О возвращении забыть - Коротков Сергей Александрович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
– Это Холод, у меня чисто.
– На связи Запал. Всем отбой. Что у тебя, Холод?
– Э-э… наклейка от тушенки, свежая.
Рогожин подумал секунду, прислонившись боком к камню.
– По ручью?
– Да, взял по ручью.
– Понял тебя. Идем дальше. Смотри в оба.
– Есть в оба.
Группа двинулась дальше, но не прошла и сотни метров по сложному рельефу, как снова присели по той же команде. Согласно инструктажу никто не имел права вклиниваться в диалог или команды старшего группы, конечно, исключая случаи срочных и чрезвычайных обстоятельств. Все ждали. Молча. Терпеливо. Хотя натруженные мышцы в положении сидя сводило судорогами и коликами.
– Запал, я Холод. Еще значок. Жвачка. Старая.
– Я Запал. Как природа?
– Природа тихая. Чисто и холодно. Это не туристы и не пастухи.
– Я понял тебя. Принято. Сидим, ждем. Тишина в эфире.
Истребитель, слушая переговоры, анализировал встреченные первым номером знаки. Наклейка от тушенки, жвачка. Следующим что будет? Растяжка? «Лягуха»? Или сразу атака засадного полка?
– Запал. Я Истребитель. Может, мы с Холодом качнем квадрат?
– Я сказал, тишина в эфире. Ишь, качнем ему! – Последние слова Рогожин промолвил уже про себя, лихорадочно соображая ПДД.
План дальнейших действий родился через минуту-две.
– Так. Качаем квадрат. Холод левый склон, Истребитель – правый. Баллон держит русло. Я напрямки. Действовать по обстоятельствам. Тротил страхует зад. Остальным на месте. Все, пацаны, работаем.
Никита улыбнулся.
– Я Истребитель. Мне семь минут надо.
– Понял. Принято. Пошел.
Никита перекочевал через ручей, раздвинул кусты ильма и юркнул, не оставив ни следа на траве, ни обломанной ветки. Через шесть минут он уже находился с Деном на одной линии, перпендикулярной ручью. Средний зубец «вилки» тут же занял Рогожин, выбрав поток воды в качестве тропы. Сзади его страховал пулеметчик на отдалении до 50 метров.
Полчаса ушло на прочесывание местности, прежде чем была дана команда «отбой». Пока Ден отрывался вперед, а отставшие нагоняли авангард, Запал, Истребитель и Баллон отдохнули и привели себя в порядок. Никита съел пару галет, освежил во фляжке воду из ручья, командир покурил, закопал окурок, придавил камнем. Баллон просто лежал на сухой гальке. Вскоре группа двинулась дальше, в сторону возвышающихся вдалеке белоснежных гор.
– Товарищ генерал, внеочередное донесение от Шурави. – Капитан спецсвязи вырос перед начальником, поедающим борщ в шатре-столовой.
– Что там? – Генерал чуть не поперхнулся, схватив листок бумаги из рук Мохова. Пробежался глазами по строчкам. За ним, замерев, следил начштаба.
– Чтоб вас… – Генерал мысленно, почти вслух послал пару нехороших слов в чей-то адрес. – Полковник, кажется, мы с вами были правы насчет возможных форс-мажоров и заторов по ходу рейда ребят. Судя по признакам, найденным ими, и согласно рапорту Рогожина – есть вероятность столкновения с противником. По маршруту ГОНа.
– Что-то серьезное? Наткнулись?
– Ну, пока нет, но знаки, судя по всему, принадлежат боевикам. Ладно, ждем. Что нам еще остается делать? Москвичам пока говорить не будем – чего зря волновать старика? Может, пронесет.
Не пронесло!
На скрытый дозор боевиков Ден напоролся как-то неожиданно и резко. То ли за день рейда устал, потерял бдительность, то ли стечение обстоятельств, ландшафта и человеческого фактора такое. Но не потерял спецназовец выучки и опыта – все же он первым заметил чечена за валуном, царапающего ножом на прикладе винтовки какие-то символы.
Иногда одна секунда решает в жизни многое – нередко она решает сохранение самой жизни.
В одну секунду Ден не только встретил смертельную опасность, но и успел оценить положение. Выглядит нелепо, сомнительно, но мозг разведчика на рейде работает в особом режиме. Это за партой он будет долго думать над формулой или вспоминать правило написания «не» с прилагательными, а в боевых условиях его ум не сравним с мудростью ни одного ясновидца планеты, не говоря уже про реакцию.
