"Фантастика 2023-162", Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Лидин Александр (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT, .FB2) 📗
— А почему бы тебе, несравненный, не отдать Тразия ученикам Богов-Близнецов на помосте? Отменить в последний момент казнь и…
— Нет, это не годится. Я уже думал над таким вариантом, но ничего хорошего он нам не сулит. Во-первых, в меня вцепятся все местные священнослужители, которые, как ты знаешь, не слишком-то жалуют жрецов с острова Толми. Во-вторых, я не желаю, чтобы о наших сношениях с Гистунгу-ром болтали все кому не лень, да и ему это придется не по душе. Общеизвестно ведь, что я терпеть не могу чужеземцев и жажду крови проклятого мятежника. Недоумение по поводу столь странного поступка вызовет новую волну слухов и совершенно ненужный интерес к ученикам Богов-Близнецов. Наконец, в-третьих, я не доверяю жрецам и опасаюсь, что они могут использовать Тразия против меня. — Император не сомневался, что все эти соображения уже приходили в голову Амаше, и все же довел свою мысль до конца. — Они натравят на меня аскульского чародея, когда им станет выгодно, а причин для ненависти у него предостаточно. Месть его будет самозабвенна и, не скрою, страшит меня.
— Где же выход? — поинтересовался Амаша, прекрасно зная, что ответить ему Кешо не в состоянии.
— Не знаю! — раздраженно бросил император и уставился на украшавшие стены зала бронзовые доспехи, дабы не видеть самодовольной, одутловатой рожи начальника тайного сыска. — Я поручил тебе обдумать этот вопрос и рассчитывал, что ты нашел устраивающее все заинтересованные стороны решение.
Амаша скорбно сложил брови домиком и потупился, делая вид, что признает свою вину. На самом же деле он, безусловно, считал повелителя Мавуно полудурком, отдающим распоряжения, выполнить которые невозможно. Кешо понимал, что участь Тразия Пэта должен решить он сам — в этом Душегуб ему не помощник, — и, будучи не в силах сделать это сейчас, перевел разговор на другую тему:
— Ладно, скажи лучше, удалось ли твоим людям напасть на след Ильяс? Не наведывался ли Эврих в «Мраморное логово»? Я так понял, у него есть там свой интерес?
Душегуб засопел, и Кешо понял, что особыми успехами он похвастаться не может.
— Чем же тогда занимаются твои соглядатаи? Газахлар дал тебе столько людей, что уж арранта-то они должны были отыскать! — В голосе императора зазвучал металл. Не часто ему выпадал случай высказать Амаше неудовольствие проделанной работой, и он не собирался его упускать.
Поднявшись на самую высокую крышу «Дома Шайала», Ильяс подошла к её северному краю, с которого видны были освещенные луной башни императорского дворца, и постаралась взять себя в руки. Обычно вид спящей столицы действовал на неё успокаивающе, помогая забыть дневные неурядицы и сосредоточиться на главном. Однако теперь, когда мечты её начинали сбываться, она сделалась особенно нетерпима к тем, кто своей неосмотрительностью и дурацким упрямством ставил под угрозу столь долго и тщательно вынашиваемые ею замыслы. Каким-то чудом она сдержалась и не наорала на арранта, но далось ей это с таким трудом, что тело до сих пор продолжала сотрясать нервная дрожь. Проклятый лекарь вел себя как самый распоследний безголовый мальчишка, не понимая, что безответственным своим поведением ставит под угрозу дело всей её жизни! Сейчас, когда достигнута договоренность с Эпиаром, Эврих ни в коем случае не должен был выходить в город и шататься по базарам и лавкам, где его могли опознать и схватить соглядатаи Амаши! Хворые и недужные перебьются уж как-нибудь без его снадобий, ежели до сих пор не померли. А если кто отправится к праотцам, она и это переживет, лишь бы аррант оставался живым и невредимым, по крайней мере пока не вытащит из узилища Тразия Пэта. Не для того она столько лет мучилась и рисковала жизнью, без счету проливая свою и чужую кровь, чтобы все сделанное ею пошло в последний момент прахом из-за мягкосердечия заморского лекаришки!
