S-T-I-K-S. Быстрее судьбы (СИ) - Дорохов Михаил Ильич (книга регистрации .txt) 📗
За оградой дома к небу поднимался дым. Это все еще горела подбитая «коробочка». Боеукладка окончательно пошла к чертям и теперь из обугленного внутреннего отсека вверх шли только жиденькие, дурно пахнущие черно-серые клубы, исходящие из десантного люка и места мехвода. Люк над ним был сорван напрочь.
Неподалеку от «бэхи» стояли несколько зараженных, переминаясь с носков на пятки и обратно. Они качались, как китайские болванчики. Якут с беззвучным вопросом указал в их сторону кивком. Монах ответил шепотом:
- Это всегда так, если просто стоят на месте и ничего их не тревожит. Не обращай внимания. Давай вон в тот двор – там будет проезд нормальный и попробуем срезать.
Якут открыл калитку, медленно и аккуратно подняв крючок. В этот момент его лицо приняло такое выражение, будто он в данный момент обезвреживает бомбу, зная, что сапер из него - так себе. Тем не менее, все удалось сделать бесшумно и парочка,
оглянувшись по сторонам и убедившись, что на улочке пусто – рванула в сторону заезда во двор на другой стороне дороги.
В арке дома они остановились как вкопанные. Впереди пути не было. Двор представлял собой старый избитый круговой проезд с брошенными машинами, окружающий детскую площадку. На ней была обычная наполовину пустая песочница, лавочки, качели и турники. А посередине – беседка с крышей из листовой жести.
Вот вокруг нее и собрались жильцы двора. Плотная толпа тянула руки вверх, а некоторые пытались ухватиться за края скатов. Но, учитывая большую кучность мертвяков, они мешали сами друг другу, а тем, кто умудрялся провисеть так больше секунды – прилетало большим разводным ключом по пальцам.
Инструмент был в руках одинокого мужика с небольшим пивным пузом, в разорванной засаленной серой футболке и синих трениках. Он вертелся как юла на крыше с перекошенным от страха лицом и молотил по суставам пальцев тех, кто желал полакомиться его плотью. По всей видимости, еще один иммунный. Только сам себя и загнал в ловушку.
Монах прижался к стене и выглянул во двор – никак не пройти тут – заметят по-любому. А эскорт из четырех десятков уже разъяренных ударами и урчащих вовсю зараженных – им не к чему. Якут же движения Монаха истолковал по- своему и пихнул его в плечо, зашептав на ухо:
- Даже не думай. Я не буду за этого дуралея вписываться. Жаль его, но сам себя туда загнал.
Монах осклабился. Вот пока напарник не заговорил - его совесть спала. А сейчас шевельнулась, неприятной иглой напомнив о себе. Рейдер итак понимал, что вдвоем с такой оравой они не справятся врукопашную. А стрелять, это, значит, сразу подписать себе смертный приговор, пригласив на пир более маститых охотников за человечиной. Он обернулся и проговорил:
- Давай обратно, через флигель пойдем.
Попадаться на глаза лишний раз не хотелось.
Обогнув здание, они зашли в его пристройку и двинулись по холодному коридору в сторону черного хода.
За поворотом их ждал неприятный сюрприз – прямо около лестничной клетки, переминаясь, стоял бегун. Не из развитых, но на шум схватки могли заявиться и его собратья. Монах замер. Странное поведение – мертвяк не отреагировал на шум, хоть и оба мужчины старались вообще не шуметь.
Проводник, зажав в руке клюв, кивком указал на одиночку Якуту. Тот явно занервничал, облизывая сухие губы. Рейдер начал приближаться к стоящему к нему спиной зараженному, тщательно выбирая - куда ставить стопу с пятки на носок. Рука медленно начала брать замах.
Зараженный при ближнем рассмотрении оказался раненым – одно ухо висело лохмотьем на тонком сухожилии. В последний момент он напрягся, словно почувствовав приближение противника, но короткий удар острием клюва четко в споровой мешок – окончил его жизнь.
Замах и движение руки сильной болью отозвались в правой стороне груди Монаха, отчего тот скривился, но сдержал стон. Бегун дернулся и начал заваливаться набок на старые хлипкие ящики, стоящие в коридоре. Якут тут же подхватил его, и приземлил на плитку пола, не давая загреметь на всю при падении на скарб бывших жильцов дома. При этом на его лице появилась гримаса явного омерзения.
