Атаман Альтаира - Ракитин Алексей Иванович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Из-за солидной высоты над уровнем моря в пролом ограждения автострады задувал сильный ветер. Я закутался в свою засупонку (это такая пепедукская куртка с воротником шали и рукавами от кимоно), поглубже натянул на уши нахлобучку (местная разновидность шапки-непроливайки) и отправился вдоль шоссе прочь от ресторана.
Примерно в двухстах метрах от места падения в океан машины покойного господина Чивалдоси меня должен был поджидать совсем другой автомобиль – малобюджетный электрокар повышенной безопасности, зарегистрированный на имя Влади Чпикагурика.
Электрокар оказался там, где и должен был быть, а если точнее – в том самом месте, где я оставил его сутки назад. Небольшой прозрачный «гомункулус», скромный и незаметный, притулился в тормозном «кармане» рядом со скоростным шоссе. Электрокар, как давно уже доказали психологи, – автомашина истериков, шизофреников, импотентов и инвалидов детства. Одним словом, этот транспорт как нельзя лучше соответствовал типажу Влади Чпикагурика.
К тому моменту, когда я приблизился к жалкому «гомункулусу», на моем лице появилась седенькая бородка клинышком и рыжие педерастические бачки. Контактные линзы изменили цвет радужной оболочки глаз и увеличили зрачок, придав взгляду интимную блажь тихого идиота. Во всем надлежит соответствовать удостоверению личности, в котором особые приметы господина Чпикагурика характеризовались как «дискрето аморфо потенциале кретино дисарджементо», что в переводе с пепедукского диалекта означало что-то вроде: «не трогайте его – он слепо-немо-тупо-глухой». Иными словами, типичный звездный турист, кто ж их не знает?
Поскольку парню с записью в удостоверении личности «дискрето аморфо…» полагался поводырь, на переднем сидении автомашины меня дожидался похожий на большую тарелку робот сопровождения.
Я уселся в «гомункулус», робот издал хорошо узнаваемую трель активации, весьма напоминавшую звук сливаемой в унитазе воды, после чего поприветствовал нежным женским контральто:
– Здравствуйте, господин Влади!
– Ага, – простонал я в ответ.
Полагаю, робот сопровождения несказанно бы удивился, заговори я с ним по-человечески. Я решил его не удивлять и просто рыгнул (опилки пыхадорского дерева, однако!). Тарелка поняла все правильно, искренне пожелала мне доброго здоровья. Что ж, в отличие от планетарного прокурора робот, по крайней мере, был адекватен.
Как я уже упоминал, электромобиль стоял в тормозном «кармане», которыми обязательно оборудуются горные дороги Голубого Пепедука. Когда я выезжал на трассу, мимо меня с ликующим воем промчалась пара оранжевых спасательных вехоциклов – не иначе, как местные аварийщики метнулись на осмотр поврежденного ограждения.
Время шло. Впереди меня ждала масса дел, не то чтобы приятных, но совершенно необходимых. Все четные из них являлись великими, а нечетные по меньшей мере грандиозными.
Путь до Пертонсвилля я проделал абсолютно спокойно. Попавшаяся навстречу колонна спасательной техники меня нисколько не встревожила, а проплывший над дорогой громадный оранжевый дирижабль с мощной лебедкой под днищем (тоже спасательная служба!) даже развеселил.
В Пертонсвилле я оставил «гомункулус» в подземном паркинге у вокзала трансконтинентальной монорельсовой дороги и оплатил парковку на год вперед. Сцепленный с роботом сопровождения легкомысленной цепочкой из невесомого селенитного сталинита я прошествовал в подземный вестибюль вокзала.
Робот-поводырь трендел на все помещение заунывной сигнализацией, я пускал по бороде слюни, а люди вокруг сноровисто расступались при нашем приближении. На перрон мы вышли буквально за пару минут до появления поезда. Как я и рассчитывал, наше появление не осталось незамеченным зеваками. Дабы лучше запечатлеть в их памяти исторический выход Влади Чпикагурика на перрон пертонсвилльского вокзала, я расстегнул засупонку – хочу помочиться. Робот тут же призвал меня к порядку и даже немного поискрил электрическими разрядами, что вызвало всеобщий восторг. Я сделал одолжение и мочиться не стал, но когда на табло появился красный знак «!», означавший прибытие скоростного состава, я немного попрыгал на ножке и от души покричал «Ы-ы!» Что вы хотите – турист с «дискрето аморфо потенциале…» – это всегда нескучно!
