Князь Вольдемар Старинов. Дилогия - Садов Сергей Александрович (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Ты жил на улице?
— Разочарован? Ну да, наследник рода и всё такое…
— Нет-нет, ты не понял… Я понимаю, что за тобой охотились…
— Охотились? — Володя криво улыбнулся. — Да кому я был нужен? Меня и соперником-то не считали. После смерти Гвоздя…
— Гвоздя?
— Это так звали того человека, про которого говорил. Хм… настоящего имени я так и не узнал… так и запомнил под этим прозвищем. Не думаю, что мы бы долго прожили без него, даже не будь той болезни… Потом меня нашёл тот капитан и всё изменилось. Это была как в сказке, которую в детстве мне мама читала. У него была замечательная семья, Конрон…
— Они…
— Да. И я тоже надеялся, что обрёл семью когда после обследования мне и поставили тот диагноз и приговор — три года жизни, если лечить или полгода если ничего не делать. Вот так я потерял близких людей в третий раз. Я с ними был три года… впрочем, эти три года оказались самыми насыщенными в моей жизни: тренировки, обучение, тренинги, тактика и стратегия, история войн с подробным изучением кампаний всех великих полководцев, экономические аспекты и торговое право, хирургия, формацевтика, фортификация и многое всякого разного… Вот так вот, Конрон. Спасение моей жизни заключалось в том, чтобы уйти к вам… Только здесь есть лекарство, которое меня и спасло. Но это билет в один конец — я больше никогда не увижу тех друзей, которых нашёл в последние три года и я снова остался один… Теперь ты понимаешь моё отношение к Аливии? Она спасла меня от отчаяния и одиночества… оказывается чтобы выбраться из бездны достаточно знать, что где-то есть человек, которому ты нужен.
Конрон закашлялся.
— Милорд…
— Что? Непонятно, наверное, объяснил. Да уж… с красноречием у меня всегда были проблемы. Но больше я не хочу оставаться в одиночестве… ещё раз такого я не хочу.
Конрон задумчиво покачал головой, медленно прошёлся перед Володей.
— Напрасно ты меня считаешь таким уж бесчувственным. Может я и не терял близких, но понять тебя могу. И знаешь о чём я подумал… ты ведь мог и не возвращать девочку отцу. Она для всех была мертва…
Тир вдруг осёкся под взглядом мальчика.
— Нет-нет. Просто я хотел сказать, что ты, всё-таки вернул её, хотя знал, что её отец не позволит тебе заботиться о ней. Если бы не эта осада…
— Конрон, я потерял всю семью и знаю, каково это. Если где-то оставались её родные… я не мог не вернуть девочку им. Просто не мог. Извини… что-то разоткровенничался сегодня… — Володя поднялся. — Извини… Забудь, в общем.
Конрон покачал головой. Причина такой откровенности для него, в отличии от Володи, была ясна. Он и сам много разного болтал после своего первого настоящего боя, когда схлынул адреналин. А ещё сегодня, как он слышал, князь едва не погиб. Потом ещё это отступление, едва не закончившееся катастрофой и испуг… Тут и бывалый солдат не выдержал бы, а мальчишка… Однако теперь многое становилось понятным… осталось понять, что с этим делать. Одно ясно, если сегодня Вольдемар наворотит дел с ополченцами, а он, судя по всему, разозлён на них сильно, тогда для него позже станет ещё хуже.
— Князь! Подожди! — Конрон сорвался с места и бросился догонять мальчика. — Вольдемар, можешь сказать, что ты задумал сейчас? Может я тебе смогу чем помочь?
Из всех выстроившихся на поле отрядов, пожалуй, только полк Лигора стоял ровно, остальные более или менее… скорее менее. Володя неторопливо прохаживался по площади перед отрядами, приковывая к себе внимание. Конрон неодобрительно косился на него, но пока молчал. Площадь гудела — мало кто понимал, что происходит, кроме офицеров, с которыми и состоялся недавно весьма неприятный разговор, где Володя много чего высказал в адрес подготовки ополченцев. Особенно досталось Роухену, который и отвечал за подготовку милиции. Сначала он пытался возражать, но встретился взглядом с Конроном и понял, что лучше выслушать князя. Он говорит хоть и обидно, но просто говорит, в отличие от него Конрон говорить не очень умел, зато мечом действовал отменно. Так что выбор был не очень велик и Роухен предпочёл слушать. Впрочем, слушать пришлось не только ему, а мрачное выражение лица Конрона на споры как-то не вдохновляло. Так что старшие командиры знали, что сейчас будет не раздача наград.
