Пелена (СИ) - Гольский Валентин (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Это чего, а? — хрипло поинтересовался рыжий.
С опаской подойдя поближе, он всмотрелся в растянувшееся на земле тело, а Максим вдруг вспомнил как минуту назад эта зверюга, выбив собственной головой оконную раму лихо спрыгнуло со второго этажа.
— Осторожно…
Закончить фразу он не успел.
Ноги неподвижно лежащего создания поджались, оно дёрнулось, немного повернувшись к рыжему и распрямив задние конечности садануло человеку в грудь. Куда улетел рыжий Максим не видел, потому что стало вдруг не до таких мелочей: выполнив плавное волнообразное движение, каким каратисты иногда в фильмах из положения лёжа оказываются на ногах, создание встало. Голова задёргалась из стороны в сторону, быстро-быстро, то ли оглядываясь, то ли приходя в себя после полученного удара. Слева раздался чей-то изумлённый голос, матные ругательства и грозный окрик:
— А ну не двигаться! Стой где стоишь!
«Парк, здесь же совсем рядом парк, — осенило Максима. — Тут полиции и дружинников бродит не один десяток в окрестностях!»
— Это не человек, — крикнул он в ответ. — Стреляйте, иначе он сейчас нападёт!
«А если я ошибаюсь?! Если это человек, в маске, в гриме, в костюме, да не важно!!! Если это человек?!»
Какая глупая мысль, ведь он же явственно видит серую кожу, и нечеловеческие пропорции тела! Да никакой человек не выживет, после подобного прыжка со второго этажа!
«А если выживет?! Может это нарк обдолбанный, стоит перед нами едва живой и не чувствует боли?!»
Отвернувшаяся было на окрик тварь, услышав Максима, повернулась к нему. На парня уставились невероятные, не виданные им ранее глаза, в которых пряталась бездонная чернота и в то же время жизнь, и это отнюдь не было гримом или искусственной поделкой. Пасть разошлась, явив белые мелкие зубы, короткие ноги выполнили забавное танцевальное движение и Максим попятился.
— Стой, я сказал!
Два человека в форме спешили со стороны парка, но Максим с разочарованием вдруг понял, что это отнюдь не полиция, — форма больше напоминала обмундирование охранников. Что они могут сделать? Тоже пойдут врукопашную? Однако в следующий миг он увидел в руках бегущего первым дубинку, а у второго и вовсе пистолет, и тут же воспрянул духом. На этот раз игра пойдёт по другим правилам.
Серая голова крутанулась влево-вправо, возросшее число противников ему не пришлось по вкусу.
— Ты… кто такое?! — изумлённо вытаращился первый из прибежавших, когда они наконец разглядел нарушителя порядка. — А ну стой! — прикрикнул он, когда существо своим танцующим шагом двинулось к нему.
Крутанув дубинку, он попытался ударить странное существо. Серая голова неожиданно вжалась в плечи, почти скрылась внутри тела, непривычным для человека способом уклоняясь от удара, затем существо само поджалось.
— Сейчас прыг… — начал Максим, но было поздно.
От мощного удара в грудь человек отлетел на добрый десяток метров, упал и уже не поднимался. Вытянув шею и вытянувшись всем своим телом так, что стала длиннее ещё на пол метра как минимум, тварь издала тонкий злой визг. Загрохотали выстрелы. Видимо до этого стрелявшего, мучило то же сомнение что и Максима совсем недавно: а вдруг это всё же человек? Четыре выстрела пришлись в ноги неведомого прыгуна, он рухнул на землю. И точно эхо, со стороны парка послышались точно такие же выстрелы, не четыре — намного больше, затем их перекрыла длинная автоматная очередь, и ещё одна, и ещё.
Катя дёрнула Максима, потянула назад. Оглянувшись, он увидел большие испуганные глаза девушки.
— Пойдём отсюда, — дрожащим голосом попросила она. — Я волнуюсь за Оленьку, нам надо домой.
Кивнув, парень послушался. Бросил последний взгляд на сучившее конечностями серое тело и крепко держа подругу за руку почти бегом направился к машине.
