Самурай. Трилогия - Оловянная Ирина (книги без регистрации TXT) 📗
Я вывел на экран карту окрестностей:
– И куда они могли податься?
– Вот сюда, – показал Винсенто на небольшую поляну в окружающем городок хвойном лесу (защита от ящеров), – обычное место сбора перед всякими шалостями.
– Ах, ты… – начала его сестра, но ее мать закрыла ей рот ладонью.
– Ладно, пошли, а потом – по тепловому следу. В лесу, наверное, час продержится. Не меньше.
Он согласился. И мы побежали.
– Жаль, что горынычи холоднокровные, – заметил я, – придется смотреть в оба, сканер их не ловит. Через десять минут мы были на поляне, трава была еще примята, но юные партизаны уже отправились воевать.
– А почему ты так уверен, что они ушли недавно? – поинтересовался Винсенто.
– Сейчас еще только полдвенадцатого. Завтракали твои, наверное, около десяти – суббота. Потом мальчишки здесь собирались, выясняли, кто тут главный и куда они пойдут. К тому же, если бы они ушли давно, твои сестренки сказали бы с вызовом что-нибудь вроде: «Ищите!» Говоря всё это, я пытался найти тепловой след на одной из трех тропинок, что вели в сторону джунглей.
– Ты рассуждаешь, как настоящий шпион, – заявил Винсенто.
Ужасно. Того и гляди он до чего-нибудь догадается. Не следует забывать: я тут бегаю по лесу в обществе надежды всей этнийской математики. С мозгами и логикой у него более чем в порядке.
– Это обыкновенная логика, – заметил я, – почти математическая. Ты просто никогда не пытался применять ее в реальной жизни. Непонятно почему.
Я нащупал след и махнул рукой в сторону средней из тропинок:
– Туда.
– Почему это ты думаешь, что я не пользуюсь логикой? – оскорбился Винсенто.
– Ну в тот раз… мог бы догадаться, что я не побегу на тебя стучать, да еще и в кремонскую СБ!
– Отец, знаешь, за что сидел? Не донес на человека, который ему что-то такое антикремонское сказал! А тебе ничто не грозило, между прочим.
– Извини, я не знал, – сказал я серьезно.
Этот мир еще ужаснее, чем я думал. У них не хватает рабочих рук на терраформировании (умерли, надо полагать), – вот они и устраивают провокации. Беспроигрышный вариант. Или провокатора, или его жертву можно будет посадить. Смотря кто первый прибежит доносить. Мало-мальски порядочный человек садится однозначно. В сухом остатке имеем страх и ненависть всех ко всем, а значит, полную невозможность создать, например, какую-нибудь революционную организацию. Безопасность обеспечивает свою безопасность. За счет безопасности всех остальных.
Тропа довела нас до края джунглей. Здесь, среди влажных испарений, тепловой след не сохранился или был слишком слаб. Мой сканер его не ловил. Пришлось поиграть в следопытов. Нам повезло: у Кремоны нет летних военных лагерей, поэтому их мальчики не умеют не оставлять следов. Разве что на сухой хвое. Но это сумеет кто угодно.
Вперед. Пробежав около двух километров, мы приблизились к небольшой поляне – упало дерево-великан. Оттуда слышались звонкие голоса: на поляне шло совещание, что бы такого сделать героическим деткам, чтобы захватчикам жизнь медом не казалась. С учетом, что бластер всего один. А ребят на поляне пятеро. Всего один бластер – это прекрасно! Наши с Винсенто шансы выжить резко возросли.
Мы посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись и вышли на поляну. Нас увидели не сразу. Юные герои не потрудились поставить часового. Но все же нас заметили немного раньше, чем мне бы хотелось.
– Шухер! – закричал кто-то.
Через мгновение мне в грудь был направлен карманный бластер. Увидев, что мы не военный патруль, ребята успокоились.
– Винс! – воскликнул один из мальчиков. – Это мой брат!
– Вижу, – ответил его приятель с бластером. – А этот кто такой?
Бластер он не опустил. Синьор Соргоно ему бы поаплодировал.
Я сделал шаг вперед и ответил:
– Энрик Галларате, – таким тоном, что не догадаться было невозможно. И поднырнул под его руку прежде, чем он нажал на спуск. Небольшие папоротники за моей спиной превратились в пепел. А я взял его на один из тридцати стандартных приемов обезоруживания противника. Крепко в меня их вбили.
