Все сокровища мира - Точинов Виктор Павлович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Гук теперь кормится по ресторанам, кафе-барам и прочим заведениям общепита, расплачиваясь рассказами о Зоне за еду и выпивку. Рассказы по большей части выдуманы, но народ вокруг Гука так и вьется, особенно усердствуют в деле его кормления, поения и восхваления авторы многочисленных романчиков о героических сталкерах – писатели, приехавшие поднабрать фактического материала в окрестностях Зоны. Этим Гук врет особенно охотно, выдавая особо развесистую клюкву. А вот про то, как именно потерял руку, не рассказывает никому и никогда.
На этом попытки попасть внутрь Джипа силовыми методами прекратились. Но все же очень любопытно, что мы увидим, когда обшивка окончательно прогниет и развалится.
По мере удаления от Озера туман начал сгущаться, но все же до той густой субстанции, что нависла над Стеклянным Полем, ему было далеко… Человеческую фигуру можно было бы разглядеть метров за двести… Или фигуру мутанта, как уж повезет.
Вечный Джип стоял, припаркованный напротив развалин «Макдоналдса», все прочие здания вокруг оставались целыми. Обошли, двинулись дальше, приближаясь к Московской площади. Звуки стрельбы слышались все сильнее, лупили и одиночными, и очередями, временами бухали гранаты. Бой шел в огромном, целый квартал занимающем здании концерна «Ленинец». Разумеется, это было явление того же порядка, что и Вечный Джип, – у любых реально воюющих давно бы закончились боеприпасы. Да и сами бы они закончились.
Но если от Джипа вреда не наблюдалось, то постоянная пальба в «Ленинце» глушила поблизости с ним все посторонние звуки. А это в Зоне порой чревато погаными неожиданностями…
Одна неожиданность нас уже поджидала. Увидели мы ее, едва ступив на Московскую площадь.
Западный фасад площади не так давно состоял из двух огромных домов-близнецов в стиле «сталинский ампир» – как раз между нами начинался Ленинский проспект, куда нам предстояло свернуть.
Теперь фасад состоял из одного дома, другой лежал в руинах.
Совсем недавно стоял – громадина, величавая даже после смерти и взирающая на мир сотнями выбитых окон, – а теперь не стоит, превратился в огромную груду камня, кирпича, бетона. Никаких слухов о разрушении южного «близнеца» до меня не доносилось. И на Стене Скорби записей о таком событии я не видел… Дом обрушился совсем недавно.
Я остановился. Наша группа, идущая следом, тоже замерла, повинуясь моему жесту.
Майор подошел, спросил неуверенно:
– Желто-синие?
– Не похоже… Это ж сколько их надо…
Желто-синие мутанты, хоть и утратили в своих рудиментарных мутировавших мозгах какую-либо способность организовываться для коллективной созидательной деятельности, тем не менее умели обрушивать здания. Использовали для того свою многочисленность вкупе с такими простейшими физическими явлениями, как резонанс и вибрация.
Дело в том, что могли передвигаться мутанты этого вида исключительно по ровной поверхности, лестница даже в две ступени была для них непреодолимой преградой. Соответственно, поживиться чем-либо им удавалось лишь в немногих покинутых зданиях, оборудованных пандусами и прочими приспособлениями для удобства инвалидов-колясочников.
Этот факт несказанно раздражает Желто-синих, и они собираются толпами, поначалу небольшими, у зданий и начинают скакать, синхронно подпрыгивая на мясистых слизистых подошвах, заменяющих им нижние конечности. Ритмичные сотрясения привлекают все новых мутантов, толпа становится большой, потом огромной, а мутанты все скачут, и скачут, и скачут, и скачут, пока резонанс с вибрацией не делают свое дело и не разрушают строение.
Смысла во всем действе нет ни малейшего, в развалины антропоморфным слизнякам все равно не пробраться… Но думать Желто-синие не умеют, тупо пытаются разрушить все окрестные здания и некоторые разрушают, и руины «Макдоналдса» – их работа.
Но «Макдоналдс» квартировал в здании конца прошлого века, возведенном в те времена, когда было принято экономить на всем: давали взятки городским чиновникам и безбожно нарушали все строительные нормативы.
