S-T-I-K-S. Этот мир придуман не мной (СИ) - Захарова Людмила (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Выбрала третий вариант, есть у нас тут каморка Папы Карло, без окон, туда считай все припасы отволокла, жаль ломик в своем кабинете оставила. В каморке дверь хлипкая – пробежала припозднившаяся мысль.
Как же жаль. Как же.
Стон с моих губ раздался непроизвольно. Напротив, каморки ОНО сидело, из окна своего кабинета лицезрю. За окном, на крыше спортзала. Что ломик в руках, я и не осознала, а вот спрятаться хотелось. Причем сильное желание возникло, терпежу нет.
Может у меня мозг отключился от страха, может доконала головная боль, но как я в обнимку с ломиком на сейфе оказалась, не знаю.
Ни один мозгоправ из меня эти сведения не получит.
Сотня, да и не одна, бронированных мышц, морда в ширь с мое окно в кабинете, а зубы, когти? У страха глаза велики, не может, а вернее всего "Это" меньше, чем мне кажется. Морда грушевидная, харя приплюснутая, челюсть полна кинжальных зубов, про зубы я уже … нос две дырки, вывернут, горбатая туша затянута в жуткий доспех, состоящий из пластин и уродливых наростов.
Мама!!! Роди меня обратно. Чуть высунула я нос. Сидит пакость, медитирует. Втягивает в себя воздух, как насосная станция.
Где мой инфаркт, я вас спрашиваю, когда он реально необходим?
ЭТО схватилось за решетку – учуяло? Наверняка мое состояние и учуяло. Потому что меня накрыл не обыденный страх, а ужас огромный, безнадежный, всепоглощающий.
Видит бог, я забыла, как дышать. Да я вообще все забыла, себя в первую очередь. В голове зазвенела пустота.
Ага, ни ЕЁ это день, а мой ли? Звук я вам скажу, решетка монстру мешает, на лапе застряла, когда она её рванула на себя. Вот она своей мордой и вломилась в окно.
Мама, мамочка, мамуля!!! Если ЭТО сейчас повернет голову, то я как раз напротив "рта" стою, мягко сказано, про перерабатывающий комбайн, осталось языком с сейфа слизнуть, да я этому монстру, как карамелька, на один раз. Один раз лизнет, так только костяк мой и останется, похрустеть.
ОНО не в мою сторону морду повернуло (помешало стекло и фрамуга) и эту самую башку, наклонив влево резко опустило вниз, ломая стоящий внизу стол, цепляя и деформируя угол сейфа, наверное, только это мне сил придало. Интересный ракурс перед взором: пластины на спине твари разошлись, открывая самое незащищенное место монстров – мошонкой висел споровый мешок. Огромный, одна долька сродни апельсину. Главное молча, в трансе, я всадила лом в щель на её затылке, из–под низа и не нашла ничего лучшего, как вжаться в стену, прикрыв глаза руками, в защитном жесте.
От дальнейшего рева со стола слетел монитор, распахнулась дверь кабинета, а лапа чудовища с еще одной решеткой вошла из другого кабинета в мой. Осыпавшиеся кирпичи подняли облако пыли. Я не видела, но на слух все так и обстояло, что странно – по идее я должна была оглохнуть.
Видимо монстр от неожиданности вскинул голову и ломик еще глубже вошел от удара по потолку, снова на мое счастье.
Морально я была уничтожена. Белая статуя в углу, обоссавшаяся и обосравшаяся.
Голова выдала только одну скукоженную мысль – а по кирпичам легче будет спуститься с сейфа. До смертельных объятий не хватило чуть меньше метра, лапа трепыхнулась раз, второй. От ужаса, расширенными глазами, наблюдаю за последними конвульсиями. За спиной кирпичи не осыпались, устояли колонной, спасибо вам строители. А так точно бы вывалилась со второго этажа.
Что же я такого съела, что так смердит? Глаза режет, то ли от фекалий, то ли от штукатурки или от нечищеных зубов монстра?
Мне стало так на все, скажем так чихать, а то насрать, я уже насрала.
Не хотелось бы, чтобы на "ароматы" пожаловали коллеги "спящего" создания.
Даже если вахтер за дверью (иммунный – неиммунный, да хоть толпа!), я решила в порядок себя привести. Раз не заглянул никто на шум, так хватит трястись, как осиновый лист, (это я себя от безнадеги подбадриваю) но дырокол с собой прихватила, та еще штучка, главное ручка удобно в руку легла, а по весу он как силикатный белый кирпич. Так у нас в день бумаг немерено этому инструменту в зубы попадает.
