Алый король (ЛП) - Макнилл Грэм (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Я тоже. — Отодвинув костяк, Алый Король поднял проволочную модель планетной системы. — Тебя это удивляет?
— В любой иной ситуации я поразился бы, — признал Амон. — Сейчас, зная, какую тяжкую рану нанес вам Русс, я не удивлен, но напуган тем, что из этого следует.
— Для меня?
— Для всех нас. — Легионер взял с полки из черного ясеня толстую конторскую книгу. — Именно поэтому я просил вас прийти сюда.
Смахнув с ближайшего верстака расколотые линзы и хрустальные лупы, советник положил на него гроссбух. Подойдя к Амону, примарх взглянул на бесконечные столбики цифр и зашифрованных слов.
— Это «Liber Prospero»? — уточнил Магнус.
— Да, указатель всех знаний, спасенных нами с Просперо. И всех сведений, которые, как я верю, нам удастся спасти.
— Зачем ты показываешь мне каталог? — спросил Алый Король.
— Даже если мы вернем каждую мелочь, перечисленную в нем, то обретем лишь толику накопленной нами мудрости. — Воин поднял глаза. — Но вы и так это сознавали, верно?
Вздохнув, примарх закрыл «Liber Prospero».
— Разумеется, сознавал.
Амон вернулся к Алтарю Корвидов и обошел вокруг камня, держа ладонь на включении темной шпинели в его центре. Над поверхностью возникло изображение колоссального строения из переливающегося стекла, хрома и стали, настолько реалистичное, что к нему хотелось прикоснуться.
— Пирамида Фотепа, — сказал Циклоп.
На ее мерцающих скатах играли солнечные лучи, и стекло казалось янтарным, как в часы заката на Просперо. Когда по зеркальным граням скользнули тени облаков, легионер увидел в отражении чудесные здания Тизки из мрамора и золота.
Сейчас та же самая пирамида — ее ржавеющий стальной каркас — оседала и рассыпалась в пустошах, заселенная призраками и грустными воспоминаниями о погибшей родине.
Советника пронзила боль потери, какой он не испытывал с момента прибытия на эту жуткую планету. До сих пор Амон занимался восстановлением библиотек, что помогало ему справляться с горем.
— Я помню, как ее возводили, — сказал воин, и в мастерской зазвучали крики морских птиц, а диаграммы на стенах затрепетали, потревоженные теплым сирокко. — Вы, мой господин, могли бы сотворить пирамиду за одну ночь, но, как обожает говорить Азек, полезно бывает поработать руками.
Магнус обошел мираж по кругу. Фокус изображения сместился к фундаменту, где исполинские наклонные балки из посеребренного адамантия скреплялись огромными болтами и стальными скобами.
Корвид поднял фантомную пирамиду над камнем, поворачивая ее изящными движениями пальцев.
— При постройке любого огромного и сложного объекта тщательнее всего следует вычислять расположение и фиксацию опор в его основании. Допустимый предел погрешности здесь минимален. Любая неточность на данном этапе — например, отверстие, просверленное в паре миллиметров от нужной точки, или угол схождения, определенный с ошибкой в долю градуса, — приведет к серьезнейшим проблемам.
Легионер перенес точку обзора вверх по зданию, туда, где поперечные распорки нивелировали компрессионное воздействие основных элементов конструкции.
— Пятьюстами метрами выше эти незначительные огрехи превратятся в двадцатиметровые расхождения. Порой мы игнорируем или не замечаем крошечные возмущения, считаем мелкие изъяны несущественными… Но все они имеют далеко идущие последствия. «Как вверху, так и внизу».
— С пирамидой Фотепа ничего подобного не произошло, — указал Циклоп. — Она была идеальна.
— Да, была, — согласился Амон. По его жесту изображение сложилось внутрь себя и исчезло.
— Тогда к чему твои рассуждения?
— Я знаю, что с вами происходит, — ответил советник. — Мне известно, что вы умираете.
Глава 5: Спаситель. Переписывание кода
Завеса скорби
За время отсутствия Аримана его башня из эфирного вещества изменила свою форму. Изначально Азек создал витой белокаменный рог, но оставленная без присмотра цитадель превратилась в уродливое напластование невозможных многогранников.