Намеренно выроненная из рук винтовка не успела еще упасть на мох, а уже выпущенная из рукава «килька» поразила боевика в область живота. Противник тоже выронил оружие, но от боли и внезапного ужаса, длившихся еще две секунды. Лохматое зеленое существо, не стесняясь заплечного рюкзака, гранатомета и неудобного подъема, молниеносно, в три прыжка, преодолело дистанцию и с воинственным рыком набросилось на чеченца.
Первый удар ногой по рукоятке «кильки», вгоняя ее глубже в пупок, второй рубящий – рукой в область шеи и, с уворотом, захват головы в замок. Резкий сцеп, напряг и хруст в шейных позвонках.
Конец.
Ден встрепенулся, поднялся с камней, унимая легкую дрожь в руках и слабость в ногах, начал разминать конечности. Бегло осмотрел убитого, оружие, поднял свою СВД. Осмотрел прицел. Порядок. «Кильку» – трехгранное лезвие длиной с ладонь – вынул из тела боевика, обтер об его же одежду от крови, вставил обратно в ножны-трубку до щелчка. Сунул импровизированный сюрикен в потайной карман рукава. Наклонился и почти без смущения забрал у покойного двести баксов, свернутые как для стриптизерши. Может, и фальшивые, но черт с ними.
– Я Холод. Жарко. У нас гости. Уровень два. Как понято?
– Еп… Понял тебя. Всем первый уровень, – отозвались наушники. – Качаем квадрат. Истребитель на исходную. Работаем расческу.
– Есть.
– Есть.
– Принято.
– Есть, Запал.
Когда бойцы заняли боевые позиции, оставив в тылу ученого, военврача и военхимика под охраной Козуба, Рогожин отключил гарнитуру связи и повернулся к своему заму.
– Как думаешь, Никит, много их там? И что там?
– Ну не схрон и не привал – это ясно, как божий день. Скорее – капитальный лагерь. Потому что пост давнишний, чистый, не как в спешном рейде. Вытоптано на лежке давно и много. Кусты все обосраны тоже давно. Камень у ручья весь покоцанный каблуками. Явно не за один день. Налицо охрана лагеря, кстати, когда-то и сменяемая.
– Красава, майор. Ладненько. Ну и? Твои выводы.
– Впереди неплохой лагерь чехов. Может, даже Садулаева. Подлежит срочной ликвидации либо с воздуха по нашей наводке и координатам, либо тут же самими нами.
Никита заулыбался, хотя за лицевой сеткой-маскировкой и разводами краски было не понять его мимики.
– Ишь ты, архаровец! – Рогожин перевернулся с боку на спину. – У нас приказ в бой не вступать, проблем не наживать, установку доставить, бойцов и штатских не потерять. Что скажешь, замбой?
– Хм… Ну в бой мы уже вступили, скажем так. Холод щас, глядишь, еще один-другой снимает дозор. – Никита опять улыбнулся. – Проблемы уже нажили, командир. По крайней мере, после нашего ухода, а может, и вслед нам. И очень скоро! Угрозы штатским и грузу пока не наблюдаю. Предлагаю сообразить планчик уничтожения энного бандформирования, как только доложится Холод.
– Смотрю, – полковник цыкнул и сел, – больно умный у меня замбой. Планчик уничтожения ему, ишь! Догадался или подсказал кто?
– Никак нет, командир. Сам. Ну что, ждем Дена?
– Да остынь ты! – Рогожин бросил камушек с холма в ручей. – Так. Никаких ликвидаций. Уносим тело чеха, запрячем дальше. Следы проверишь лично, точнее, их отсутствие. И на все четверть часа. Как понял?
– Командир. Давай подождем Холода. Новости с фронта.
– Отставить! Ему задачу поставлю валить на запад от возможного лагеря. Сами уходим отсюда во-о-н через ту ложбину к высотке справа.
Никита почесал затылок шлема, типа уняв зуд потной головы через кевлар полусферы, сделал горемычную гримасу и встал.
– Есть отставить. Только не отзывайте его пока, засветите, вдруг он в этот момент кошелек щипачит.
– Знаю, знаю. Ждем его сигнала. Глянь, что там ботаник наш.
Никита взял «Вал» наперевес и начал спускаться к ручью. Вот жара, еклмн!
Вдруг в наушнике отозвался Денис.
