Н 5 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Что за твари?
Да их полно.
Чего только стоят клятые трахнутые призмы, эти сучьи дети сумевшие избежать смерти в начальных стадиях и таки вылупившихся из коконов. И видит Мать – ее лотерея порой превращает принудительно измененных в смертоносного монстра способного за пару секунд порвать обычного доброса на кровавые куски. По понятной причине призмы не питают любви к добросам. Пусть они не помнят за что их наказали, но понимают, что без участия свидетелей и обвинителей дело тут не обошлось. Кто-то ведь тащил на эшафот, кто-то обвинял… так что большая часть призмов с радостью убивает добросов. К тому же у какого призма все нормально с головой? Они же уроды и твари. Кто нормальным останется, видя себя таким?
Но слава Матери призмы остаются по ту сторону Чистой Тропы. Эта широкая граница держит ублюдков далеко от городка и пары местных хуторов. Мать бдит. Мать защищает.
Что за Чистая Тропа о которой столько болтовни?
Да тропа и есть.
Хотя Чистой Тропой ее называют далеко не все. Редкие путешественники, что заглядывают в Плес, называют ее по-разному.
Чистая Тропа.
Тропа Здоровья.
Тропа Пути.
Кружная Великая.
Тропа Экскурсионная.
Внешне это потрескавшаяся широкая бетонная дорога что тянется от одной скальной гряды к другой, причем тянется параллельно побережью и Гренсену. В их землях Тропа тянется живописными местами, проходя мимо пары водопадиков и цветущих багряным холмов. Бетонка, вздымаясь и спускаясь с редких пологих холмов, пересекает небольшую цветущую долину и упирается в скальную гряду – там проход. В обоих грядах. Короткий тоннель. Миновав его, окажешься в других землях.
Кто живет за грядой?
Как кто?
Добросы. Кто ж еще. По слухам именно так. А сами верги в Плесе родились, в Плесе и умрут. К чему им чужие земли, когда в своих забот хватает? Они ведь стражники. Должны оберегать мирное население, должны оправдывать доверие Матери.
Так Чистая Тропа не подходит к Гренсену, что в тридцати километрах отсюда?
Не подходит. Говорю же – движется параллельно. Идет между побережьем и Гренсеном. От скальной стены Тропа проходит километрах в двадцати. От Плеса – километрах в десяти. От Тропы к Плесу идет приметная тропинка – старики любят иногда ходить к Тропе и, сидя на Длани, пить чай и поджидать редких путников, чтобы расспросить, узнать сплетни и новости. Иногда старики не возвращаются…. Что и понятно – твари и звери тем чаще встречаются, чем дальше от берега.
Так что за твари и звери? Кроме призмов.
Тут верги оживились и на нас островитян поглядывать начали чуть ли не со снисходительным высокомерием бывалых ветеранов. Я на исказившие их хари эмоции внимания не обратил. Имеют право – они сталкивались, а мы нет. Пусть гордятся, лишь бы продолжали отвечать.
Так что за твари?
Зверье…
Его хватает. Но между Тропой и Плесом относительно спокойно. Тут изредка могут встретиться волки и рыси, крайне редко попадаются пумы. Вот последних опасаться стоит серьезно – нападают первыми. Волкам и рысям добычи хватает, они идут за оленями, козами и птицами. А вот пумы… те словно зуб имеют на добросов и представься такой случай – обязательно нападут. Так что под деревьями проходить надо с опаской.
Что еще?
Черные медведи. Тоже агрессивны. Но встречаются только за Тропой и последнюю не пересекают никогда, предпочитая бродить между древней бетонкой и Гренсеном.
То есть из опасностей только хищное зверье? И по порядку убывания опасности это – пумы, медведи, волки и рыси?
Из зверья – да. Встречаются змеи, но ядовитых нет.
А вот из тварья… Тут есть кого бояться. Не опасаться, а именно бояться.
И это скаббы и зомби.
Пропустив мимо ушей «скаббов» – пока что – я невольно поморщился при слове «зомби». А затем удивленно моргнув, осознав, что впервые услышал это слово произнесенное не с презрением, а со страхом в голосе.
Зомби. Нежить. Наказанные системой гоблины и орки нижнего мира. Лишенные почти всех конечностей, не представляющие никому опасности, находящиеся лишь на ступеньку выше низшей касты – червей.
