Пси-ON. Книга II (СИ) - Нетт Евгений (читать хорошую книгу txt, fb2) 📗
Из-за индивидуальности процессов сравнить себя с кем-то ещё можно только по тому, на что способен ты, и на что не способен другой телепат. Это вам не плазменными шарами жонглировать, тут, хе-хе, ментальное ядро нужно.
А я тем временем «наводил мосты» между почти пустым фундаментом своего разума и крошечной пещерой мышиных мозгов. Да, разум грызуна я видел именно в такой форме: переплетение корней, почвы и стальных прутьев клетки, меж которых тянулись бесчисленные отнорки, каждый из которых что-то олицетворял. Даже мыши помнили и чувствовали, так что удивления наблюдаемая картина у меня не вызвала. Лишь научный интерес заинтересованно поднял голову, а Голод потребовал копнуть поглубже. Но это потерпит: сейчас мне и правда стоит просто осмотреться вокруг, да дождаться, пока огромный парусный корабль, — в видах не разбираюсь, уж извините, — не «причалит» к мышиному нагромождению.
Сама госпожа Белёвская предстала перед моим «взором» несколько более молодой и облачённой в натуральную флотскую форму, современный вид которой резко контрастировал со старинным фрегатом. Вид она имела лихой и придурковатый, а её эмоции в этом состоянии отслеживались куда чётче. Удовольствие, испытываемое ею от ментального путешествия, не шло ни в какое сравнение с тем, что ощущал я сам. Словно это она тут была впервые шагнувшим в неизведанное учеником, а я — седым, мудрым старцем-наставником, которому удивляться и восхищаться уже нечем.
— А ты на удивление спокоен. — Девушка окинула взглядом мой разум, за который мне почему-то стало стыдно. Уродец какой-то недостроенный. Не в первый раз же его видит, а прокомментировать, похоже, не откажется. — Только по состоянию твоего разума видно, что ты действительно пробудился неделю назад. Глядя на всё остальное об этом и не догадаешься…
— Тут можно по-человечески разговаривать? — Я ответил инстинктивно, даже не успев всё как следует обдумать. Интересное получилось ощущение: вроде слова, но на деле интерпретируемые разумом мыслеобразы. И в ту, и в другую сторону.
— Обычно этому учатся хотя бы пару дней, но в твоём случае… — Недоумение, неверие, восхищение и… желание оказаться на моём месте. Не зависть в чистом виде, и на том спасибо. — … я уже ничему не удивляюсь. Ты охватил восприятием весь разум этой мыши?
Я «прищурился», разглядев как будто бы вдалеке другие такие же нагромождения.
— И не только этой. Но для начала нам хватит и одного, верно?
— Ощущаешь сразу несколько разумов? Это отлично! Есть потенциал к массовым контролируемым воздействиям. — Я буквально ощутил её удовлетворение и радость за меня. Ну и толику огорчения, ведь она так, похоже, не могла. Или это далось ей лишь с большим трудом, что тоже возможно. — Но сейчас сосредоточься на нашей мыши. Попробуй вскрыть поверхностный слой её воспоминаний… и найти там своё лицо. Но для начала посмотри, как это сделаю я.
Я сосредоточился, намереваясь не пропустить ни одной детали, и я вас уверяю: сделал это не зря. Ибо до того же самого своим ходом я бы додумался отнюдь не сразу, предварительно сравняв разум бедного грызуна с землёй. Анастасия же действовала аккуратно, точными «движениями» причудливо вьющихся, тянущихся из её разума отростков касаясь разных точек разума мыши и определяя, что в себе скрывает эта конкретная область. Проверяла она не только поверхность, но и недра самих тоннелей, которые при всём при этом шевелились, словно клубок потревоженных и жутко недовольных червей. И чем больше времени проходило, тем сильнее животный разум «беспокоился». Сама мышка в это время металась в клетке и разве что на прутья не бросалась, явно испытывая серьёзное беспокойство. Оно и понятно: для зверя любое отклонение от нормы являлось бесконечным источником стресса, с которым зверь просто ничего не мог поделать.
Только паниковать, что и происходило на моих глазах.
