Танос. Титан-разрушитель (СИ) - Лига Барри (читать книги бесплатно .txt) 📗
Много поколений назад обычная практика обучения состояла в том, чтобы помещать детей в мыслекапсулы и передавать им знания через подключенный к мозгу интерфейс. Однако задолго до рождения Таноса от подобных методов отказались. Стало модным добавлять в процесс образования интерактивный элемент: детей отправляли в школу в группах, и они, предположительно, стимулировали друг друга на успехи в учебе и социализировались.
Таноса обрадовала перспектива оказаться в школе. У него не было другой компании, кроме кучки перепрограммированных андроидов, и ему не терпелось встретиться с настоящими детьми своего возраста.
– Будь вежлив, – напутствовал отец по дороге к образовательному комплексу. – Говори только тогда, когда к тебе обращаются.
– Хорошо, отец, – кивнул в знак согласия Танос.
Сквозь стеклянное покрытие их аппарата были видны другие летающие автомобили, верхушки зданий, а вдали возвышались горные цепи Титана. Это был спокойный, прекрасный мир, и Танос не мог дождаться, когда исследует его от края до края.
– Учителей предупредили о твоих внешних особенностях, – напомнил Ментор. – Постарайся ничем их не расстроить и не возмутить.
О внешних особенностях. Танос почти неосознанно коснулся пальцем углублений на нижней челюсти.
С давних пор до сего дня, никто уже не помнил почему, фиолетовый на Титане считали цветом смерти. Тела почивших накрывали фиолетовым саваном. На время траура освещение в их домах приглушали до фиолетовой части спектра.
Впервые с эффектом этой традиции Танос столкнулся, когда к отцу пришел гость. Мутанту было четыре. Гостем оказалась старушка, подруга родителей А’Ларса, которая хотела спросить совета у Верховного Ментора. Она была облачена в фиолетовый с головы до пят, ее лицо закрывала вуаль точь-в-точь цвета кожи Таноса.
Как часто бывает с детьми, такое совпадение вызвало бурную реакцию малыша. Стоило гостье уйти, Танос тут же принялся болтать о цвете ее одежды, о том, как точно совпали оттенки вуали и его кожи.
А Ментор просто и резко объяснил, что она так одета в знак траура. Старушка осталась вдовой и носила вещи цвета смерти.
Радость Таноса тут же увяла. Почему из всех цветов, которыми могли проявиться его поврежденные гены, получился именно этот?
Добравшись до образовательного комплекса, Ментор провел сына по коридору, оглядываясь по сторонам и шумно вздыхая с плохо скрываемым раздражением.
– Безликий дизайн и примитивная работа, – оценил он здание. – Не позволяй окружающей среде испортить процесс твоего обучения, Танос.
– Не позволю, отец, – пообещал ему сын, стараясь ответить в том же разочарованном духе. Он едва сдерживал восторг от предстоящей встречи со сверстниками. Танос знал, что отец не одобряет яркое выражение эмоций, а потому подавлял свою радость.
Они остановились у двери. Танос подождал, пока Ментор ее откроет.
Приближался момент, когда Танос впервые останется без отца больше чем на час. Он собирался что-то сказать, но Ментор резко кивнул:
– Не опаздывай.
А затем добавил:
– Учись хорошо.
Потом он отвернулся и двинулся назад по коридору, который привел их сюда. Танос сам себе кивнул и шагнул в класс.
Помещение было небольшое. Внутри оказалось двенадцать индивидуальных интерактивных камер, которые можно было размещать в любых комбинациях. Сейчас они стояли в два ряда по шесть и были развернуты к еще одной камере со взрослым в серой тунике и брюках, который сцепил руки за спиной. Его густые черные волосы были тщательно прилизаны, от чего стали похожи на шлем. Цвет кожи напоминал бледное утреннее небо.
Учитель улыбнулся и, к его чести, почти сумел скрыть испуг при виде нового ученика.
Но Танос все равно заметил. Школу ведь предупредили о его приходе. Все там знали, кто он и что. И все равно его вид пугал.
– Ты, должно быть, Танос, – предположил учитель.
