Иная терра.Трилогия - Эльтеррус Иар (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Утеплил края погребного проема в полу, поставил на место крышку, огляделся в поисках новых дел. Может, ступеньку на лестнице заменить?
— Хозяйничаешь? — спросил неизвестно когда появившийся Дед.
Стас выдернул неподатливый гвоздь, бросил его в коробку, поднял взгляд на гостя.
— Угу. Ступенька протерлась, меняю.
Дед подошел, придирчиво разглядел ступеньку, лишившуюся пока что только одного гвоздя, хмыкнул. Взял из коробки гвоздь, забрал у Стаса молоток, и двумя скупыми, точными движениями загнал его на место.
— Пошли, — сказал он.
Ветровский молча подчинился, и только уже за воротами — надо столбик поправить, что-то он чуть покосился — спросил:
— А куда?
Дед тяжело вздохнул.
— Ко мне. Разговаривать. И не смотри ты так на этот столб, ровнее он стоять не будет.
— Почему?
— Потому что некуда ровнее!
Дома у Деда Стас бывал нередко, и каждый раз поражался совершенно невозможному, на его взгляд, сочетанию стерильной чистоты и феерического бардака. Топор на столе, ящик с картошкой посреди кухни, неровный ряд глиняных горшков на подоконнике, кипа исписанной бумаги на холодной печке, придавленная сверху деревянной кружкой из-под кваса — и при всем этом можно есть хоть с пола, нигде ни пылинки, ни пятнышка.
Одним движением скинув одеяло со стола на лавку, и швырнув топор в угол, к печи, Дед, не оборачиваясь, бросил Ветровскому:
— Садись.
Стас молча сел, положил руки перед собой на стол. Дед посмотрел на него внимательно, вздохнул, вышел из комнаты. Через пять минут вернулся, держа в руках деревянный поднос с бутылкой, двумя стопками, миской квашеной капусты, неровно нарезанным салом и краюхой хлеба. Переставил нехитрую снедь на стол, сел напротив, тут же наполнил стопки.
— Пей.
— День же… — неуверенно возразил молодой человек.
Дед нахмурился.
— Пей давай.
Стас послушно выпил, тут же схватился за капусту — самогон был ядреный. А Дед уже снова наливал.
— Между первой и второй… в общем, ты понял. Пей.
Стас выпил.
— А теперь рассказывай.
— О чем?
— Что с тобой творится.
— Все в порядке.
— Ты мне зубы не заговаривай. Ты дом когда строил? В прошлом году. Какая, к черту, ступенька протерлась? Вчера пахал, сегодня ночь не спал — приспичило, значит, среди ночи дрова порубить. Леська за ягодами пошла, так вместо того, чтобы спать лечь — ты дом латать принялся, когда это на хрен не надо дому. Значит, надо тебе. Значит, не вымотавшись до предела, заснуть не можешь. Я прав, или я прав?
— Правы, — уныло согласился Стас.
— Ты мне не выкай, знаешь, что не люблю этого, — нахмурился Дед, наполняя стопки. — Пей давай. Так вот, ты — молодой, сильный, здоровый парень. Откуда у тебя бессонница? В твоем возрасте парни по ночам не спят только по двум причинам: либо от неразделенной любви, либо от разделенной. Неразделенная — это всяко не про тебя, а если бы дело в разделенной — то ты не топором, а кое-чем другим всю ночь махал бы. Значит, третий вариант. Он вообще молодым здоровым парням, тем более — на свежем воздухе, не свойственен, но ты ж у нас особенный…
Сначала Стас хотел обидеться, но Дед молчал, и любопытство взяло верх.
— Какой еще третий вариант?
— Думаешь много! — рявкнул Дед, и наполнил стопки. — Рассказывай давай, что там тебя гложет.
Ветровский выпил, закусил салом с хлебом, помолчал.
— Я не знаю, с чего начать. Даже не представляю.
— Когда не знаешь, с чего начать — начинай с начала. К примеру, как тебя на самом деле зовут?
— Станислав.
— Славка, значит?
— Нет, Стас. Станислав Вениаминович Ветровский.
— Приятно познакомиться. Всеволод Владимирович Меркурьев, — совершенно серьезно сказал Дед. — А чего Лешкой представился?
— Я не представлялся, я бредил. Вы решили, что меня так зовут, а я не стал переубеждать — хотел прошлое отрезать вместе с именем.
