Холодная кровь - Глушков Роман Анатольевич (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Никто заранее не знакомил Куприянова со специфическими принципами его будущей службы. До всего этого он дошел своим умом, прежде чем его и прочих кандидатов привезли в учебный центр спецназа МВД на предварительный отбор. А насколько правильными были выводы лейтенанта, как раз и показали те приснопамятные стрельбы. От кандидатов требовалось лишь одно – пройти штурмовую полосу, стреляя по периодически выскакивающим из-за препятствий мишеням. Без каких-либо дополнительных условий. Для бравых парней, что удостоились внимания могучего Ведомства, – плевое дело.
Казалось бы – ординарное испытание, с которым фактически справился каждый из тридцати испытуемых. Все они проходили полосу поодиночке и не видели, как это делают остальные претенденты. Результаты стрельб тоже оглашались в индивидуальном порядке.
Вызванный проверочной комиссией для подведения итогов, Куприянов узнал, что он пришел к финишу восемнадцатым. А по количеству набранных штрафных баллов – так и вовсе последним. Однако после оглашения кандидату результатов теста в глазах лейтенанта читалось не поражение, а напряженное ожидание. Для Куприянова это был момент истины. Догадался он на самом деле или нет, что от него требовалось?
«Вас не огорчают ваши скромные показатели, лейтенант?» – поинтересовался председатель комиссии – пожилой сухопарый полковник с колючим неприятным взором.
«Так точно, огорчают, – ответил Куприянов. – Полагаю, я мог бы постараться и пройти штурмовую полосу быстрее».
«Вы разочарованы вашей скоростью и только? – изобразил недоумение полковник. – А как же результаты вашей стрельбы? Вы набрали такое чудовищное количество штрафных баллов, сколько на этом полигоне на моей памяти еще не набирал никто!»
«Я всего лишь выполнял приказ инструктора», – как ни в чем не бывало пояснил лейтенант.
«Хотите сказать, что это инструктор приказал вам учинять массовый геноцид, стреляя по старикам, женщинам и детям?» – гневно осведомился председатель комиссии.
«Никак нет, – не изменившись в лице, ответил Куприянов, после чего уточнил: – Инструктор приказал мне преодолеть штурмовую полосу и поразить все мишени. Что я и сделал. Инструктор не уточнял, по каким мишеням разрешено стрелять, а по каким запрещено».
«А разве вы сами не могли об этом догадаться?» – продолжал допытываться председатель, не сводя с Куприянова цепкого, пронизывающего взгляда.
«При всем уважении, товарищ полковник, – виноват, но я не понимаю, в чем вы меня обвиняете. – На лице лейтенанта не дрогнул ни единый мускул, а в голосе не было ни капли смятения. – Когда мне приказывают поразить мишень, я стараюсь поразить ее как можно быстрее и точнее. Что при этом нарисовано на мишени, меня совершенно не волнует».
«Записи показывают идентичное время вашей реакции в момент, когда вы стреляли по снайперу в окне высотного здания и по группе детей, что выбежала вам навстречу. Увидев их, вы что же, совершенно ничего не почувствовали?»
«Так точно, товарищ полковник: не почувствовал. Я стрелял по мишеням. Так приказал инструктор, – в который уже раз повторил лейтенант. – Картонная группа детей являлась мишенью. Точно такой же, как вырезанная из картона фигура снайпера».
«Хорошо, тогда давайте предположим, что полигон был настоящим городом, а все ваши мишени – живыми людьми, – хитро прищурился полковник. – И инструктор приказал вам перебить их всех. Ваши действия в такой ситуации?»
«Мои действия в данной ситуации ничем не отличались бы от моих действий на стрельбище, – ответил Куприянов. – Если бы я колебался при выполнении приказов, меня не пригласили бы на это тестирование. Во время выполнения задач, которыми, согласно доведенной до меня информации, мне предстоит заниматься, могут возникнуть любые непредвиденные эксцессы, аналогичные тем, что моделировались на этом полигоне. Мне будет некогда разбираться, какие из них – случайности, а какие нарочно инспирированы врагом, чтобы ввести меня в замешательство. И если я впаду в замешательство, значит, уловка врага удалась. А это может повлечь за собой провал всей операции. Приказ об уничтожении жителей целого города не отдается без веской причины. Возможно, все они заражены опасной болезнью, распространение которой необходимо пресечь радикальными методами. Возможно, карательная акция направлена на то, чтобы выманить из укрытия какого-нибудь террориста международного масштаба, на чьем счету жертв многократно больше. А возможно, операция являет собой акт показательного возмездия или превентивный удар, направленный на то, чтобы предотвратить готовящуюся вражескую операцию. Только мне – исполнителю – знать эти подробности абсолютно не обязательно. Эмоции и колебание – это слабина, которой стремится воспользоваться враг. Я не собираюсь давать ему такой шанс, потому что не люблю проигрывать. Если, находясь в заграничной командировке, я не буду доверять приказам своего командования, кому в этом случае я вообще должен тогда доверять?»
