Права мутанта (СИ) - Кузнецов Бронислав (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
- Чего это он шипит на нас, как гадюка?
- Известно чего. Он же поляк - и наверняка из западного "золотого миллиарда".
- Правда?
- А других-то поляков и в природе не осталось. Польшу ещё в Первую ядерную так накрыло, что ни одно бомбоубежище не спасло. Оттуда - только мутанты и пошли. Верно говорю!
Верно, верно говоришь, зло скосил взор пан Кшиштоф, пытаясь запомнить солдата. Так, на всякий случай. А варвар всё не унимался:
- Представляешь, как типы вроде Щепаньского должны нас ненавидеть?
- Что, именно нас?
- Так мы ж их Польшу и раздолбали! - включился в неподобающую беседу солдат ещё и капитан Сергеев. - Понятно, не со зла: просто они у себя ракеты американские поставили, да ещё беспилотные перехватчики. Их воля, конечно, но получилось глупо. Мало того, что мы у них американские базы снесли подчистую, так эти их перехватчики... - мерзавец Сергеев, не стесняясь, хохотнул.
- Что, не сработали? - наивно предположил солдат.
- Как раз наоборот. Спасли Западную Европу и Америку! Почти... - тут Сергеев, наглый плебей, явно взял издевательский тон - ух, шавка полковника Снегова, погоди у меня!
Уж кто-кто, а пан Кшиштоф Щепаньски с раннего дестства запомнил, каким образом польские перехватчики спасали западные страны. А таким, что взорвали над своей же польской землёй кучу пролетавших мимо русских ракет. Ни на чью территорию ядерные боеголовки не сыпались так кучно. Стоило ли оно того?
- Глядь, а Польши-то и не осталось, - закончил свою оскорбительную речь Сергеев.
- Простите, мой капитан, но кажется, этот поляк всё слышал. Вон, оглядывается... - сказал один из наглецов-солдат, самый осторожный.
- Глупости, - отмахнулся Сергеев, - сильнее нас ненавидеть, чем сейчас, у него просто не получится.
Ты прав, беспечная рожа солдафонская, скрипнул зубами пан Кшиштоф. В чём-чём, а в этом ты прав.
3. Алексей Иванович Сергеев, капитан войск МЧС
Капитан Сергеев прекрасно понимал, что злобный пан всё слышит. Понимал и мстительно посмеивался над его бешенством. И будто бы не нарочно, "по наивности" - злил его всё сильнее. А что ж вы думали, профессор Щепаньски, только вам самим позволено говорить колкости? Нет уж. Мы с утра вдоволь наслушались вашего бормотания о "русских варварах", теперь - наш черёд.
Милое дело - подразнить индюка, когда начальство не против. Ведь не против?
Полковник Снегов сидел с непроницаемым лицом, но, по всему, поведение капитана одобрял. А то бы давно остановил. Всегда останавливал, если действия подчинённых не согласовались с его молчаливыми приказами. О приказах вслух - и речи нет, но молчаливые доходят не до всех. До капитана Сергеева - доходят. Потому-то он и взят в тяжёлый мирок начальственного БТРа.
А вот капитан Нефёдов сидит на броне головного БТРа и крошит из автомата вепрей-мутантов. Каждому своё, и кому повезло - большой вопрос. Ведь вепрь - он что? Нападёт и сдохнет. А пан Щепаньски - совсем другой зверь: напасть не нападёт, но жить не позволит. С утра только и делает, что показывает всей машине, кто он такой, пан Щепаньски. Да все уже и заметили, а он всё показывает, показывает...
Тошно, конечно. Не расслабишься. Ехать в тесном и душном БТРе рядом с собственным начальством - уже куча удовольствия. А когда рядом примостилось иноплеменное начальство "научной экспедиции", да на всех с самого утра исподлобья враждебно зыркает, цедит своему чеху-ассистенту какие-то злобные пакости... Тут уж напряжение растёт настолько - впору зажигать лампочку.
Только зачем лампочка, когда есть капитан Сергеев? А у капитана - язык без костей (надёжное оружие холодной войны) да ещё счастливая способность говорить что попало, а думать о своём? И вот уже польский индюк заткнулся. И не хочет, а слушает о бедствиях своей земли, пока капитанский голос убаюкивает двоих солдат, одного полковника и кучку чехов-антропологов:
- ...вот с тех пор Польша и присоединена мутантскими ордами к Великой Чернобыльщине...
