Москит. Конфронтация - Корнев Павел Николаевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Уже следующий мой шаг породил шорох разрядов статического напряжения, встали дыбом волосы, так что я суетиться и выискивать более удобную позиции не стал, опустился на застрявшую меж камней корягу — судя по отсутствию пулевых отверстий, не ту, что послужила мишенью моим бойцам, а какую-то другую, ещё даже более корявую.

В несколько вдохов, глубоких и медленных, я погрузил сознание в лёгкую медитацию, обратился к ясновидению и осторожно-осторожно открылся энергетическому фону. Определить расположение и даже просто количество вражеских операторов с такого удаления не вышло, зато убедился, что с выбором места не прогадал: энергетический поток над рекой ощущался предельно чётко, не сказать даже — слишком резко.

И это всё предельно упрощало.

Миг я ещё колебался и медлил, потом собрался с решимостью и вогнал себя в состояние резонанса, и будто прихваченные ржавчиной шестерни вращаться начали — неспешно и неохотно, вроде бы даже со скрипом. Слишком мало времени прошло с предыдущего входа в транс, слишком большая нагрузка выдалась за последние дни. Решил даже сначала, что ничего не выйдет, но ухватил за самый кончик то исключительное состояние всеобъемлющей правильности, которая накрывала при установлении связи с Эпицентром, потянул-потянул-потянул его, и поклёвка не сорвалась, всё быстрее и быстрее закрутился энергетический волчок.

До предела усилив заземление, я постарался полностью отгородиться от внешнего фона, а вот равномерно разгонять энергию внутри себя не стал, всю её до последнего сверхджоуля присовокуплял к волчку, попутно ускоряя его и без того уже бешеное вращение. Меня начало раскачивать из стороны в сторону, и следом призрачным подобием водоворота стал закручиваться туман.

Если прежде энергия беспрепятственно утекала прочь, то теперь её будто мощным магнитом тянуло прямиком ко мне. Оно и немудрено: вовне она обычная, внутри — в противофазе, а заземление уберегало лишь от пробоя и замыкания, но никак не от притяжения. Мало-помалу процесс набрал интенсивность, и окончательно оформившаяся воронка засверкала разрядами, а ещё — резко похолодало, и влажные камни покрылись ледком.

Энергетический фон и до того не отличался особой однородностью, поэтому моё вмешательство осталось незамеченным, но вечно так продолжаться не могло, и я безмолвно орал, понукая внутренний волчок:

— Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Изнутри рвало и морозило, извне жгло и обдирало, экраны заземления расползались и развеивались, по сути, сейчас лишь мой организм служил изолятором, не позволявшим соприкоснуться и нейтрализовать друг друга обычной сверхсиле и сверхсиле в противофазе. Спасала повышенная сопротивляемость, и даже так приходилось несладко — ума не приложу, как нихонцев скрип моих зубов не переполошил.

Минута! Минута и пять секунд! Минута десять!

Во мне — тридцать мегаджоулей! И ничуть не меньше крутилось вокруг, а ведь я рассчитывал набрать ещё без малого столько же! Для этого оставалось продержаться двенадцать секунд, но именно в этот момент ясновидение и уловило чужое внимание.

Всё! Пошёл обратный отсчёт!

Переборов невозможное давление, я соскользнул с коряги и шагнул вниз по течению речушки, прочь от косогора. Шагнул сам и потянул за собой энергетическую воронку. Рассеянная в лощине сверхсила и сама по себе текла в моём направлении, вмешательство дополнительно подстегнуло этот процесс, нагрузка на остановившую движение воздушных масс плоскость заметно возросла. Та начала терять целостность и проминаться, подпитка созданной нихонскими операторами конструкции нарушилась, и без того низкий коэффициент полезного действия пошёл на убыль, и это ещё больше усугубило ситуацию.

Десять!

В резонансе мне оставалось продержаться каких-то жалких десять секунд, когда на вражеских позициях загрохотали пулемёты. Первые очереди легли в стороне, и я продолжил брести по колено в воде, оскальзываясь на камнях и смещая вслед за собой нематериальную, но при этом обладающую вполне ощутимой инерцией воронку тумана.

Восемь!

Меня поддержали огнём с высоты, обстрел превратился в полноценную перестрелку, но и о первоначальной цели нихонцы отнюдь не забывали, пули ложились всё ближе и ближе.

