Безымянные слуги (СИ) - Сухов Лео (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Ну давай, говори, — сказала она, садясь рядом.
— Не буду, — ответил я.
— Как так? — насмешливо уточнила десятник, — На лестнице хотел поговорить, а теперь передумал?
— Да, — согласился я.
— Это неправильно, Шрам, — Пятнадцатая поджала губы. — Я ради этого через всю казарму за тобой шла.
— Правильно, — не согласился я, пытаясь поймать ускользающую мысль… Нет! Не мысль — аналогию!
— Кто тебе такое сказал? — Пятнадцатая даже бровь изогнула.
— Никто не говорил.
— Тогда с чего ты это решил?
— А мне моя наставница показала, что так можно, — аналогию я поймал и мысль тоже. — Пятнадцатой зовут. Планы строила, обещала… А потом — взяла и передумала!
Пятнадцатая молча поднялась и пошла в казарму.
— И знаешь, — не унимался я. — Мне нравится. Так — проще. Пошло оно всё!
Девушка резко обернулась и двинула мне ногой в грудь. А когда я вылез из-за лавочки, она всё ещё стояла и злобно смотрела на меня: губы сжаты в тонкую линию, крылья носа раздулись. Я, потирая место удара, решил идти до конца:
— Пошли бы все эти тренировки!..
Как оказалось, удар руками у Пятнадцатой поставлен был не хуже, чем ногами. Теперь у меня болела скула и кровоточил шрам.
— Пошли бы эти планы на Пу…!
Я согнулся от удара в живот и только потом смог продолжить.
— …Щу!
— Шрам, не зли меня! — процедила десятник.
— Пошло бы это единство в десятке! — зло процедил я, ловя ладонями сначала один кулак Пятнадцатой, потом второй. Теперь у меня болели ещё и ладони, но запястья десятника были надежно схвачены, а использовать ноги против меня ей мешала лавочка. Девушка попыталась вырвать руки, но я не отпускал. Наоборот, притянул ещё ближе. — Потому что без десятника нет у нас никакого единства. И не будет!
Кулаки её я отпустил и, ожидая очередной оплеухи, опустил глаза вниз. А когда понял, что бить меня не станут, и поднял взгляд — Пятнадцатая уже была далеко.
— И ты тоже пошла бы, куда подальше, — сказал я тихо, стирая кровь рукавом. Да заживёт этот шрам когда-нибудь или нет? Прозвище есть, а вместо шрама — незаживающая рана.
Следующие два дня нам пришлось работать в две смены, потому что Пятнадцатая объявила поход на рынок. А вечером мне выдали первое жалование ааори. Вот только радости у меня по этому поводу не было. Пятнадцатая со мной не разговаривала и даже не смотрела в мою сторону. Но зато пообещала возобновление тренировок.
Вечером я отправился с порванными вещами к Ладне. Она жила в противоположной стороне казармы в так называемых «особых комнатах». Таких комнат было немного на каждом этаже, и получить случайно их было нельзя — только арендовать. Сумма была небольшая, но даже 10 ули в месяц себе мог позволить далеко не каждый. Комната была просторнее, удобнее — и даже имела запор на двери. Моя плетёная дверка никаких запоров не имела.
На стук Ладна открыла сразу и посторонилась, приглашающе кивнув головой.
— У тебя дни решимости наступили? — спросила она, закрыв дверь.
— О чём это ты? — не понял я.
— Ну, ты решился зайти ко мне с вещами! — пояснила Ладна, улыбаясь.
— А-а-а, ну если меня возьмут на рынок, я хотя бы в чистом и целом пойду, — пояснил я и сразу уточнил: — Если, конечно, ты успеешь.
— За день? Успею, — успокоила меня Ладна. — А почему тебя не должны взять на рынок? Только потому, что ты во вчерашний день решимости как настоящий герой высказал что-то нашему суровому десятнику?
«Кажется, надо мной издеваются», — догадался я, заметив, что Ладна уже смеется. Настроение стало ещё хуже.
— Так, я тогда пойду. Спасибо…
— Да стой ты, — не переставая смеяться, Ладна преградила мне дорогу, а попытки обойти пресекла объятиями. Очень-очень тесными объятиями. Мне стало жарко.