— Ну, я что-то в этом духе и предполагал. Почему именно Леша, кстати?
— Так моего друга звали…
Стас начал вспоминать. Вспоминать — и рассказывать. Иногда он ненадолго умолкал, но Всеволод Владимирович тут же задавал какие-то уточняющие вопросы по уже рассказанному, и приходилось вспоминать что-то еще, и еще, и еще… молодой человек сам не заметил, как поведал Деду все. Совсем все, ничего не утаив, и, кажется, даже ничего не забыв.
Когда он замолчал, солнце клонилось к закату, а бутылка опустела, хотя Стас совершенно не чувствовал себя не то, что пьяным — даже слегка нетрезвым. Дед, заметив это, принес вторую бутылку и велел рассказывать дальше.
И Стас рассказал про день в городе: про парня с девушками, избившего мать одной из них, про молодого человека, испугавшегося, когда Стас попросил у него сигарету, про роботов-уборщиков и неумолимую поступь прогресса, про десятки тысяч евро на праздник в честь гонщика Формулы-один и про урезание финансирования детских домов, про принудительную эвтаназию… И, конечно же, про Алика.
— Вот ты все говоришь — не хочу в город, не хочу уходить, не хочу еще чего-то… А хочешь-то ты чего?
— Любви, счастья и мира во всем мире, — совершенно искренне сказал Ветровский, отстраненно удивившись тому факту, что язык немного заплетается.
— Ну так вперед. Дерзай. Исходи не из того, чего ты не хочешь, а из того, чего хочешь. Сравнивай, что для тебя важнее. И поверь мне, гораздо проще делать то, что ты не хочешь, ради того, что хочешь, чем наоборот.
— Наоборот — это не делать то, что не хочешь, чтобы не делать того, что хочешь? — с трудом сообразил Стас.
Дед вздохнул.
— Да, примерно.
Стас проснулся затемно. Привезенные из города часы показывали половину четвертого утра, за окном светилась нахальная полная луна, периодически скрывающаяся за облаками, но спустя какие-то несколько минут вновь выглядывающая. Леся спала рядом, обиженно отвернувшись и обняв подушку. Ветровский тихо встал, вышел на крыльцо, закурил.
— И ни черта ты не последняя, — сказал он сигарете. — Всеволод Владимирович прав — нет хуже, чем обманывать самого себя.
Он решил. Осталось только определить, когда…
А что тут определять? — взорвался в глубине сознания давно забытый Стек. Все продумано и просчитано до мелочей, включая дорогу и количество еды, которую надо взять с собой.
О легализации он знал достаточно, чтобы с ней не возникло проблем, тем более, что вся информация о нем, включая отпечатки пальцев, снимок сетчатки и ДНК была уничтожена в день побега нанятыми Костой хакерами.
Деньги… денег почти не было. Но при известной экономии должно хватить на дорогу до Питера. Докурив, молодой человек бросил окурок в кострище и тихо вернулся в дом.
Быстро оделся, забросил в мешок свернутый плед, тяжелый нож-тесак, пригодный даже для рубки не очень больших дров, пару коробков спичек, хлеб, несколько колец колбасы, сыр и сделанную из тыквы флягу с брусничным морсом. Взглянул в последний раз на Лесю, и вышел.
В окнах дома Деда теплился свет. Мгновение подумав, Стас решительно свернул с дороги, постучал — дверь открылась через несколько секунд. Дед внимательно окинул раннего гостя взглядом, вздохнул — не то одобрительно, не то осуждающе.
— Все-таки решился, — сказал он. — Ну что ж, заходи, попрощаемся. Я тут кое-что для тебя подготовил.
«Кое-чем» оказались тоненькая пачка разномастных купюр на сумму тысяча двести евро и помятая, чуть оборванная с краю бумажка. Бумажку Дед расстелил перед собой на столе, помусолил старый, обломанный карандаш. От денег Стас попытался было отказаться, но был резко оборван на полуслове:
— Это мое личное, еще с тех, давних времен осталось. Я пару раз менял в банке, чтобы не отказали потом из-за того, что устаревшие деньги. Бери, мне они не нужны, а ты без них даже документы не получишь. Не говоря уже о том, что тебе надо купить билет на поезд, да и неплохо бы какую-нибудь одежку приличную. Так что вопрос закрыт. Скажи лучше, на какое имя будешь регистрироваться?