Осторожно скинула пальто, которое по шву разошлось на спине, но еще сгодится, да хоть на пол бросить, вместо дерюжки. Бочком протиснулась мимо лапы, впечатлилась, застыла на пару секунд рассматривая, может и не на пару, пока стряхивала с себя оцепенение.
Штаны, трусы отправились в мусорный пакет. Крепко завязала и отнесла в мужской туалет. Туалеты, напротив. В бачках плещется вода, мыло в достатке, полотенце вафельное. Кстати вот и первый косяк, зубную щетку, пасту и туалетку не захватила из дома. Почему вспомнила – так полоскать меня начало: «Здравствуй фаянсовый друг, я к тебе со всей душой». Вкус желчи во рту вода не перебивает.
Оделась со скоростью света и наконец прокралась за хабаром. Смотрю и понимаю: «Джекпот!»
Гляди–ка, не уж–то проснулось чувство самосохранения? Потому как на полусогнутых стою.
________________________________________
1Анекдот, просыпается медведь по весне, на языке, тьфу, волос. Прикладывает к лапе. – Нет. К пузу. – Нет. Смотрит ниже. – Да ну его! Мотает головой. – Всю зиму!
Глава 2
Оценила свои ножи: один совсем маленький, но острый, пригодится еще бутербродов настрогать. Одна мысль об еде скрутила, к горлу опять ком горький подкатил.
Второй, выглядит более респектабельным, – надеюсь сгодится споровый мешок вскрыть.
Провозилась я не меньше сорока минут. Да только на эту башку вскарабкаться сколько сил и энергии ушло. Потом дольки пилила. И как они в книжке умудрялись, раз и готово, дальше полетели.
Вспотела. Но взяла хорошо. Три жемчужины, вроде красные, хотя мне фиолетово, все одно проглочу одну, после живчика. Споранов, кстати, несколько сотен и гороха около сотни. Я и говорю: «Не слабо прибарахлилась».
Живчик, живчик… еле дотерпела, пока хлопья белые поплывут, споран один все же пососала, как леденец, перед этим долго изучала, где у рака, ну вы поняли, яд вроде должен с одной стороны быть, той что растет к грибнице ближе.
Два раза процедила, воды долила. Какая гадость, это ваше заливное! Но голову отпустило практически в течении трех минут, ручки тоже успокоились, ножки трясун покинул, тепло по телу расползлось. Остальное ваточкой переложила, пожертвовала под эти нужды старый железный школьный пенал сына, который тоже в Стикс не попал, уехал за длинным рублем, да о пенале, в свое время выкинуть рука не поднялась, вот и пригодился, но основную часть в объемный, пластиковый, квадратный контейнер, недавно приносила в нем салат на работу, на всю нашу девичью компанию.
И не только: по десятку гороха, споранов рассовала в бочины сапог, там у меня типа кармашков есть, с одной стороны и маленький ножик приткнула.
Конечно надо бы что–то придумать на будущее, а то тут и муры, и рейдеры за такой хабар жизнь отнимут. Хваты? Про тех не знаю, не знаю. А встречаться пока желания нет. Никакого. Ни с кем.
А вот следующая мысль бросила меня в холодный пот. У нас тут столовая! Конечно я старалась все тихо делать, но бегемот из посудной лавки, над моими потугами может смело смеяться. На первый этаж так и так мне надо спустится, но что–то не горю желанием, вдруг толпа пустышей внизу облизывается? Утрирую конечно, но тетя Валя ранний работник, да и открыт вопрос с вахтером.
Зря я добрым словом поминала своё чувство самосохранения, оно походу обезбашенное на все извилины.
Один взгляд в окно и можно бежать обратно на горшок.
ОНИ летели. Одно радует в сторону заправки, что напротив моей работы, через дорогу. Из холла картина открылась… непередаваемая, мои крашенные, седые волосы сами встали ирокезом.
Наверное, мой упокоенный тоже был молодой элитой, а если нет, страшусь представить других. От страха заболели все оставшиеся зубы. Единственных, кого я смогла опознать, – топтунов.
Машины взмывали в голубую высь, как выпущенный салют. Не сказала бы, что красиво, особенно сопровождавшие полет красные капли. Завораживающе ужасно. Всхлипывала про себя, но в то же время ликовала, что стая не завернула сюда. Спускаться поостереглась, а то уркнет кто и пиши пропало мое теплое местечко. Из машин выковыривали уже фарш, месиво, дрались старшие, помладше рангом сопели в сторонке. Откатившаяся голова человека тут же подхвачена, сработал, как вратарь. Нежно прижал к грудине и вцепился зубами, обгладывая. По его подбородку текла бурая смесь, крови, мозгов.