Правда, наступает и такой момент, когда весь десантный отсек БТРа - даже полковник Снегов - клюёт носами под унылый вой дизельного двигателя, а из слушателей Сергеева остаётся бодрствовать один Щепаньски. Ясное дело, злость сну помеха.
В этот миг безответного одиночества рассказчика пан Кшиштоф бросает ему в лицо взгляд, полный самой кипучей ненависти, приправленный ядовитым шёпотом на мёртвом шипящем языке. Шлёт проклятие, надо полагать.
Капитан Сергеев невольно холодеет и сбивается с мысли, но - спешит себя успокоить. Сказанное по-польски - наверняка сказано не для русского капитана. Вот и нечего вслушиваться. Тем более, когда Чуров и Егоров напряжённо ждут продолжения рассказа. Аж глаза закрыли, чтобы не пропустить ни словечка.
- Так вот, Егоров... - продолжает капитан Сергеев, доверительно нагнувшись к тому из солдат, который - вот незадача - стал похрапывать.
Перегородивший капитанское горло комок удаётся безболезненно протолкнуть. Голос вновь - к отчаянию профессора Щепаньски - журчит бодро и уверенно.
Правда, внутри бодрой уверенности недостаёт. В душе поселилась тревога. Хочется обратиться к полковнику Снегову и умолять о праве выйти наружу, вылезти на броню и в упорных боях с вепрями-мутантами забыть висящую в отсеке ненависть с ядовитым запахом солярки.
Жаль, несолидно капитану Сергееву проситься на броню. Но будь его воля - отдал бы великую честь посидеть в начальственной машине тому, кто от подобных почестей прётся. Вот хоть капитану Багрову с третьего БТРа. Багров-то - тонко сечёт, кому и какое место полковником доверено, а потому завидует. Пусть снеговский БТР ничем не лучших других, да ещё солярой провонял насквозь, а всё же он - для избранных.
Жаль, некоторых избранных полковнику Снегову навязали в попутчики. То-то старый лис приготовил для них самый убитый из БТРов, какой только нашёлся в гаражах замка Брянск. И самый старый: 2054 года выпуска.
Но неудобная машина - это что! Вот капитан Сергеев, соловьём воспевающий трагедию Польши - это уже посерьёзнее. Слыхал про Соловья-разбойника, вельможный пан? Это ж из фольклора. Правда, из русского, а вы всё больше по мутантам...
Спи, Польша, спи. Спи, глазок, спи другой. Спи третий засекреченный.
4. Горан и Зоран Бегичи, этнокартографы
В сумерках БТР под братьями казался размытым чёрным пятном, а мир вокруг - тёмно-серым фоном. Но вот зажглись электричкеские фары, озарили грунтовую дорогу впереди. Полдня назад на ней попадались хоть остатки асфальта.
- Спускайтесь, уважаемые, - пригласил капитан Багров, - ночи здесь опасные, да к тому же холодные. А в БТРе у нас тепло и гостеприимно.
Близнецы переглянулись и отрицательно покачали головой.
- Нам надо быть ещё здесь! - сказал Зоран.
- Хотим видеть здесь природу, - добавил Горан и обезоруживающе улыбнулся.
- Природу? - не сдержал усмешки и капитан. - Так ведь ночь! Фарами только дорога и освещена.
- Это ничего! - ещё шире расплылся в улыбке Горан.
- Будем рельеф смотреть, - объяснил Зоран, - куда дорога где поднимается. Холмы разные где есть тут.
- А это вам зачем? - удивился Багров.
- Будем потом карты рисовать, пожалуйста. Когда начнём исследование делать! - и Горан жестами показал, как он будет писать ручкой, когда начнёт "делать" исследование.
- Ну, как хотите, - пожал плечами капитан, - карты, так карты. Но коли замёрзните, не стесняйтесь. Мы внизу вас ждём. С горячим чаем.
- О! Чаю? - усиленно заулыбался и Зоран.
Капитан Багров намёк понял.
- Мамедов! Две кружки чаю господам учёным! - распорядился он.
Нехотя появился боец, вооружённый оловянными кружками. Потом господ учёных оставили в покое на броне. Лишь два безмолвных солдатских силуэта напоминали: слишком расслабляться не следует.