Зомби… практически беспомощные бедолаги выживающие лишь чудом и ради залапанного пищевого кубика готовые на многое. Лишь бы выжить.
О них говорили с разными эмоциями. С жалостью, безразличием, насмешкой. Но никогда с испугом. Что может какой-то зомби сделать тому же гоблину? Ничего.
Что за зомби?
Ну зомби. Зараженные гниль, что через жопу добралось до мозгов и превратила бывших добросов в живучих, быстрых и безумных кровожадных тварей. В зомби. Что непонятного, островитянин?
– Да все непонятно – признался я, остановившись посреди натоптанной тропы и повернувшись к старшему вергу – Гниль прошедшая через жопу в мозги? Ты себя слышишь, верг? Не оговорился?
– А чего я, по-твоему, ту девку и того старика разложить велел? – набычился старший.
– Для чего?
– Чтобы на жопы их грязные взглянуть! Булки их вонючие раздвинуть – и взглянуть! Под его седые яйца взгляд пристальный бросить хотел. А ее щелка сладкая если и интересовала – то только на вопрос не поросла ли мхом зеленым и серым! Ну и на подмышки смотреть надо. И прочие места потливые. Гниль за тело не везде уцепиться может. Ей нужны места влажные, соленые, сытные. Там она корешки пустить может. И начинает буровить кожу, мясо, разрастаясь, попадая в кровь. Как до мозгов добирается – устраивает себе там дом уютный. И все. Тогда доброса уже не спасти – в какой-то миг отключится он, полежит так пару часов, а как очнется – он уже зомби. Сильный, быстрый, прыгучий ублюдочный зомби!
– Продолжай – кивнул я, сам не заметив, как добавил в голод стальные нотки приказа.
И верг автоматически подчинился, продолжив рассказ:
– А что дальше? Зомби! Такого пополам разруби – на руках за тобой побежит! Голову с плеч сносишь – тело бегает как курица обезглавленная. Недолго правда. Верный способ – голову топором пополамить.
– Пополамить – повторил я.
– Да. Но и голову мечом с плеч – милое дело. Лучше всего – дубиной по башке приложить со всей силы. Как брякнется ненадолго – мечом по шее! Но это мы так. Хотя вам сегодня повезло – наш четвертый приболел. А он сетевик – мастерски ее бросает. Запутать. Уронить. Отрубить голову. Не распутывая тащить в город и сдавать Кремосу.
– Кремосу?
– Наш городской крематорий. Каждый доброс волен завещать судьбу тела своего. Матери отдать тело бренное. Или сжечь в пепел. Мы добросы – таково наше право! – в голове верга Мнута отчетливо прозвучала гордость.
– Зомби отправляются в Кремос?
– А мы в зал Рена на пару часов.
– Это еще что? – шагающий за мной угрюмый Рэк помотал косматой башкой – От ваших названий мозг ломит! Может поэтому добросы в зомбаков превращаются, а?
Проигнорировав хамство орка, Мнут с готовностью ответил:
– Рен – зал очищения. От инфекции Мать там нас очищает. Рен же – гостевой комплекс. Все путники приходящие в Плес первым делом туда идут и там ожидают не менее двух часов. Чтобы заразу из тел изгнать – если такая есть.
– Даже гниль и чесотку Рен лечит? – поинтересовался я, чуть прикрыв глаза и старательно раскладывая полученную информацию по мысленным полочкам и ящичкам.
Много. Много информации. И вся она нужна, чтобы понять здешнее странное мироустройство.
– Нет – покачал головой старший верг – Но выявляет. А там уже мы явимся – и в медблок доставим. Добром или силой.
– Ну понятно – кивнул я – И часто зомби встречаются?
– Слава Матери – нечасто – Мнут выглядел спокойным, но по тому, как напряглись и опали его плечи, я понял – есть у него не слишком приятные воспоминания.
Точно надо посидеть и выпить. Причем понятно, где именно – все дороги ведут в гостевой дом.
– Насколько опасны? Насколько быстры?
– Зависит от возраста – ответил хриплый с ушибленным горлом – Чем старше эти дритсеки… тем они быстрее и сильнее. Матерого зомби завалить… не каждая группа справится. Не каждая группа живой останется.
