"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20 (СИ) - Корнев Павел Николаевич (бесплатная библиотека электронных книг txt, fb2) 📗

Наскоро рассовав по карманам ключи и мелочь, я предупредил дядю:

— Пойду, прошвырнусь, — и захлопнул за собой лязгнувшую «английским» замком дверь.

Лифт ждать не стал и по давней привычке спустился с восьмого этажа пешком, попутно полюбовался наскальным творчеством подрастающего поколения, но рисунки и надписи на местами осыпавшейся штукатурке за два года армейской службы никак принципиально не изменились. Пара почтовых ящиков внизу чернели копотью, у нескольких не закрывались гнутые крышки, и я без зазрения совести позаимствовал у кого-то из соседей сегодняшнюю газету.

«Жильё 2000 — миф или реальность» — гласил заголовок передовицы; я фыркнул и вышел на улицу. На лавочке у подъезда увлечённо лузгали семечки двое парней, смотрели они во двор и меня заметили только после того, как один — смуглый и черноволосый — получил свёрнутой в трубочку газетой по макушке.

— Ай, бля! — вскинулся короткостриженый татарчонок в футболке и спортивных штанах с тремя полосками. Он резко обернулся и сразу расплылся в улыбке. — О, Енот! Дембельнулся, что ли?

— Привет, Санёк, — протянул я руку пареньку с вполне объяснимым прозвищем Татарин. — Самого-то не загребли ещё родине служить?

— Не, в следующем году только призыв.

Второй пацан, пошире в плечах и стриженный под расчёску, только с длинной чёлкой тоже поднялся на ноги.

— Привет.

Лицо с юношескими угрями на щеках оказалось незнакомым, но я поздоровался в ответ, а затем указал на шелуху.

— Чё мусорите?

Пацаны переглянулись и заржали.

— Гашеные, что ли? — догадался я.

— Курнули чуток, — подтвердил Саня и предложил: — Будешь?

— Семечек лучше отсыпьте, — попросил я и начал разбирать газету на отдельные листы. — Держите, кульки делайте.

Саня спорить не стал, один лист оставил себе, другой сунул приятелю, и тот заинтересовался афишей кинотеатров.

— Может «Конана-варвара» заценим? Там Шварц. В «России» идёт. Или вот пишут, в «Родине» показ «Дикой орхидеи» продляют по многочисленным просьбам. На вечерний сеанс можно забуриться.

— Колян, не гони. Понимаю ещё в «Аврору» сходить или в «курятник», но не на другой же конец города ехать! Лучше видак возьмём на день и посмотрим! — отмахнулся Саня, отсыпал мне семечек и спросил: — Серый, ты откуда такой загорелый? Где служил?

— В двести первой в Таджикистане.

— И как там? Говорят, русских гонят?

— И не только гонят, оккупанты же типа. Дружба народов в полный рост. — Я поморщился от не самых приятных воспоминаний, сплюнул в газетный кулёк шелуху и сменил тему разговора. — Вы чего здесь трётесь?

Саня жил в соседнем доме и делать ему в нашем дворе было совершенно нечего.

— Мы с Тохой забились встретиться. Сидим, ждём.

Тоха — это Антон Буньков с шестого этажа, двоюродный брат Геры. Он, если и младше этих пацанов, самое большее на год.

Какое-то время мы стояли и лузгали семечки, затем Коля оглядел пустой двор, отложил кулёк с шелухой и стал рыться в лежавшем на коленях пластиковом пакете с изображением букета белых роз. Отыскав там папиросу, он ловко размял её пальцами и выдул табак на газон, раскрыл спичечный коробок с анашой и принялся набивать косяк.

— Вот вы совсем без палева! — фыркнул я и огляделся, но в будний день двор был пуст. Только от теннисного столика доносился перестук мячика, да на спортивной площадке играла в футбол мелюзга.

Саня беспечно рассмеялся, но мигом поскучнел, когда во двор въехал пятидверный синий «москвич-2141», своим приплюснутым видом внешне напоминавший утюг.

— Блин, вот так всегда! Только забьёшь и сразу бакланы на хвост падают! — пожаловался он. — Колян, коробок резче прячь. Не пали нас, Серый, лады?

Я с усмешкой кивнул. «Москвич» остановился у подъезда, со стороны водителя распахнулась дверца и наружу выбрался Гера Буньков собственной персоной. Невысокий и плотно сбитый, в спортивном костюме и с золотой цепочкой на шее он вполне подходил под представление обывателей о типичном рэкетире, хоть славянская физиономия без малейшего намёка на щетину была ничуть не бандитской, да и цепочке определённо недоставало толщины. А что нос набок свёрнут и костяшки сбиты, так для наших мест это скорее правило, нежели исключение из оного. Левую бровь так и вовсе не в драке рассекли, а хоккейной шайбой. Сам и рассёк. Мощно щёлкнул, было дело.