Глава 8. Суббота. Начало ночи
Паше Зарубному снился чудесный сон: он учился в школе. Лучший футболист, замечательный мальчик, и тайная любовь Гали Сениной, о чём Паша знал. Он всегда знал, когда девчонка начинала сохнуть по нему, но всегда делал вид будто ни о чём таком не догадывается, с интересом следя за развитием событий. Ситуация с Галей была иной — она ему нравилась самому, уже давно и безнадёжно, как он думал до сегодняшнего дня. Сейчас же, уверенно распознав все признаки её привязанности, он испытывал внутреннюю дрожь и трепет.
Стоит ли пригласить её погулять после школы?
Не отпугнёт ли он этим девочку?
А что если она решит, что он лёгкая добыча и разочаруется?
Галя, сидящая совсем близко — в соседнем ряду, незаметно, как она думала, покосилась на Пашу, тёмно-зелёные глазки пробежались по классу, лишь чуть-чуть подольше задержавшись на нём. Опустив голову, мальчик сделал вид, что увлечён лежащим перед ним учебником, и вскоре девочка вновь посмотрела на него. Долго, пристально. И даже когда он поднял голову, встретившись с ней глазами, она не отвернулась.
Несколько секунд они играли в гляделки, потом губы Паши шевельнулись, неслышно произнеся:
— Привет.
И Галя улыбнулась. Сердце мальчика забилось сильнее, он увидел, как она протянула руку через ряд, положила на его парту белый клочок бумаги. Записка.
— Па-аш, — её тихий и ласковый голос заставил его замереть от счастья.
— Галя…
— Па-аша, — более низким тоном произнесла Галя.
Мальчик удивился, улыбка поблекла на его лице. Что с её голосом?
— Паша! — и вовсе с хрипотцой позвала девочка, и его вдруг затрясло, заболтало.
Вскинувшись на старом диване, Паша повёл бессмысленным взглядом, по помещению — серые бетонные стены, заклеенные пожелтевшими постерами из журналов, вырезками из газет, какими-то распечатками. Он опять отрубился в подвале, в котором они в последнее время бухали. На улице стояла жара, от которой привычного качества самогон становился совершенно мерзейшим, дешёвенькие плавленые сырки таяли, и даже их привычные к алкоголю организмы развозило с рекордной быстротой. Здесь же царила относительная прохлада, можно было вволю играть в карты, ссориться, давать в зубы подельникам и даже орать песни, не боясь приезда полиции. Этот подвал они называли штабом.
Рядом сидела Маринка, по кличке Полторашка — одна из двух женщин, прибившихся к их загульной компании, видимо это она трясла его, чтобы разбудить.
— Лярва…
Паша с тоской вспомнил уже ускользающее из памяти лицо Гали Сениной, и такая разница была между зеленоглазой красоткой-одноклассницей и одутловатым лицом Маринки, что, не удержавшись, он пихнул её с кровати, со злой радостью услышал, как сильно она ударилась о пол, загремели пустые бутылки.
— Су-ука! — плачуще протянула Маринка, поднимаясь с пола. — Чего творишь?!
— Ты зачем меня разбудила? — зло рявкнул на неё Паша. — Вообще страх потеряла?! Я тебе сейчас…
— Там сирены, Паш, — заныла женщина, испуганно попятившись от приятеля. — Сирены воют.
— Менты?! — вскинулся он тут же.
Сморщился от головной боли — мешали вчера опять безбожно, а уж качество самогонки, которую пили последней и вовсе было на уровне плохого ацетона. По крайней мере привкус ацетона на языке до сих пор чувствовался. Может они и его тоже пили? Да нет, подохли бы всей кодлой.
— Не менты, другие сирены, — боязливо косясь на приятеля, Маринка опять присела на уголок дивана, беспокойно оглянулась на дверь. — Семён сказал, что это воздушная тревога и надо сидеть в подвале. Убежал домой за продуктами, обещал скоро вернуться.
— Продукты — это хорошо, я бы сейчас сожрал чего-нибудь, — поднявшись, Паша дотянулся до пачки, лежащей на столе, подцепив ногтями сигаретку, закурил.
Головная боль, его привычный спутник жизни, усилилась, в голове словно застучали молоточки, и Паша, не удержавшись, наклонился, потёр лицо ладонями.
— Опохмелишься, Паш? Семён пузырь самогона притащил, почти полный.
— Что-ж ты молчала… — Паша даже запнулся, пытаясь подобрать подходящий эпитет этой твари, а Маринка уже суетливо наливала мутно-белёсой жидкости, положила рядом со стаканом кусок хлеба, маленький кусочек карамельки, и он сменил гнев на милость: — …хорошая ты моя!