На лице председателя комиссии появилась многозначительная ухмылка, а ровно через две недели уже старший лейтенант Куприянов спускался по трапу самолета в аэропорту Барнаула, откуда новоиспеченный курсант Ведомства должен был отправиться на второй этап тестирования в учебный центр спецотдела «Мизантроп», расположенный на юге края, в горах, на границе с Казахстаном. Из остальных двадцати девяти кандидатов лишь пятерым удалось остаться в Ведомстве, однако ни с кем из них Куприянов с тех пор не встречался…
Если удары кувалдой по швеллеру и были слышны на южном выходе из катакомб, вряд ли военные придали значение раздавшемуся из-под земли далекому непродолжительному набату. Убрав со своего пути преграду, Кальтер открыл скрипучую дверь, включил «Ноктюрн» и осторожно выглянул из «бойлерной» в неизвестность, которая тут же приняла вид очередной вертикальной шахты с уходящей вниз винтовой лестницей. Правда, неглубоко. Лестница делала один виток и упиралась в другую дверь, расположенную аккурат под той, что майор сейчас открыл. Катакомбы опускались еще на один ярус, и поскольку на этом уровне больше никаких помещений не было, следовательно, искомые майором тоннели пролегали где-то глубже. Хотелось надеяться, что сразу под «бойлерной», – Кальтеру не терпелось поскорее взять верный курс и уже никуда с него не сворачивать.
За дверью оказалась небольшая железная площадка. Поперек нее была установлена еще одна растяжка – сюрприз для тех, кто хотел незаметно подкрасться к двери с обратной стороны и проверить ее на прочность. Интрудер ликвидировал бандитскую ловушку, после чего спустился по лестнице на нижний уровень и перебросил болт через порог открытой двери. Затем взял «ВМК» на изготовку и шагнул туда сам.
Похоже, это и был один из нужных Кальтеру тоннелей, и интрудер находился в самом его начале. Широкий, но низкий коридор с проложенными вдоль стен, идущими от «бойлерной» кабелями и трубами поворачивал вправо, а где заканчивался, разглядеть не удавалось. Кальтер, крадучись, добрел до первого поворота и увидел, что тоннель продолжает изгибаться в том же направлении. Очевидно, его проходчики наткнулись под землей на скалу и, не мудрствуя лукаво, решили ее обогнуть. А также интрудер, к своему великому огорчению, обнаружил еще кое-что: целый «выводок» аномалий, которые по неизвестной причине облюбовали коридор, словно им тут было медом намазано.
Вдоль стен пузырилось несколько клякс зеленого фосфоресцирующего желе, прозванного сталкерами «Киселем». «Кисели» будто расступались, предоставляя почетное место в центре коридора плюющимся молниями мерзавкам по имени «Электра». Те разместились друг за другом рядком и аритмично пульсировали электрическими разрядами, разве что искр при этом не высекали.
Благодаря скоплению светящихся аномалий в тоннеле было достаточно светло, и майор снова отключил «Ноктюрн». Приехали… Путь закрыт, а альтернативного прохода поблизости не наблюдается. Топать по «Киселям» означало вмиг сжечь себе до костей лодыжки. Зеленая пузырящаяся зараза была сравнима по едкости с «царской водкой» – коктейлем из азотной и соляной кислот, растворявшем даже такие кислотостойкие металлы, как золото и платина. Двигаться через пульсирующие молниями «Электры» было не менее рискованно – все равно что плеснуть ведро воды на высоковольтный трансформатор и надеяться успеть отскочить до того, как тебя шарахнет электротоком. Теоретически шанс избежать превращения в обугленный труп у Кальтера был. Ему следовало лишь рассчитать алгоритм пульсации аномалий и попробовать проскочить в то и дело возникающие между ними «затишья». Но практически все упиралось в то, что «Электры» меняли алгоритм своего мерцания в абсолютно бессистемном порядке. Поэтому ни о каких расчетах в столь непредсказуемом деле нельзя было и заикаться.