Ильяс поплотнее закуталась в плащ и охватила себя руками за плечи, дабы унять озноб. Она была сильной. Она никогда не отступала и упорно двигалась к поставленной цели. Ей приходилось пользоваться разными способами, чтобы сплотить вокруг себя недовольных правлением Кешо, и никогда ещё она не была так близка к осуществлению своих планов. Стоило ей прикрыть глаза, и перед её внутренним взором вставали лица погибших товарищей. Тех, кто сражался с ней плечом к плечу на границе империи с Кидотой и Афираэну, у безымянных деревушек в восточных провинциях Мавуно, в Красной степи и у истоков Гвадиары. Среди них были мерзавцы и бессребреники, мечтатели и властолюбцы, поборники справедливости и обычные разбойники, поверившие в то, что рано или поздно Аль-Чориль займет место Кешо. Но сейчас… Сейчас надобно думать о живых. Она не может обмануть ожидания тех, кто последовал за ней, и, если понадобится, будет содержать строптивца-арранта под стражей, пока тот не поможет ей заполучить настоящего мага, способного отыскать Ульчи. Если потребуется, она даже закует его в цепи, ибо от него нынче зависит очень многое.
Молодая женщина скрипнула зубами, представив, что бы произошло, схвати люди Амаши Эвриха. У неё случались неудачи, и она всегда находила в себе силы оправиться от очередного удара судьбы, но теперь они были слишком близки к цели, чтобы допустить промах или ошибку. Никогда ещё благодаря затеянной Кешо подготовке к вторжению в Саккарем ситуация не складывалась столь удачно для заговорщиков, и они должны были ухитриться выжать из неё все возможное. Ах, если бы аррант позволил ей прикончить Газахлара, им бы теперь дышалось легче! Насколько же проще управляться с дезертирами, бывшими ремесленниками, селянами и беглыми рабами, чем с такими вот, напичканными всевозможными предрассудками умниками! Хотя и пользы капризный книгочей может принести не в пример больше самого искусного рубаки…
Занятая этими мыслями, Ильяс не сразу заметила появление на плоской кровле ещё одного человека, поднявшегося, как и она, по внутренней лестнице. Уловив краешком глаза движение за спиной, она отступила к краю крыши, стиснув рукоять висящего на поясе кинжала, с которым никогда не расставалась.
— Кому это ещё не спится? — поинтересовалась она, пытаясь разглядеть черты светлолицего незнакомца. — Эврих? Тебе-то здесь что понадобилось?
— Я, так же как и ты, люблю смотреть на ночную столицу. И мне… Я хотел извиниться перед тобой за причиненное беспокойство. Обещаю не выходить из «Дома Шайала», пока Эпиар не даст знак, что пора действовать.
— А-а-а… — смягчившись, протянула Ильяс. — Ну что ж, это другое дело. Разумные речи и слушать приятно. А я уж начала подумывать, не связать ли тебя, дабы умерить чрезмерный пыл.
— Когда звонит большой колокол, маленького не слышно, — пробормотал Эврих. — Не возражаешь, если я побуду здесь немного?
— После того как я запретила тебе покидать без своего позволения «Дом Шайала», выгнать тебя ещё и отсюда было бы слишком жестоко, — ответствовала тронутая покорностью арранта женщина и, помолчав, добавила: — С годами я начала любить ночь больше любого другого времени суток…
В детстве она любила наблюдать за тем, как сумрак приходит на смену дневному свету, а потом его вытесняет тьма. Ей казалось, что она не только видит усиливающееся с каждым мгновением сияние звезд, но и слышит издаваемые ими мелодии, вплетающиеся в звонкое стрекотание цикад и певучее кваканье лягушек. Темнота успокаивала её, смягчая очертания предметов, приглушая слишком яркие краски, заставляя забывать дневные заботы и тревоги. Со временем она подметила, что, если встречать ночь на возвышенности, вечернее небо словно поднимается над землей, открывая необъятные, невидимые днем дали. Наверно, поэтому ночь казалась ей не только таинственней, но и больше, просторнее дня; тьма будто раскрывала незримые, но явно ощущаемые ею двери в иные миры, иные реальности. Именно это чувство затерянности в бескрайних просторах мироздания помогало ей переносить невзгоды, ибо осознание себя крохотной частичкой бесконечности неизбежно приводило к мысли о ничтожности обид, оскорблений и страданий, которые, в силу их малости, следует воспринимать с улыбкой, а то и с радостью.
