Люди Дромоса. Трилогия (СИ) - Бурак Анатолий (полные книги TXT, FB2) 📗
Невидимые простым смертным руки трёх старых женщин скручивают в клубок незримые а, возможно, и не осязаемые нити. И, может быть, эти нити, происхождение которых, прямо скажем не ясно, или же, в лучшем случае, ясно не до конца, берут своё начало от эфемерных власятниц, покрывавших когдато чьито истерзанные тела. И, вольно или невольно несут в себе проклятия их обладателей. Чьи пустые, но внимательные глаза следят за каждым нашим шагом, чтобы время от времени подтолкнуть, направить к заветным дверям, за которыми нас, слепых и неуверенных в себе марионеток ожидает новый поворот странной штуки, которую я называю судьба. Или же ткнуть носом в закрытую дверь. И тогда, выходит ... не судьба, что ли?
Ну, со своей колокольни я думал, что прав. Однако ж, как любит говаривать Профессор, к некоторым событиям, по большей части неординарным и болееменее значимым, повседневные житейские мерки простонапросто не подходят. И даже вот же парадокс для них, этих самых событий, справедливыми оказываются оценки совершенно, диаметрально противоположные. Или, как люблю говорить я человек предполагает, а нечистый не дремлет. Или, опять же "куда ж ты от судьбы денешься"?
Задумавшись, я упустил нить разговора. Но вот, отбросив доморощенное философствование, я снова поймал несколько фраз.
Я не утверждаю, что, когда мы понимаем теорию, мы обязательно понимаем все, что она может объяснить. В очень глубокой теории осознание того, что она объясняет данное явление, само по себе может быть значительным открытием, требующим независимого объяснения. Точно также, когда я говорю, что понимаю, каким образом кривизна пространства и времени влияет на движение планет даже в других солнечных системах, о которых я, возможно, никогда не слышал, я не утверждаю, что могу вспомнить без дальнейших размышлений объяснение всех подробностей вращения и колебаний орбиты любой планеты. Я имею в виду, что понимаю теорию, содержащую все эти объяснения, и поэтому могу точно вывести любое из них, если получу некоторые факты о конкретной планете. Сделав это, я, оглянувшись назад, смогу сказать в прошлое: "Да, в движении этой планеты я не вижу ничего, кроме фактов, которые не объясняет общая теория относительности".
Повидимому, Семён Викторович просто не может иначе. И ему постоянно нужно о чёмто думать, когото убеждать, с кемто спорить. Хороший он мужик, наш Профессор. Да и не задаётся совсем, если разобраться. Всегда готов опуститься до уровня собеседника, дабы тот внимательно выслушал и, если и не встал на его точку зрения, то, по крайней мере, уразумел, в каком направлении следует мыслить. Ещё в первую нашу совместную экспедицию в эти края он както сказал: "Моя цель осветить важнейшие принципы познания, необходимые для приобщения к любой науке или, по крайней мере, к ее основам".
Мешки, тем временем, наполнялись, и Лена с Кени "отправляли" их каждая "к себе". Дабы не вызывать ненужных вопросов у экспедиции, работающей в здешней Москве, мы мародёрствовали в одном из городов Европы. Вот, ещё одна головная боль. Ведь, перед началом активных действий придётся эвакуировать исследователей домой. И, что самое худшее, Виктору предстоит както объяснить эти действия. Ведь последствия нашей многоходовой акции будут поистине непредсказуемыми, так что, лучше убрать людей от греха подальше.
Мне вдруг показалось, что в одном из переулков мелькнула какаято тень, и я прыгнул вслед за ней. Но улочка, вымощенная булыжником была тиха и пустынна. Да, не скоро ещё по этой мостовой зашагают люди. Если только... если только у нас всё не получится. И тогда... Но, боясь сглазить, я мечтать не смел об этом. Перепрыгнув через крыши домов вернулся к честной компании.