Внутри нее возник запутанный лабиринт с бесконечными переходами, ведущими в пустоту дверями и неисчислимыми фрактальными залами, которые гнездились один в другом, нарушая все законы перспективы.
Ариман медленно ходил по кругу в самом верхнем помещении твердыни, атамом с черным клинком вычерчивая на стенах символ Тутмоса. Если ему удастся совершить чудо, пусть оно пока что останется тайной.
С плеч корвида ниспадал вороновый плащ его братства; помимо него, Азек использовал в ритуале все накопленные им артефакты прорицания: алую рясу, вытканную ийялаво [52], матерями-оракулами; агат из Отражающих пещер; деревянное око, вырезанное из корпуса левантийского барка, и восковую печать с текстом из «Mirabilis Liber» [53].
Отполированный базальтовый пол прорезали девять концентрических кругов. Хатхор Маат и Санахт, облаченные в одеяния своих братств и скрывавшие лица под капюшонами, передвигались по этим бороздам в противоположных друг другу направлениях и от внешних колец к внутренним. Они засыпали в углубления порошок «адского камня».
В центре защитных кругов стоял заиндевелый стазис-контейнер. Помещенный туда Собек не изменился с тех пор, как Ариман последний раз видел его на «Торкветуме». Искаженное ужасом, замороженное чарами павонидов, лицо практика застыло, могучей технологией принужденное замереть в бесконечном мгновении.
Возле откидной дверцы в боку контейнера стоял на коленях апотекарий Пентху, только что закончивший лечить Менкауру. Изолированные кабели соединяли его нартециум с внутренними системами устройства.
— Готово. — Санахт отряхнул руки от последних крупинок порошка. Все девять окружностей, озаренные пламенем парящих над полом хрустальных кадил, сверкали подобно алмазной пыли.
— Ты уверен? — уточнил Азек, убрав атам в ножны.
— Это же простой защитный круг, — ответил атенеец.
— Ошибки здесь недопустимы.
— Сказал адепт, который нарушил собственный защитный круг, — вмешался Хатхор Маат. — Помнишь, как легко Астенну спровоцировал тебя?
Ариман кивнул, признавая правоту собрата. В прошлом Азек действительно совершил глупый промах, недооценив воина, искаженного перерождением плоти.
— Больше такого не повторится.
— Надеюсь, — отозвался павонид. — Иначе я велю Санахту всадить тебе в брюхо пару его прелестных мечей.
Пропустив угрозу мимо ушей, Ариман повернулся к Пентху.
— Апотекарий?
Тот щелкнул последним рычажком и кивнул, увидев, что ряды гемм-индикаторов сменили цвет с зеленого на янтарный.
— Все готово. — Выпрямившись, он обернулся к Азе-ку. — Встроенный медицинский модуль заработает сразу же после отключения поля, но имей в виду, что я не одобряю твой план.
— То есть ты не хочешь участвовать?
— Напротив. Если тебе не удастся остановить деградацию Собека, я подарю ему легкую смерть, избавив от гибели в огне Пирридов.
— Я одобряю твои намерения, но до такого не дойдет, — заверил его Ариман.
Хмыкнув, Пентху все равно вытащил из кобуры болт-пистолет.
— Санахт, Хатхор Маат, вы готовы? — спросил Азек.
— Да, — подтвердил мечник, вставая прямо перед контейнером.
— Пора начинать, — бросил павонид. Заняв позицию слева от Санахта, он повел плечами, как будто готовился к бою.
Ариман остановился справа от атенейца. Мыслительный процесс корвида стал более плавным и абстрактным: он старался покинуть то-что-есть и воспринять то-что-будет.
— Вы оба, переместите разум во второе Исчисление, — скомандовал мечник. Дымка варп-энергии заволокла ему глаза, заструилась изо рта.
— Не третье? — переспросил Азек.
— Нет, во втором мы сможем почти мгновенно обмениваться мыслями. Я так понимаю, что действовать нужно быстро, да?
— Совершенно верно, — согласился Ариман. — Скорость жизненно важна. Хатхор Маат, ты должен немедленно следовать полученным от меня образам.