Никто из окружающих просто не успел никак среагировать.
– Сумасшедший! – выдохнул Винсенто.
Я отскочил на шаг, поставил бластер на предохранитель и убрал его в карман. Обезоруженный мальчишка медленно поднялся на ноги.
– Вот теперь можно поговорить спокойно, – заметил я и по очереди поиграл в гляделки с каждым из ребят.
– Змея, – процедил сквозь зубы Энрико, опуская глаза, его я оставил на десерт.
– Прекрасные познания в зоологии, – парировал я. – А что здесь живут плотоядные ящеры, вы в школе проходили?
– Ну и драпай отсюда побыстрее! – огрызнулся кто-то.
Снаряжения у ребят не было никакого. Я улыбнулся:
– Герои будут сражаться с голодом, жаждой, горынычами. С чем еще? А-а! С войсками противника при помощи рогаток.
– Тебе-то какое дело?!
– Да так, не люблю, когда кто-нибудь бессмысленно гибнет. Даже такие молодые идиоты, как вы. Всех уже ловили? – поинтересовался я ехидно.
Мальчики покраснели: да, я угадал, это уже не в первый раз.
– И что? – продолжил я свою речь. – Что вам такого сделали солдаты Кальтаниссетта?
Ребята молчали: ничего не сделали.
– Они нас оккупировали! – наконец родил бывший бластеровладелец.
– Ну и радуйтесь! – заметил я.
– Чего?!
– Недавно ваши захватили кусок нашей зоны. Они там вели себя несколько иначе.
– Брехня!
– Я сам видел! – резко сказал я.
«Не дави!» – остановил меня внутренний голос.
– Там убивали даже очень маленьких детей, – добавил я тихо. – И если бы ваши замечательные кремонские СБ поймали вас в джунглях с бластером? Что было бы с вашими родителями?
Парень, у которого я отобрал бластер, даже не побледнел, а посерел. Остальные тоже вспомнили старые страхи.
Я утвердительно кивнул:
– Вот именно, собственная СБ хуже, чем чужая армия.
Ребята молчали, но бросаться мне на шею с криками:
«Как мы рады, что вы нас оккупировали», – не торопились.
Так у меня ничего не выйдет. Бессмысленно разговаривать со всеми сразу, представления о чести индивидуальны. Я должен разговаривать с кем-то одним, но так, чтобы все остальные могли примерить этот разговор на себя, чтобы они видели отражение… На зубок мне разумеется попадется Энрико, про него я кое-что знаю. Про других ничего нельзя утверждать наверняка.
Я опять посмотрел в глаза намеченной жертве:
– Говорят, ты кое-что обещал своему отцу.
– Есть вещи поважнее, – ответил он резко.
Резкость – свидетельство неуверенности в своей правоте.
– Ну, конечно, – согласился я издевательским тоном. – Высшие ценности! Сладкая жизнь для мерзавцев, которые отняли у твоего отца пять лет в лагере и еще неизвестно сколько сверх того. Ради них можно его обмануть. И донести на него, наверное, тоже можно. Он, во всяком случае, считает это вероятным.
Энрико побледнел:
– Он так сказал?
– Намекнул. Но я понял.
– Но я не…
– Обещание ты уже нарушил, – безжалостно напомнил ему я.
Он опустил голову – и сделал шаг в нашу с Винсенто сторону.
– Стой! – крикнул один из ребят. – Ты что, струсил?
Энрико вздрогнул.
– Самый храбрый может покричать еще погромче, чтобы все окрестные горынычи проснулись и прибежали посмотреть, кто это тут такой вкусный.
– Бластер верни, – проворчал обезоруженный.
– Чтобы ты выстрелил мне в спину? – ласково поинтересовался я.
– Чего?!
– Ну вы же собирались стрелять в людей, которые уже вытаскивали вас из джунглей, чем явно спасли ваши шкуры. Ночь вы здесь живыми точно не протянете. И в меня ты тоже выстрелил, хотя я не доставал оружия и ничем тебе не угрожал.
Я их убедил. Каждого в отдельности. Я это ясно видел на их лицах. Но никто из них не рискнет последовать примеру Энрико первым.
– Ладно, – проворчал я, – вы посовещайтесь между собой, только передвиньтесь к центру поляны, а то мне так сложно следить за кромкой. Как бы и впрямь кого-нибудь не съели.