Беседа продолжалась, и эпицентром, попрежнему был Проф. Повидимому, разговор повернул в какоето другое русло. Хотя, в последнее время мы все говорили об одном и том же. О том, о чём я боялся даже думать. Семён Викторович прервался на мгновенье, подождав, пока Лена с Кени "отправят" очередную партию драгметаллов и продолжил:
Если разметить течение всемирной истории по вехам от возникновения древнейших рабовладельческих государств и через три финальные для каждой формации революции, то обнаруживается ускоряющаяся прогрессия, о которой я веду речь. Ряд исследователей полагает, что длительность или протяженность каждой формации короче, чем предыдущей, примерно в три или четыре раза. Получается геометрическая прогрессия. Таким образом, хотя бы в самом первом приближении ее можно вычислить и вычертить.
Конечно, каждая попытка наглядного изображения периодизации может отражать субъективный интерес к более близкому. Можно также возразить, что просто мы всегда лучше знаем то, что хронологически ближе к нам, и поэтому объем информации заставляет выделить такие неравномерные отрезки.
Разные исторические процессы мы делим на периоды. Периодизация основной прием упорядочения всякого, будь то короткого, будь то долгого общественного процесса в истории культуры, политического развития
какойлибо страны, в истории партии, войны, в биографии исторического персонажа, в смене цивилизаций. И вот я пересмотрел десятки частных периодизаций разных конечных исторических отрезков. Вывод: всякая
периодизация любого исторического процесса, пусть относительно недолгого, если она маломальски объективна, показывает нам явно выраженное ускорение. Это значит, что периоды не равновелики. А, напротив, как правило, один за другим все короче во времени.
В долгих эпохах, на которые делят мировую историю, это выражено наглядно. Каменный век длиннее века металла, который в свою очередь длиннее века машин. В каменном веке верхний палеолит длиннее мезолита, мезолит длиннее неолита. Бронзовый век длиннее железного. Древняя
история длиннее средневековой, средневековая длиннее новой, новая длиннее новейшей.
А, следовательно, есть и возможность из этой весьма обобщенной логики истории обратным путем по такой кривой хотя бы приблизительно определить время начала и первичный темп движения истории любого сообщества. Исторический ноль.
Мда. Вот уж действительно, проблема из проблем. Выделить самый благоприятный момент, в который следует вмешаться. Всё же, не простое это дело. То есть, зная их пусть и изрядно умытую и подкорректированную версию исторических событий, это сделать, в общемто, не трудно. Но вот пойдут ли за нами люди, то есть агны? Ведь, как известно, от добра добра не ищут. И, следовательно, это должен быть достаточно неблагоприятный период. Но, опятьтаки, не настолько, чтобы у них не было потенциала к экспансии. То есть, по моему разумению, нам нужно "возникнуть" перед какой нибудь заварушкой. Когда зеленомордые уже поняли, что так дальше жить нельзя, но ещё не уразумели, кто в этом виноват и не начали громить своих власть имущих. Да ещё следует учесть, что гдето уже ведутся работы и портал, ведущий в другие миры вотвот будет изобретён.
Ох, боюсь, и Виктор и Гроссмейстер будут настаивать на крутых мерах в отношении этих умников...
Наконец Виктор, который как выяснилось, вёл учёт награбленному, дал отбой. И все владеющие "даром", взяли под руки тех их нас, кто не мог переместиться в Приют самостоятельно. Половинка хрустального шара находилась "у Лены" и, "достав" ее, она "шагнула", чтобы тотчас пропасть. Потом "ушли" Инна с малышкой, "переправив" Профессора, Лёньку и Виктора с Морисом. И, наконец, последним, взяв Камень в руки, "переместились" мы с Ритой.
Девчёнки тем временем спрашивали у Виктора, что делать с богатствами, но тот лишь покачал головой.
Пусть пока "у вас" полежат. Так или иначе, в нашем мире они не понадобятся. Так зачем же зря суетиться. И, обращаясь к Морису, поинтересовался. Сколько времени нужно для составления самого примитивнейшего словаря?
Но тот лишь пожал плечами.
Я думаю, не меньше месяца. Вмешался профессор. И это в лучшем случае.
