — твердо сказал Вернер. — Человек куда лучше работает, если перед глазами болтается правильная морковка, а не хер начальника. Поэтому прошу вас, снизойдите хоть до каких-то объяснений.
Смит снизошел. Вернер задал пару уточняющих вопросов. Потом выдвинул условие. Смит принялся кричать, но Вернер был непреклонен. Ему было чем пригрозить людям, которые нуждались в его заводе. Смит долго совещался с кем-то через браслет, не шевеля губами, телепатически. Потом открыл глаза и кивнул.
Спустя полчаса Реми Вернер стоял на смотровом балконе над самым обширным из цехов и обращался к собравшимся рабочим. Пять сотен голов. Все, до единого, включая уборщиков, офисных клерков, охрану и обслуживающий персонал.
— Напоминаю, вы дали подписку и не имеете права покидать территорию завода до истечения контракта. Однако я готов разорвать контракт с теми из вас, кто захочет остаться… — Вернер выслушал оживленные перекрикивания снизу и закончил: — …и умереть.
Теперь внизу стало тихо. Тихо, как будто все уже умерли.
— Как только мы покинем планету, ее поверхность будет зачищена при помощи ядерного оружия. Всем вам повезло, что вы работаете здесь. Потому что остальные до последнего даже ничего не узнают. Кто-то успеет увидеть ядерные «грибы», а кто-то даже не проснется.
— А наши семьи? — крикнули снизу.
Вернер кивнул:
— Таково было мое условие. Все родственники, проживающие на территории завода, улетают с вами. На новом месте со временем им предоставят аналогичные или лучшие жилплощади. Настало тяжелое время для галактики, ребята. И Триумвирату приходится принимать непростые решения…
— А те, кто не на территории? — перебили его.
Вернер нахмурился. В спешке он об этом не подумал. Действительно, у многих остались родственники на Чаппеле, не посвященные в тайны производства. Друзья. Любимые.
— Нет, — твердо заявил Вернер. — Только те, кто живет с вами здесь, в поселке. Я даже этого добился с немалым трудом.
Вернер блефовал, и блеф его не оправдался. Как ни старался он выстроить речь, к вечеру у него на столе лежало пятнадцать заявлений об уходе.
«Никто не уйдет, — предупредил Смит сразу после речи. — Не хватало устроить панику на Чаппеле».
Вернер перебирал, закрыв глаза, файлы досье, вглядывался в фотографии пожелавших остаться, смотрел на то, что они писали в заявлении в графе «причины».
Одно привлекло внимание Вернера: «Я пошел на завод, чтобы заработать денег и жениться. Но если моя невеста умрет, не будет смысла ни в моей работе, ни во мне. Прошу уволить по собственному желанию во избежание самоубийства».
Слова строились коряво, простовато, но почерк был твердым, ровным, будто это человек — Кальвин Строук — целыми днями отрабатывал каллиграфию, а не возился с железом.
«Никто не уйдет».
— Да пошел ты, — поморщился Вернер. — Это мой завод. И мои работники. Если кому-то и дозволено их поиметь, так только мне.
С этими словами Вернер поставил на заявлении размашистую подпись и закрыл глаза. Теперь он не вызывал интерфейс, просто вглядывался во тьму. Помимо прочего, предстояло сделать невозможное: выпустить на свободу Кальвина Строука.
Глава 17
Лейст старался не смотреть в глаза Аргеною — не был уверен, что сможет посмотреть правильно. Даже и не знал, как это — «правильно». Он был хорошим солдатом и, видит бог, не самым плохим капралом, но те игры, что велись сейчас, были ему не по зубам. Это была территория таких, как Хирт, Аргеной, Ланс. Тех, кто способен делать одно, говорить другое, думать третье, надеяться на четвертое, а в случае чего всё разом перечеркнуть и сделать нечто такое, чего никто не сумеет предугадать. И оказаться на вершине пищевой цепи.