Шесть!

Заземление окончательно приказало долго жить, и теперь я удерживал внутренний и внешний потенциал от взаимного погашения исключительно силой воли. Будто между двух жерновов угодить угораздило, начали жалить разряды электричества — только дам слабину, и разорвёт на куски. Прожарит насквозь — так уж точно.

Четыре!

Туманная воронка вбирала в себя из пространства всё больше и больше сверхэнергии, её сияние начало служить прекрасным ориентиром для стрелков, пришлось гасить скорость пуль, теперь уже летевших непосредственно в меня.

Два!

Взрыв грянул всего шагах в пяти, осколки удалось остановить, а вот ударная волна боднула так, что сбила с ног. Падение в холодную воду заставило отвлечься от работы со сверхсилой, ещё и рёбрами о какой-то булыжник крепенько приложился, меня скрутило, будто за оголённый провод под напряжением схватился, и единственное, что я успел сделать, это задействовать всю накопленную энергию на создание области пониженного давления, не сказать — вакуума.

Ноль!

Уже миг спустя воздействие исчерпало себя, и тогда на освободившееся место с резким хлопком затянуло кубометры воздуха. Преграждавший ложбину экран к этому времени был изрядно ослаблен, перепад давления попросту его разметал. Загудел ветер, потянул за собой туман, и почти сразу тому передалось вращение начавшей распадаться воронки сверхэнергии — закрутился смерч, принялся втягивать в себя воду и камни. К счастью, уже ниже по течению, меня он не зацепил.

Ветер свистел и сбивал с ног, из речушки я выбирался большей частью ползком, оглянулся лишь раз, достигнув зарослей иван-чая. Туман рвало на отдельные клочья и уносило прочь, он отступал, как океанские воды во время отлива, и очередная осветительная ракета вырвала из ночного мрака нихонскую бронетехнику, уже выползшую из-под прикрытия деревьев.

Вот дерьмо!

Я продолжил подъём по косогору, и почти сразу на той стороне расселины грянул взрыв, потом ещё один и ещё, а затем дрогнула земля и над кронами взметнулось огненное облако, постепенно принявшее форму гриба. Плотность артиллерийского огня с нашей стороны оказалась много выше, нежели могли обеспечить два ротных миномёта и орудие-сорокопятка, забрезжила надежда, что подошло подкрепление.

Это было хорошо. Это было просто замечательно.

И — маловероятно.

До наших позиций я едва добрёл: вроде и склон стал не такой уж крутой, а будто в гору карабкался, даже несколько раз останавливался дух перевести. Нестерпимо ныли мышцы и горели вживлёнными под кожу нитями накаливания энергетические каналы, всё чего хотелось, — это просто лечь, вытянуть ноги и ничего не делать, не дышать даже по возможности. Но нет, конечно же нет — только и успел что кружку травяного чая выдуть, прежде чем за мной прислал вестового штабс-ротмистр. Пошёл как был — в едва подсохшей одежде. Отчитался о своих действиях, заодно узнал, что огнём нас поддержал бронепоезд. До Белого Камня было не больше восьми километров по прямой, для орудий крупного калибра — не расстояние, к тому же всё предельно упростила корректировка огня по радиосвязи.

Вроде бы меня даже похвалили. Сто грамм налили совершенно точно, но всё ровно в тумане было ещё до водки. Со стороны расселины до сих пор доносились отголоски взрывов, железнодорожная артиллерия продолжала перемалывать позиции нихонцев, даря нам надежду пережить эту ночь, но у меня даже сил радоваться этому обстоятельству не нашлось.

От штабс-ротмистра моё состояние не укрылось, и он сказал Аспиду и Гнёту:

— На ночное дежурство его не ставьте, толку не будет. Своих операторов задействуйте. А ты — спать! Понял?

— Так точно! — отозвался я. — Разрешите удалиться?

— Свободен!

На обратном пути я завернул на позицию третьего отделения и делегировал обязанности разводящего ефрейтору Бирюку, потом обошёл с ним на пару караульных и постоял пару минут у разведённого в приямке костра, рядом с которым расположились на ночь бойцы отделения. Но согреться не согрелся, вот и забрался в блиндаж, где переоделся в сухое исподнее и натянул комбинезон, а сверху прорезиненную куртку.