Монах спрятал клюв в петлю на рюкзаке и склонился над поверженным мертвяком, отгибая пальцами край лопнувшего от удара спорового мешка. Пусто. В неразвитых бегунах спораны встречаются крайне редко. Хлипкие нити из нароста на голове он выбросил на пол. Якут, с недоумением наблюдающий за всем этим, прошипел на напарника:
- Ты чего творишь?
Монах отмахнулся от него, но, потом решил, что новичку будет полезно знать на будущее о добыче, вдруг повезет и необходимый им запас споранов пополнит именно он.
- Это самая слабая их часть – доберешься до нее и сможешь повредить – все, мертвяк станет мертвым окончательно.
- Каламбурщик хренов. А зачем ты там шарился-то?
- Это называется споровый мешок, внутри него бывают такие шарики – они нам нужны, чтобы живчик делать или дар Улья развивать.
- Вы что, из их потрохов делаете свою настойку, которую ты меня хлебать заставил?
- Да, кстати, ты угадал – их еще потрохами называют. А без живчика, повторюсь, ты не протянешь долго. Разве, скажешь, тебе после него не полегчало?
- Полегчало, - признался Якут.
- Ну вот. Так что, давай на этом тему и закроем. Надо идти.
Короткий ликбез шепотом закончился, и парочка двинулась дальше. Им удалось выйти с другой стороны здания. Якут остановился как вкопанный.
На улице перед напарниками предстала большая клумба. Кто-то до этого очень аккуратно ухаживал за ней – море цветов, ровные грядки. Сейчас это все было безжалостно затоптано неведомым варваром. А сама земля в некоторых местах почернела от влаги – кровь повсюду. На бордюрах и даже на скамейке. Какой-то матерый зараженный устроил свое пиршество тут совсем недавно.
Свидетельством этому были и разбросанные кости. И, судя по всему, только от нижней половины бедолаги – вторая бесследно пропала. Монах тут же вспомнил, как по пути в Аминск одно из чудовищ, напавших на колонну, просто выбросило человека метров на двадцать, если не больше, из кузова пикапа. Может, жертве так же не повезло, только перед этим несчастного еще и разорвали.
Якут побледнел и поднял брови. Казалось, что сейчас мужика стошнит от этой картины. Но бывший летчик сдержался и отвел взгляд:
- Давай быстрее. Не хочется мне тут светиться. Такое ощущение, будто за нами постоянно кто-то наблюдает. Мерзкое чувство…
Монах даже не стал спорить – он был согласен с напарником. Оставался еще один квартал до их цели – гаражей резерва военной техники. Он пригнулся и направился к перекрестку, прижимаясь к стене и ощущая затылком тяжелое громкое дыхание Якута. На ходу тихо и недовольно проговорил:
- Ты можешь выключить свой обогреватель, а? На твое сопение сейчас все «жильцы» дома сбегутся.
- Я не виноват. Это хроническое.
- Ну, это временно. Пройдет.
- Тридцать лет не проходит. Так что…
- Улей вылечит. Радуйся, даже если ты подцепил в кабаке от какой-нибудь мадамы гадость какую – быстро пройдет.
- С чего бы это?
- То, что делает зараженных - зараженным, на иммунных действует хорошо. Регенерация быстрая и иммунитет почти ко всему. Нормальные знахари в крупных стабах тебе и ногу присобачить смогут.
- Да ну?
- Тихо!
Монах вжался в стену, закрыв с досадой глаза и затаив дыхание. Якут молчаливо повиновался и превратился в каменное изваяние. За углом дома по улице неторопливо передвигались два кусача, осматривая углы и иногда заглядывая за изгороди.
Уродливые лысоватые твари с выпяченной челюстью явно двигались на звук сирен, проверяя по пути – есть ли чем поживиться. Раздался чей-то истошный крик, который сразу же сменился довольным утробным урчанием мертвяков. Монах закрутил головой по сторонам, но тут хорошая идея пришла на ум Якуту. Он вдруг прислонил Сайгу к стене здания и прошептал еле слышно:
- Придется поднапрячься, дядя.
Монах поднял голову и увидел открытое окно на первом этаже. Оценив задумку напарника, он присел и подсадил его, превозмогая ноющую боль в груди. Якут ухватился за косяк окна и за край оставшейся закрытой фрамуги. Новичок забрался на подоконник и протянул руку за дробовиком. Передав ему его, Монах на секунду замешкался, выбирая, как ему лучше забраться внутрь квартиры на первом этаже. Решив, что лучше уж помогать себе левой рукой, напряжение которой не вызовет очередного приступа боли, он стиснул зубы, ощущая как гематома от заброневого повреждения истошно заныла, отдавая в правую руку, которую тянул на себя Якут. Даже чуть не свалился внутрь комнаты.
