Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" (чтение книг TXT) 📗
- А как выглядит Призрак-то? - задал я очередной вопрос.
В книжке он был нарисован в виде едва заметного привидения, как в мультике про Карлсона. Только без улыбки.
- А хрен его знает, - ответил Дима, - Призрак он призрак и есть. Как клок тумана.
- А ты видел? В живую, в смысле? - спросил я.
- Да, было разок. Не только видел, но и, так сказать, испытал нападение.
- Да? И как?
- Да никак. Хреново, жутко, страшно, потом, как приехал, час, наверное, в парилке сидел, всё рожу отскрести пытался. Но он только через глаза проникает, так что обошлось, очки ему не по силам. А вот руками или одеждой хрен закроешься. Щели найдёт и всё, привет. В основном, по пьяни их ловят, или по глупости, думают что не будет ничего. Мужик этот из пельменной именно так попал, я думаю, хотя вроде опытный уже, до мастера дорос.
- А Твари к ним как? К одержимым?
- Твари это порождение Тьмы, - назидательно произнёс Михаил Мартынович, - они с Призраками суть одно и тоже, а они своих не трогают, говорят, адаптанты гончих как собак обычных выгуливают.
Что-то щёлкнуло у меня в мозгу и встало, наконец, на место. Я никак не мог понять, почему бандиты, люди явно опытные, не посветили в глаз мне при нашей встрече. Ведь я вышел из тёмного, ну или полутёмного подвала. Но, увидев, что я убиваю Тварь, поняли, что я им в этом отношении не опасен. А вот патруль этого не видел, поэтому и заглянул мне в глаз. Я представил, что вполне мог напороться там на Призрака и тогда... Бр-р!
- Что ежисся? - поинтересовался Мартыныч.
- Да... Представил, что мог наткнуться на такое же.
- Не, так не бывает, - усмехнулся тот.
- В смысле?
- В прямом. Что-то даёт нам шанс выжить, я так думаю. Мы, хоть и выходим сюда из тьмы, но это, скорее, темнота просто, отсутствие света, а не противоположное Свету. И Тварей там нет рядом. Так всегда происходит.
- Ну, я бы так не сказал, - пробормотал я и, под настойчивые уговоры, рассказал подробности своего прибытия.
- Нифига ты Рембо! - изумился Дима.
О, такой герой в его слое тоже есть.
- Тебе премию должны были выписать, - подал голос молчавший доселе Андрей, и я понял, что тот сильно сомневается в моём рассказе.
- Да, насчитали и за стволы и за машину. И за голову одного из бандитов, других сочли, что не я убил.
- Вот козлы! - воскликнул Дима. - Лишь бы не дать человеку копейку заработать. И оценили, небось, ниже нижнего?
Это я понял ещё из его дневных разглагольствований, но выдавать подробности не стал. Премия и премия, что начисли, то моё.
- Твари на тебя навелись из-за крови свежей, - убеждённо заявил Андрей, - так бы он и не учуяли тебя. Есть мнение, что мы в первые часы невидимы для них, но кровь всё меняет.
- Да, - задумчиво повторил Дмитрий, - кровь всё меняет.
ГЛАВА 4.
Первая половина первого рабочего дня прошла спокойно и как-то незаметно. С утра я шатался по административному корпусу, проходил медкомиссию, получал рабочую одежду и вожделенные бумаги, превращающие провалившегося в человека. Люди реагировали на меня по разному, но, в основном, как я заметил - безразлично. Провалился очередной бедолага? Так тут таких тысячи!
Обед за полтинник и был на полтинник. Жидкие щи на курином бульоне, жидкое же картофельное пюре с курицей из бульона, с которой умелый повар срезал мясо так, что остались лишь хрящи и кожа, бледный компот из сухофруктов, пара кусков хлеба. Пирожок отдельно - двадцать копеек с яблоками, или полтинник с печенью, возможно куриной.
Успел я и в банк, даже до обеда, благо он был в самом административном корпусе и войти в него можно было как снаружи, так и изнутри. Странная у них тут система - за проходную без пропуска не выйдешь, (разумеется, без него и не войдёшь), а пропуска возвращают по окончании смены. Но если войти в банк с территории завода, то можно выйти на улицу. Правда, с улицы в банк можно тоже войти только по пропускам. Да и банк-то одно называние - закуток, в котором едва человек шесть поместятся, два окна (одно было закрыто), окошки маленькие, вырезаны в глухой металлической стенке, покрашенной в голубой цвет, посередине квадратная стойка для заполнения бланков, стоя, разумеется, стульев нет. Бланков нужно было заполнять три. На открытие счёта, на выдачу сберкнижки, и на внесение денег на эту самую сберкнижку. Вся процедура заняла около сорока минут, причём я умудрился запороть штук шесть формуляров, ставя на них кляксы, так что под конец операционистка посмотрела на меня как на врага народа из своей амбразуры.