Какая глупость, подумал новоявленный ученик, кто же еще это мог быть? Но преподаватель тепло улыбался, и Танос вспомнил наставления отца. Кивнул и сказал:
– Да.
– Класс, познакомьтесь с новым учеником и другом. Это Танос.
Одиннадцать камер повернулись, и дети смогли рассмотреть новичка. Под взглядом двадцати двух глаз к горлу подступила паника, но Танос усилием воли отогнал ее. Это же дети. Такие, как он сам.
– Занимай свободную камеру, – предложил учитель. – Сегодня мы проходим цвета и узоры.
Танос забрался на свое место. Камера с обивкой внутри образовала кокон, и новый ученик устроился на сидении. Вот тут ему было комфортно. Он чувствовал себя в своей стихии. Это была такая же интерактивная камера, как дома, и вполне пригодная для использования, хоть и более ранней модели. Танос обновил прошивку и подключился к своей домашней камере.
Цвета и узоры. Учитель говорил, интерактивная камера генерировала для Таноса изображения, а он вдруг понял, что ему становится невероятно скучно. Отец уже рассказывал про цвет, начиная с его природы и заканчивая принципом работы пигментов. Узоры – клетка, полоска, горошек, листочки – и про них он уже все знал. Неужели такая учеба – лучший вариант для него?
Танос отогнал нетерпение. В конце концов, он ведь сам этого хотел. Нельзя сдаваться с первых же минут.
Он вздохнул, включил в кабине ускоренный режим воспроизведения и просмотрел урок в два раза быстрее.
Образовательная часть школы оказалась скучной, но оставался еще социальный аспект. В полдень был перерыв на обед и физическую активность. Танос быстро понял: компонент активности необходим, чтобы измотать учеников и сделать их более управляемыми. Он решил, что и так был крайне вежлив и почтителен (на уроке Танос не стал указывать учителю на две, а то и три допущенные ошибки), а значит, можно пропустить беготню и возню с одноклассниками. Танос устроился в уголке и принялся изучать остатки голограммы синтетических проводящих путей нервной системы. Если их доработать, синтеты будут куда больше похожи на живых.
Неподалеку собралась кучка детей. Они перешептывались, иногда показывая в сторону нового ученика. Танос изо всех сил старался их не замечать, одновременно думая, чем бы их заинтересовать.
Может, вся эта затея со школой была ошибкой. Может, лучше бы он остался дома. Он не представлял, что окажется в центре внимания, что будут говорить о нем, а не с ним.
И вдруг к Таносу подошла девочка по имени Гвинт.
– Мы хотим у тебя кое-что спросить, – сказала она щ пока он не успел перебить, добавила: – Почему ты фиолетовый?
Танос растерянно моргнул. Раньше никто не задавал ему этот простой вопрос. А девочке, похоже, было скорее интересно, чем страшно или неприятно. Может, его отец переоценил возможную реакцию посторонних.
– Точно не знаю, – ответил он. – Из-за какой-то мутации.
– Из-за чего?
Пока они говорили, вокруг собрались и другие дети. Танос пытался придумать, как бы получше все объяснить, но, по правде, и сам понимал лишь отчасти. Есть такие штуки – гены, они делают всех теми, кто они есть. Вот в одном из них у него что-то сломалось.
– А где эти гены? – спросила Гвинт, стараясь нащупать их у себя на теле. Остальные последовали ее примеру.
Танос помотал головой.
– Они маленькие, микроскопические.
Вдруг в голове появилась мысль и разожглась ярким огоньком. Прямо здесь и сейчас он завладел вниманием сверстников и получил отличную возможность. Казалось, им не страшно и не противно, только любопытно. Если бы только получилось объяснить кое-что про себя...
Накануне вечером он пытался запомнить местную планировку, чтобы не заблудиться. И теперь повел всю компанию – около десяти школьников – по коридорам к лаборатории, в которой занимались ученики постарше. Сейчас она пустовала – это Таносу и было нужно.
Одноклассники окружили стол с голографическим микроскопом, а Танос отыскал иголку, которой прикалывали образцы. Но ему она была нужна для другого.
В одном порыве задержав дыхание, стайка детей наблюдала, как Танос прокалывает кончик пальца. Когда над проколом выступил красный шарик крови, школьники ахнули.