Володя прошёлся в последний раз перед строем и замер напротив Лигора.
— Лигор, забирай всех своих и построй их слева… вон там.
Бывший раб озадаченно нахмурился, но спорить не стал, отдал несколько команд и весь полк почти согласованно выстроился левее остальных отрядов. Володя же медленно двигался вдоль строя, вглядываясь в лица людей. Вот он замер перед другим отрядом ополченцев и отправил их строиться рядом с полком Лигора. Дошёл до конца строя, выделив ещё тридцать человек.
— Что ж… я вас всех поздравляю. — Когда он заговорил, площадь вдруг затихла. Кажется, все поняли в этот момент, что сейчас будет сказано нечто очень важное. Тут из одной улицы медленно выкатилась телега с каким-то грузом…за ней ещё одна. Вот телеги остановились и рабочие осторожно стали сгружать с них трупы погибших ополченцев. В полнейшей тишине всех мёртвых аккуратно уложили чуть в стороне от строя, но так, чтобы их видели все. Всего восемьдесят шесть.
Володя сглотнул, но тут же вскинулся.
— Командирам, выделить каждого десятого из тех отрядов, которые остались в строю и построить их вон там. Да-да, там, где готовят виселцы.
Возникшее оживление, больше похожее на панику, было мигом подавлено и на площади вновь воцарилась тишина. Наконец разделение закончилось и перед виселицами выстроилось чуть больше тридцати человек. Тут перед строем вытолкали пятерых потрёпанных человек и быстро поставили на колени. Вперёд вышел Конрон.
— За побег с поля боя и дезертирство эти пятеро приговариваются к смертной казни.
Дождавшись, когда осуждённых приволокут к виселице и накинут петли на шеи он отошёл и вперёд снова вышел Володя. Ему не очень нравилась это, но Конрон всё же сумел убедить его не отдавать приказ о казни лично. Мальчик даже в глибине души не готов был признать, насколько был рад этому. Ему было стыдно до ужаса, но поделать ничего не мог. Похоже, Конрон, обычно не очень разбирающийся в людях, на этот раз сумел разобраться в нём лучше, чем себя понимал сам Володя.
— Что ж, значит решили так спасти себя… Бегством… И как? Получилось? — Володя остановился перед одним из убитых. — Вы ведь его знаете? Скорее всего, чей-то сосед или друг…
— Мой сосед, замечательный булочник… был… — раздалось вдруг из строя. На голос зашикали, но Володя тут же вскинулся.
— Вот как? Тогда почему же вы его убили?
— Я…
— Вы! Все вы! Чёрт возьми и все ваши боги возвышенные и не очень!!! О чём вы там думали на поле?!! Вы серьёзно рассчитывали убежать и так спастись??? Так вот, смотрите! Вот они, спасшиеся! Почти все погибли от удара в спину! И все они погибли потому, что вы! Вы побежали!!
— Но, милорд…
Мда, дисциплинка…
— Милорд? А поглядите-ка вон туда, видите бывших рабов? Знаете, почему у них почти нет убитых? Потому что они не бежали! Они стояли стеной и отбивали все атаки, пока не подошла помощь! И если они отбивались дружно, то каждый из них защитил своих товарищей! А вот вы… Вы предали и их, — взмах в сторону тел, — и город! Свободные граждане? Кому вы теперь будете рассказывать это? Граждане, это не те, кто кричат об этом на площадях! Не только права, но и обязанность! И одна из них защита родного города от опасности! А вы предали всех! Для вас уже не важны были ни ваши семьи, которые погибли бы, ворвись враги в город, если бы не стоящие там рабы, оказавшиеся более ответственными, чем вы! У них нет в Тортоне семей, им незачем за него сражаться, им нечего тут вспоминать, у них нет об этом городе хороших воспоминаний… А вам есть что защищать — семьи, у многих тут мастерские, друзья, родные. Но они стоят, а вы бежите… — Володя отвернулся, переводя дыхание. — Противно смотреть на вас. Говорите, вы тут знаете всех погибших? Вот вы и пойдёте в их семьи и ВЫ объясните им как из-за вашей трусости погибли их дети, мужья, братья. Вы и будете им объяснять почему вы живы, а они нет… бежали быстрее, да? Офицером, распределить погибших по отрядам, пусть они доставят тела родственникам!
