Звездный стипль-чез - Задорожный Александр (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— А ты подумал о тех людях, кому предназначалось это оружие?
— За те деньги, которые мне платили повстанцы с Фабиана, они ничего лучшего все равно бы не купили. Я поступил честно по отношению к ним. За эти вот самые подделки, как ты выразился, благодаря тебе, Дерк, меня чуть не повесили. А теперь ты меня упрекаешь плохим качеством товара! Это безнравственно, товарищ генерал.
Дерк Улиткинс недовольно засопел, одернул генеральский мундир и принялся осматривать остальные ящики с оружием. В двух соседних оказались такие же автоматы, что и в первом. Дерк, лишь приподняв крышку и заметив надпись «Cobra», тут же захлопывал ее и принимался за осмотр следующего ящика. Наконец он обнаружил ящик с бластерами «Джамп». Вынув один из новеньких, блестящих пистолетов, Дерк придирчиво взвесил его на руке, прицелился в лампу и щелкнул курком.
— Если это бластер «Джамп», то я мэр Плобитауна!
— Бери, — усмехнувшись на шутку Дерка, посоветовал Скайт Уорнер, — все равно ничего лучшего в этом хламе ты не найдешь. Поверь мне.
Улиткинсу ничего не оставалось, как только согласиться со своим приятелем, к тому же Скайт знал товар гораздо лучше, чем он. И, еще раз придирчиво осмотрев свое новое оружие, Дерк засунул бластер себе в кобуру, заменив в ней парализатор.
— Скайт, из тебя получился отличный бизнесмен, — сказал Дерк. — А ведь раньше ты был приличным человеком. Кто бы мог подумать?
— Можно подумать, ты совсем не изменился, — огрызнулся Уорнер, направляясь к шлюзу.
— С возрастом в людях проявляются самые отрицательные свойства характера, — продолжал Дерк Улиткинс развивать свою мысль, — мелочность, жадность…
— Вот-вот — жадность. Это ты точно подметил. Только не забудь еще отметить предательство.
— Предательство — это следствие корысти.
— Хорошо сказано, Дерк, только настоящий циник может так высокопарно и надменно рассуждать о чести и достоинстве после того, как чуть не отправил собеседника на тот свет из-за сотни звонких монет.
— Из-за сотни я бы не стал мелочиться, — заметил Улиткинс.
— Сомневаюсь.
— Не будем понапрасну оскорблять друг друга, — предложил Дерк. — Время покажет, кто чего стоит.
— Согласен, — ответил Скайт, поворачивая ручку рубильника, открывающего автоматический люк корабля.
Заработал сервомеханизм, и широкая дверь грузового люка стала опускаться вниз. В образовавшееся отверстие ворвался свежий воздух незнакомого мира, пахнущий листвой, цветами и еще чем-то незнакомым, еле уловимым, что всегда присутствует на неизведанных планетах.
Тяжелая плита трапа ударилась о камень и замерла. Скайт и Дерк сошли по ней на поверхность, настороженно оглядываясь по сторонам, и остановились под жарким местным солнцем, висящим прямо над головой. В голубом небе плыли редкие белые облака. Из джунглей, поднимающихся зеленой стеной вокруг небольшого каменного плато, на котором приземлился звездолет, доносились пение птиц, крики животных и шум ветра в кронах деревьев. В воздухе парили большие, ярко раскрашенные стрекозы, гоняясь за разнообразными насекомыми. Они иногда проносились так близко, что было слышно, как шуршат их крылья.
— Довольно-таки милая планетка на первый взгляд, — произнес Улиткинс.
— Первое впечатление может быть обманчиво, — заметил Скайт.
Они отошли от корабля и направились в сторону поднимающейся из джунглей скалы. Ее красный гранит возвышался в ярких лучах солнца темным молчаливым исполином, и в такую жару, какая стояла сейчас, возникало желание скорее спрятаться в ее прохладную тень. Но до ее основания необходимо было еще преодолеть сотню метров сквозь переплетение веток деревьев, лиан и зарослей колючих кустов с маленькими беленькими цветочками на толстых стеблях, покрытых острыми шипами. Эти белые цветочки с душистым ароматом привлекали к себе тучи больших мохнатых пчел, роившихся над зарослями, похожими скорее всего на мотки колючей проволоки полосы препятствий, чем на растения.