Развлекаясь таким премилым и безобидным манером, я дождался остановки состава и живо погрузился в вагон. Поскольку в поездке, согласно моему сценарию, вовсе не было нужды мочиться, прыгать на одной ножке и кричать «Ы-ы», а можно было спокойно уснуть, я именно так и поступил. Робот-поводырь, ревностно охраняя мой покой, периодически облетал со всех сторон мое кресло, обдавая лицо струей воздуха. По большому счету, это было просто замечательно.
За четыре часа монорельсовой дороги я пересек континент. Конечной остановкой монорельса являлся космодром «Нуэва-сеговия»; название можно перевести как «новая пальма».
В самом бодром расположении духа я и мой тарелкообразный робот покинули поезд. На выходе из вагона я еще немного попрыгал и покричал – так, сугубо в целях поддержания должного градуса кретинизма.
Поводырь сноровисто вел меня через толпу. Мы направлялись в зону базирования частных космических кораблей. Робот подавал трендящие сигналы. Я пускал пену изо рта и наступал на ноги всем, кто не успевал убраться с пути. Пару раз дорогу нам пытались заступить полицейские, уж не знаю и зачем! Я не отказал себе в удовольствии рыгнуть и пукнуть одновременно. Это здорово помогло – до нужного места я со своим поводырем добрался меньше чем за четверть часа. Кто представляет себе масштабы космодрома «Нуэва-сеговия» на Голубом Пепедуке, тот поймет, что это значит.
Документарный контроль много времени не занял. Стоило мне поплевать на стойку бюро и размазать слюну пальцем (робот-поводырь немедля оповестил окружавших о том, что у меня «плевральная эцилохидехия в открытой форме»), как ресепшионист в форменной рубашке моментально потерял ко мне всякий интерес, вернул удостоверение личности и разрешил проход в зону старта.
На автокаре я проехал вдоль длинного ряда космических кораблей. Все они – и аккуратные околопланетные яхты, и мощные межзвездные челноки – с интервалом в двести метров стояли в бесконечной, исчезавшей за горизонтом шеренге. Их разнокалиберные носы пиками торчали во всегда безоблачное небо космодрома.
«Фунт изюма», заблаговременно оформленный на фамилию легендарного (потому как никому не известного) Влади Чпикагурика, располагался почти в самом конце корабельного ряда. Вкатившись по опущенному пандусу на площадку грузового лифта, я вылез из автокара и отправил его назад в космопорт.
Честно говоря, я испытывал сильное желание отправить туда же и своего робота-поводыря, но по здравому размышлению решил этого не делать. Да и цепочка, скреплявшая нас, не позволила бы мне немедленно избавиться от жужжавшей тарелки.
Дождавшись, когда грузовой лифт оказался втянут в корабль, а пандус поднят, я первым делом отстегнул от запястья селенито-сталинитовую цепь и лишь потом оторвал бороденку с бачками. С господином Чпикагуриком покончено – как я полагал в тот момент, навсегда! Очередная ипостась меня самого прикрыла мое же бегство с Голубого Пепедука и проделала сие отчасти даже весело: с плевками, прыжками и ковырянием в ушах. Ну а то, что прожил этот персонаж жизнь неприлично короткую – что ж, значит, так стояли звезды в гороскопе господина Чпикагурика…
Я переключил робота-поводыря в режим экономии энергии и забросил в шкаф для скафандров, после чего на рысях помчался в пост управления.
Усевшись в кресло командира, немедля переключил управление корабля на себя. Это для того, чтобы Головной Компьютер знал, что исполнительные команды будут исходить отсюда, а не из запасного поста, расположенного тремя палубами ниже. В течение минуты шло сканирование и активация корабельных систем, после чего Головной Компьютер голосом мифического певца Витаса сообщил о готовности всех систем, узлов и агрегатов к взлету. Ха! Сказал бы он мне иное! Ведь еще и недели не прошло, как я с анонимного счета проплатил полную профилактику корабля.