- Мужик, дай ей трёшницу, она всё заполнит, - вполголоса посоветовал подошедший охранник, одетый, как мне показалось, в форму милиционера.
Но на груди у него имелся кривовато вышитый шеврон "Охранное агентство Щ.И.Т.". Любопытно. Форма явно казённая, вооружён солидно - ТТ в кобуре и автомат на плече, и контора частная. А банк охраняет государственный. Или это он завод охраняет, а, заодно и банк? Непыльная, наверное, работёнка?
Но советом я воспользовался, и операционистка, которую я даже толком не разглядел, молча забрала у меня листочки, среди которых я вложил одну зелёненькую банкноту (трёшница была преимущественно зелёного цвета), и документы. Спустя совсем немного времени мне дали расписаться в идеально заполненных бумажках, и я заподозрил, что они нарочно выложили сюда самые тупые перья и хреновые чернила, чтобы стричь лавруху. Затем пришлось подождать, пока бюрократическая машина совершит оборот и, наконец, большая часть моих сбережений исчезла всё в той же амбразуре, а я получил в замен серую книжицу, в которой тем же каллиграфическим почерком была записана сумма вклада. Вклад, что интересно, был под проценты. Ажно три в год!
А вот к вечеру я понял одно - если в ближайшее время не придумаю, как выбраться из благословенной Республики, то вряд ли доживу до того момента, когда получу законное право заняться чем-то другим. А если и получу, то здоровье моё будет настолько подорвано, что, наверное, никакая Тьма его уже не поправит. Разумеется, я узнал много нового, например, как производят цемент. Глина, известняк и гипс, вот три главных компонента. Собственно, сам завод изначально построили в глиняном карьере, но сейчас он уже истощился, так что всё сырьё привозное, из других мест республики. Самосвалы сгружают привезённое в бункеры в самом низу гигантского комплекса, это даже не завод, а целый комбинат, где этот грёбаный известняк дробят, затем измельчают и превращают в гигантских печах в штуку под название клинкер. Всё это очень интересно, наверное, но вот работать на таком заводе во времена, когда про охрану труда вряд ли слышали, удовольствие то ещё.
Оператор поточной линии, на кого я учусь, занимается тем, что подкидывает просыпающееся мимо транспортёра сырьё, то есть известковую щебёнку, обратно на полотно. Орудие труда - совковая лопата. Шум, грохот, монотонный физический труд, потому что щебёнка, поступающая из дробилки, сыплется мимо постоянно, но, главное - пыль! Серая известняковая пыль, которой тут покрыто всё - земля, деревья, трава, строения, механизмы и люди. Головной убор, положенный по нормам техники безопасности - это каска. Я не уверен, что в те времена изобрели пластмассу, так что каска не привычная строительная, а металлическая, правда тоньше армейских, мне кажется, её можно ударом молотка пробить, но от мелких камней защитит, да. Но не от пыли! Респираторов или хотя бы масок тоже не предусмотрено. Поммастера, абсолютно флегматичного вида мужик по имени Борис Петрович Можно Просто Боря, вынул из кармана кусок не очень чистой тряпки, возможно, бывшей когда-то наволочкой.
- Повяжи! - проорал он мне в ухо.
И поднял своё средство индивидуальной защиты органов дыхания, напоминающее повязку грабителей из вестернов, которую я принял за шейный платок. Глаза лучше всего было защищать очками, благо они были. В помещении было светло, и, как я понял, зимой тут будет отнюдь не жарко, но пылища лезла везде. Вскоре я понял, почему Дима советовал сменить казённые очки на "мотоциклетные" - пыль ПРОСАЧИВАЛАСЬ в тех местах, где они не плотно прилегали к морде лица, и с этим ничего нельзя было поделать. Просто сам уплотнитель был плохим, вероятно, они были предназначены для защиты от летящей стружки или опилок. Но не от пыли! А раз так, то и Призраки могут просочиться.