— Иногда проще усыпить «пациента» во избежание травм тела во время таких вот припадков, но спящий разум не столь открыт. В нём сложнее ориентироваться и добираться до нужной тебе точки, которая может быть вообще заблокирована. А пробиваться силой не всегда допустимо, сам понимаешь. — Да, теоретически телепат не мог просто взять и погрузиться внутрь животного разума, как в случае с другим псионом. Мешала жёсткая привязка оного разума к физической, уязвимой и крайне хрупкой оболочке. С ней ведь как: чуть что не так — и ошибка проявляется в виде прямых повреждений мозга как органа. А это, как правило, легко приводит к катастрофическим последствиям вплоть до летального исхода. Даже псиона так приголубить можно при желании, так что пускать в свой разум кого попало строго не рекомендовалось. Но вот что интересно: чем эти деструктивные процессы не проявление воздействия ментальной энергии на материю?
А госпожа комиссар тем временем закончила процедуру осмотра, отыскав нужный участок тоннелей. Жгуты легко выскользнули из мышиного разума, и грызун начал стремительно успокаиваться.
— Пара минут, и мышка будет как новая. Помнишь, что в самую глубь погружаться нельзя?
— Конечно. Мне ещё дорого моё «я», и примерять на себя роль грызуна я не хочу.
— Хорошо, когда ученик отдаёт себе отчёт в собственных действиях. Меня точно по головке не погладят, если ты убьёшься из-за такой глупости. — Надо запомнить, что сглаживать углы в ментальном контакте не так-то просто. Ведь вряд ли Белёвская хотела сказать всё именно так. Или хотела, сделав вид, будто это не она такая, а реалии телепатии? Могла, опытный же ментал. Тоже возьму на заметку…
— Я начинаю. — Мышь достаточно успокоилась и, судя по наблюдаемой в реальном мире картине, решила стресс заспать насмерть. Проще говоря, она зарылась в остатки опилок и попыталась уснуть… но мои ментальные щупы ей этого сделать не дали, став тем самым шилом в заду. Мышь снова заметалась по клетке, а я потянулся к ближайшей поверхности её разума…
— Если что, то я искала другое воспоминание. Нужное тебе находится в другом месте… или в том же? Что-то я подзабыла…
— Не проблема. — Я весьма споро вник в процесс, ограничив чужие воспоминания, примитивные эмоции и прочий ментальный мусор, нестройным потоком хлынувший в мой разум. Если получится понять, по каким принципам работают эти конкретные мозги, то обнаружение искомых секунд в памяти будут вопросом нескольких минут. Но пока что картина выходила слишком мутная, и все мои предположения разбивались о набегающие факты. В какой-то момент я нащупал нечто, весьма близкое к нужному, а спустя минуту и своё лицо, — размытое и страшное, — обнаружил… но удовлетворения это не принесло. Я словно подобрал ответ к задаче, а не решил её, как положено…
— Не всё сразу, Артур. Телепатия слишком сложна и индивидуальна, так что то, к чему ты захотел прийти в первый же раз, может отнять недели и месяцы.
— Понять строение разума мыши — это не непосильная задача. Я попробую…
— Выживших мышей я отдам тебе с собой, так что ты сможешь поупражняться с ними в любое время. Я уже убедилась, что ты понимаешь основной принцип и не навредишь себе, так что поставки материала тебе, считай, обеспечены. — М-да, ещё только такого понимания мне недоставало. Но я что, действительно расстроился оттого, что не справился с задачей в рамках своих ожиданий? Ну и позорище…
— Спасибо. А следующий пункт нашего занятия?..
— Правильное проецирование эмоций или намерений, конечно же. — В реальном мире девушка предвкушающе оскалилась. Или улыбнулась? — Но пробовать будем на другой мышке. Эта пусть восстанавливается.
— Как скажете, госпожа комиссар.
Можно сказать, что день только начался, а я уже почувствовал свою «ментальную мышцу». Приятно.
Но, чую, к ночи устану как тягловой конь…
Глава 9
Чудовище без маски
— С таким учеником даже самый паршивый преподаватель может легко претендовать на самые почётные награды. Тоже заявку подать, что ли?.. — Последнюю фразу комиссар Анастасия Белёвская пробормотала едва слышимо, глядя на то, как в конвульсиях дёргается пятая по счёту, пока живая и не сильно травмированная крыса. Я уже нащупал часть разума, — грубо говоря, — отвечающую за команды для тела, и теперь пытался разобраться в этих самых командах. Получалось кошмарно. Животные отчаянно боролись с моим контролем, а полностью, без ущерба подавить их волю я пока не мог. Как итог — раздираемое порой кардинально отличающимися друг от друга приказами тело спазмировало, дёргалось, изгибалось под невероятными углами и повреждалось. Ломались кости, рвались мышцы и связки, калечились внутренние органы…