— Ты чего на тачке притащился? — возмутился я. — А пиво как? У меня трубы горят!

Гера досадливо махнул рукой.

— Сказал же — дельце небольшое нарисовалось. Сейчас всё решим. — Он подошёл, поручкался со мной и пацанами, после спросил: — Кумарите?

— Ну да, — кивнул Санёк и поторопил приятеля: — Колян, взрывай уже. Подлечи только.

Паренёк облизнул палец и послюнявил им конец папиросы, потом запалил спичку и глубоко затянулся, заперхался, пытаясь удержать в лёгких дым. Дальше затяжку сделал уже Санёк, от него косяк перешёл Гере. Мой приятель с сомнением глянул на папиросу, но всё же отказываться не стал, а вот я отрицательно помотал головой.

— Мне без пива не идёт.

— Может, парика задуть? — сипло произнёс он, понемногу выдыхая дым.

— Не хочу.

Гера пожал плечами и вернул косяк Коле, не забыв предупредить:

— Лечи. — После уставился на Санька. — Есть ещё?

— Последнее забили.

— Да чё ты мне чешешь!

— Да в натуре нет больше! Отвечаю!

— В школе отвечают.

— Блин, Гера, не грузи, а? — попросил Саня и указал на цветастый пластиковый пакет. — Сиги возьми, не жалко. Травы нет.

Папироса сделала ещё один круг, а когда конопли в ней осталось с ноготь большого пальца, Гера аккуратно забычковал косяк и спрятал в карман треников.

— Ты чего? — возмутился Санёк.

— Пятку Серому оставлю.

Пацаны зло переглянулись, а Гера по-хозяйски заглянул в лежавший на лавке пакет и присвистнул.

— Ни фига себе, сказал я себе!

Я посмотрел ему через плечо и увидел целую россыпь сигарет. В основном те были без фильтра — «Астра» и «Прима», но хватало и нормальных. Гера начал придирчиво ворошить их, предпочитая «Родопи», «Космосу» и «Монте-Карло» более престижные «Парламент», «Мальборо», «Кэмел» и «Винстон».

— Это кто вас подогрел? — не сдержал я удивления.

Пацаны рассмеялись.

— Бабок ходили трясти, — объяснил Санёк. — Семечек и курева подняли.

Гера до упора забил сигаретами свою пачку и жадничать не стал, кинул пакет обратно на лавку.

— Вот вы тупорылые, — покачал он головой. — Менты примут, даже если не закроют, почки точно отобьют. Они ж тех бабок и доят.

Татарчонок захихикал, глянул на приятеля, и пацаны покатились со смеху.

— Тут кора была, — отсмеявшись, решил пояснить причину веселья Саня. — Вчера луноход подъехал, все во дворы щеманулись, менты за ними, а я в стороне со всем палевом на заборе сижу. Мусора на меня ноль внимания и мимо чешут, а наши: «Беги, Санёк! Беги!» Олени, блин! Я с забора долбанулся, штаны порвал, еле смысля.

Я представил себе эту картину и невольно улыбнулся. Тут послышался шум лифта, лязгнули дверцы, и к нам из подъезда вышел весь какой-то прилизанный паренёк с пробивающимися над верхней губой юношескими усиками. В одной руке он держал нечто вроде клавиатуры с проводами, в другой нёс забитый магнитофонными кассетами пакет.

— Привет, братва!

Распространяя крепкий аромат мужского одеколона, Антон Буньков подошёл, кинул свои вещи на лавку и поздоровался со всеми за руку.

— Принесли? — спросил он у Санька.

— Всё чётко, — подтвердил татарчонок и указал на пакет. — Зырь.

— Тогда на неделю «Спектрум» ваш. Только мафон сами ищите.

— Закешь, какие там игры, — попросил Коля и полез смотреть кассеты, а Тоха придирчиво оценил количество сигарет в пакете, достал одну и прикурил от газовой зажигалки.

Он всегда был тем ещё жуком, вот и сейчас выцыганил себе никак не меньше блока курева, просто уступив на неделю домашний компьютер. Одно слово — барыга. Ещё и прикид модней некуда: кожаные мокасины, импортные варёные джинсы, рубашка в разноцветную полоску с вышитым над кармашком крокодильчиком — «Лакоста» и по виду фирменная.