Стиль же «сталинский ампир» – это не просто внушительный монументальный вид, это еще и преизрядный запас прочности, строили при отце народов на века. И никак не по силам Желто-синим слизнякам такие конструкции рушить…
Дом рухнул недавно. Казалось, в воздухе еще витают остатки пыли, поднявшейся при обрушении и смешавшейся с мельчайшими капельками тумана в коктейль, малопригодный для дыхания.
Идти вперед было нельзя. С каждой секундой я ощущал это все острее.
Посмотрел на компас – стрелка болталась безвольно, как мужское хозяйство импотента. Излишней тяжести в теле не ощущалось, значит, гравитационных аномалий поблизости нет…
Я взглянул на останки дома-близнеца, и…
Показалось?
В руинах ощущалось какое-то шевеление, какая-то дрожь пробегала по Монблану обломков… И не похоже, что это вызванные туманом странные оптические эффекты.
Стрельба на «Ленинце» стихла – ненадолго, скоро они там снова начнут свою идущую по кругу войнушку. Но сейчас затихли и выстрелы, и взрывы, и мы услышали звуки, доносящиеся с руин. Негромкий скрежет трущихся друг о друга камней и прочих обломков.
Казалось, что обрушившееся здание погребло под собой какое-то исполинское существо размером с нескольких китов разом, и оно издыхает под непосильной тяжестью, шевелит каменную груду даже не последними своими агонизирующими движениями, но последней предсмертной дрожью…
– Надо идти, – сказал майор.
– Надо, – согласился я.
– Во дворы соваться нельзя, – сказал майор, словно уговаривая сам себя. – Нехорошие тут дворы.
– Нельзя, нехорошие…
И с этим я не мог поспорить, дворы тут те еще.
– Сможем обойти это? – Джей-Си кивнул на развалины.
Я не знал… Опасность была в руинах, но не только. Опасность была повсюду и нигде конкретно. Рассеяна в воздухе, размазана тонким и невидимым слоем по асфальту…
Сталкерская чуйка вещь хорошая, но иногда абсолютно не конкретная.
Майор что-то коротко сказал внутрь шлема, в микрофон, укрепленный у подбородка. Я не расслышал, что именно – на «Ленинце» возобновилось стихшее было пиротехническое шоу, – но рядом с нами образовались два «космонавта». Майор что-то им объяснял, опять-таки через шлем, но помогая себе жестами, и я догадался: высылает охранение, чтобы эта парочка шла впереди, в полусотне метров.
Похоже, майор решил-таки рискнуть. Не тратить время на долгий обход, позволяющий нашей цели сместиться в Центр, где добраться до нее будет в разы труднее.
Логика Джей-Си понятна: незачем беречь пешки в дебюте, для того они и расставлены на доске в таком количестве.
Но что бы ни задумал майор, воплотить задумку в жизнь ему не удалось.
Шагах в трех или четырех от нас был люк: самый обычный, канализационный, отличавшийся от люков обитаемых мест лишь буро-ржавым цветом. Удивительно, как быстро ржавеет чугун, когда его прекращают полировать покрышки машин и подметки пешеходов.
Теперь люку надоела спокойная жизнь, никем, даже сборщиками металлов, не тревожимая. Он со скрежетом выломился из гнезда и устремился вверх. Не сам собой – его подпирал высокий, метра три, полупрозрачный цилиндр желе, студенистый и подрагивающий.
Внешним контуром цилиндр точно повторял форму ведущего наверх канализационного колодца – сбоку присутствовали даже выемки от скоб-ступеней.
Люк, прилипший к вершине студенистого столба, слегка клонился набок и выглядел, как лихо заломленный берет спецназовца неведомого подразделения.
Слизь…
Серая Слизь…
Мы замерли – и я, и Джей-Си, и оба «космонавта».
Столб колебался, и амплитуда его колебаний постепенно увеличивалась. Слизь словно выбирала, в какую сторону рухнуть. Рухнув в нашу, она бы прикончила всех четверых.
2
По общему мнению, Слизь абсолютно безмозгла. И даже по видимости не имеет никаких органов чувств. Однако все, кто сталкивался с этой студенистой мерзостью, хорошо знают: на колебания Слизь реагирует. Неведомо чем их воспринимает, но реагирует.