— Тебе никто не говорил, что девушки падки на героев? — промурлыкала она мне на ухо, которое спустя секунду слегка прикусила. — Ты же продержался весь «третий день», да? Ну вот и не спеши уходить…
За эту ночь я вспомнил, что простые движения, которые вспомнили в школе все нерождённые — это только вершина айсберга в подобных занятиях. А если подойти к процессу с фантазией, да ещё и помноженной на опыт, то можно вообще не спать. У Ладны и с опытом, и с фантазией всё было прекрасно. Уснули мы очень и очень поздно.
Ладна выпихнула меня из комнаты ещё до гонга. Сначала она ещё каким-то чудом проснулась сама, разбудила меня, заставила одеться — и только потом спровадила в коридор. Досыпать у себя в комнате оставшиеся полчаса я так и не решился. Поэтому просто отправился на улицу дожидаться построения. Мне было о чём подумать.
Оказывается, вонючая жидкость, в которой купают каждый день в школе нерожденных — это та ещё дрянь. Она успешно глушила порывы молодых организмов, удаляла растительность и выводила возможных паразитов. Но попутно она ещё и делала нас стерильными. Не навсегда, но лет на пять — точно. А вот когда в жидкости купаться переставали — начинался «откат». Сначала возвращалось влечение к противоположному полу и бодрость. Затем начинали расти волосы. У меня расти начали пока только на голове, но это — пока.
Завести детей тоже со временем будет можно. Но как? Я уже давно по оговоркам понял, что ни ааори, ни нори стараются постоянных пар не заводить. Слишком высока смертность до того момента, пока не «искупишь свои прегрешения». Это там, получив имя и прощение, можно задуматься о семье и детях. А если детей не заводить — то зачем семья? Временные союзы среди ааори — и одиночество среди нори. Почему? Потому что многие нори шли к этому статусу лет по пять, и они просто боятся, что стерильность уже пропала. Есть те даже, кто заново проходит стерилизацию. А есть те, кто тратит немалые деньги на контрацепцию алхимией (а другой — нет), но большинство просто рвётся в вэри, чтобы получить свободу.
С Ладной мы были вместе всего на одну ночь — девушка сама мне об этом сказала. Если и окажемся ещё когда-нибудь вместе, то уж точно не завтра и не послезавтра. Отчасти она воспользовалась мной, а я — ей. Память подсказывала, что так не очень правильно — но поделать я всё равно ничего не мог. Я и сам не рвался — а вдруг привыкну, полюблю? Опять же, мысль о том, что в одну девушку я уже влюбился — ещё в школе нерожденных — а она меня предала, не позволяла мне доверять подобным отношениям.
А ещё мне очень нужно было увидеть себя и эту проклятую мудрость. Сражение с мурлом достаточно хорошо показало, что будет, если мне придется встретиться с другими тварями мудрости. Даже случайное столкновение со слабой нежитью чуть не обернулось катастрофой. Моя драка с мурлом больше напоминала возню в грязи, чем бой. Оно хотело сожрать Ладну, поэтому меня даже не пыталось поначалу бить. А что если бы сразу после первого оглушения эта тварь взялась за меня? Ответ был очевиден — я остался бы на кладбище. И я, и Ладна, и другие ребята. Потому что Пятнадцатая всё-таки добилась того, что своих мы не бросаем.
Гонг прозвучал неожиданно — я увлёкся собственными мыслями и перестал следить за тем, что происходит вокруг. Это тоже плохо, но мне очень нужно было подумать и разложить всё по полочкам. Тем более Пятнадцатая мне в этот раз не помешает, раз она обижена. Но теперь на медитацию у меня осталось совсем мало времени.
Оставшийся день тянулся непередаваемо долго. Наш десяток был брошен на одну из самых неприятных работ — расчистку отхожего места. Я не брезгливый, но эта та ещё работенка. А мстительная Пятнадцатая определила меня в «виночерпии» — как называли это ааори. Я стоял над ямой, получал ведра, зачёрпывал и передавал остальным. Все остальные скоренько бежали до свежевскопанной ямы и выливали всё туда.
Но я — хороший боец, ага! Держался и не роптал. Ну хочет десятник на меня дуться — это её проблемы. Пусть сначала найдёт, в чём я был не прав.
— Как ты там, великолепный говночерпий? — смеясь, спросил Хохо, подбегая к краю ямы и протягивая мне ведро.
— Стоек! — сказал я и закашлялся. — Главное, теряя сознание, не падать туда!