Скайт Уорнер пошел вдоль края камня, где стоял звездолет, пытаясь отыскать подходящее место для того, чтобы спуститься вниз. Немного в стороне он заметил выдолбленные в камне ступеньки, ведущие к растрескавшейся от времени и местами заросшей травой бетонной дорожке. Дорожка уходила в джунгли в направлении скалы. Скайт обратил внимание Дерка на эти признаки присутствия человека:
— Мы на верном пути. И если удача не отвернется от нас, то максимум через пару часов в наших руках будет то, что мы ищем.
— Надеюсь, Скайт, на этот раз предчувствие тебя не обманет, — отозвался Дерк.
Компаньоны стали осторожно спускаться вниз по стершимся от времени и размытым дождями ступеням. Когда они оказались у начала дорожки, путь им преградили колючие ветви, свисавшие над дорогой от растущих по бокам кустов.
— Скайт, иди первым, — произнес Дерк, осматривая острые шипы. — У меня из одежды остался только этот генеральский мундир. Если я его порву, то мне будет нечего надеть. Не хочешь же ты, чтобы твой старый товарищ выглядел как оборванец.
— Отлично, ты каждый раз найдешь причину, чтобы увильнуть от неприятной работы. Помню, будучи еще пилотом у Браена Глума, ты всегда норовил отвертеться от дежурства по кораблю.
— Клевета. Я всегда выполнял возложенные на меня обязанности.
— Если тебя удавалось поймать, пока ты не спрятался где-нибудь в каптерке.
— Перестань ворчать, Скайт, ты меня ни разу там не поймал, так что не возводи на меня напраслину.
— Но ведь ты там все время прятался, скажи, разве я не прав?
— Не знаю, о чем ты?
Скайт внимательно посмотрел на Дерка и спросил:
— Ну скажи, Дерк, ведь сколько лет уже прошло. Я уже не первый помощник и не капитан. Что тебе бояться?
— Ну, даже если я там и прятался, — лукаво усмехнувшись, переспросил Дерк, — что это меняет?
— Значит, я все-таки был прав! — обрадовался Скайт. — Ты именно там прятался от работы по кораблю!
— Я этого не говорил.
— Нет, ты это сказал.
— Нет не говорил.
— Нет, сказал.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Ну, пусть будет да, — махнул рукой Улиткинс, — если тебе от этого станет легче.
Скайт Уорнер улыбнулся и принялся ломать колючие ветки кустарника, уминая их своими тяжелыми ботинками:
— Все-таки я был прав, — удовлетворенно произнес он себе под нос.
— Какая разница, — вытирая испарину со лба и расстегивая верхние пуговицы генеральского мундира, пожал плечами Дерк Улиткинс за его спиной.
Солнце палило нещадно, и жара стояла неимоверная. От сломанных веток исходил сладко-приторный запах, на который роем слетались пчелы и мухи. Они устремлялись к местам, где из колючек сочился зеленоватый, вязкий сок, и, не обращая внимания на Скайта, продолжавшего расчищать дорогу, принимались сосать эту липкую жидкость. Но вот, преодолев последнюю колючую преграду, Скайт с Улиткинсом оказались на свободной от растений бетонной поверхности дороги, ведущей в глубь джунглей. За то время, как по ней прошел последний человек, дорога стала в два раза уже из-за разросшихся по ее краям деревьев. Через трещины проросла трава, а листья и ветви, упавшие сверху, толстым слоем покрыли остальную часть старого бетонного покрытия. Сверху над приятелями нависли пышные кроны деревьев, не пропускающие сюда ни одного лучика солнца. Здесь было прохладно и сумрачно, как в подземелье.
Оставив позади колючий кустарник, Скайт Уорнер и Дерк Улиткинс стали углубляться в джунгли, осторожно переступая через большие ветви и поваленные деревья.
— Дерк, — вдруг остановившись, произнес Скайт, — смотри.
Из пожухлой листвы, прямо под ногами Скайта, выглядывал пустыми глазницами человеческий череп.
— Интересно, кто бы это мог быть? — пнув ногой свою находку, произнес Уорнер. От его удара череп несколько раз перевернулся, откатываясь в сторону. Потревоженный внезапным вторжением, из черной глазницы правого глаза вылез большой лохматый паук. Недовольно перебирая лапками, он отполз в сторону и исчез в густых зарослях папоротника.
