Опрокинутый купол - Буянов Николай (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Ванная комната дышала богатством и аристократизмом: стены и пол в темно-синем кафеле с перламутром, громадное зеркало над раковиной, выполненной в виде бутона экзотического цветка, раздвижная прозрачная ширма на тонком металлическом каркасе… Борис прикинул стоимость увиденного, вспомнил свой совмещенный санузел, и на душе стало пакостно.
На темном фоне в бликах лампы дневного света ярким пятном выделялась белая шелковая рубашка и расплывшаяся на ней кровяная клякса, как раз на уровне солнечного сплетения. Будто в голливудском боевике, подумалось с неприязнью. Там бедную жертву, отданную на заклание, тоже обряжают в белое, чтобы кровь выглядела живописнее. Кроме рубашки, на экстрасенсе были черные вельветовые брюки и изящные итальянские туфли. В таком виде только принимать гостей. Или – состоятельных пациентов. Правый полуботинок слетел и валялся тут же, на резиновом коврике, открывая взору ступню с полуспущенным носком, – было в этом зрелище нечто постыдное, нехорошее… Голова свешивалась набок под неестественным углом, длинные волосы с проседью падали на лоб, прикрывая мертвые глаза. А в целом – красивый мужик, наверняка нравился женщинам. Одна из женщин – пациентка или убийца (или то и другое) – позвонила отсюда, из квартиры, прерывающимся голосом выдала информацию и скрылась, никем не замеченная. Дверь из кухни на черную лестницу так и осталась открытой. Сейчас там, на лестнице, повизгивала собака (видимо, учуяла-таки след), но Борис не возлагал на нее надежды. Автобусная остановка находилась метрах в пятидесяти от подъезда, а оттуда – транспорт в любую точку города…
У порога ванной лежал маленький черный «вальтер». Один из экспертов подошел, оттеснил следователя в сторону и положил на пол линейку. Защелкал «блиц» – фотограф, от ушей до пят увешанный разными принадлежностями, начал «обстреливать» далеко не веселую обстановку. Край ванны, раковина, опрокинутая полочка (убитый, падая, задел рукой), зубная щетка и тюбик «Аквафреш» на полу…
– Он что, действительно был экстрасенсом?
Слава Комиссаров – давний товарищ по партии, кличка Слава КПСС (ныне, когда Борис волею случая взлетел вверх на одну микроскопическую служебную ступеньку – подчиненный… Впрочем, отношения между ними остались прежними), мотнул головой в сторону двери.
– На табличке значится «Психотерапевт». А на стеллажах в комнате мы нашли диплом какой-то Ассоциации Магов. Тебе это говорит о чем-нибудь?
– Нет. Что еще?
– Куча книг по черной магии, гипнозу, летающим тарелкам и прочему мракобесию. Надо, кстати, проверить, не состоял ли он на учете в «желтом доме».
Борис молча прошел в гостиную, встал возле окна, бездумно глянул в серую стену дома напротив. Подъезд отсюда не виден, он выходит на другую сторону, во двор. Двор проходной (то есть сколько народу проходит!), посередине – нечто вроде скверика с занесенными снегом лавочками, обсаженного тополями и акациями. Припаркованная «Лада» цвета «серый металлик» с пушистым мышонком на лобовом стекле – Борис невольно обратил внимание, когда проходил мимо.
– Машина принадлежит Бронцеву, – докладывал Слава. – Новая, всего пять тысяч пробега. Салон чистый, без тайников, в «бардачке» техпаспорт и талон техосмотра. На капоте снег, так что покойный вряд ли сегодня куда-то ездил. Да и следов на земле нет. Теперь о пистолете. «Вальтер» зарегистрирован, есть разрешение на хранение. Приобретен два месяца назад в «Эгиде-сервис». Отпечатки пальцев отсутствуют – видимо, чем-то протерли.
И тут пусто. Однако что-то не давало покоя – какая-то несообразность… Вроде картинки в детском журнале с заданием: найдите ошибку художника. Древнерусское войско в походе, бородатый воевода впереди – толстый, как бочонок, в шлеме, с копьем и саблей. А над ним, в облаках – крошечный самолетик оставляет за собой реверсный след.
– Нужен список пациентов, – пробормотал Борис.
– Ребята искали где только можно. Ни листочков, ни записной книжки… Вообще ничего. Но вон там, у ножки кресла, лежала бархатная ленточка. Моя Таисья такой волосы перевязывает.
– Женщина, – встрепенулся Борис.
«Это она звонила мне, – подумалось вдруг – не как о предположении, а как об установленном факте. – Голос страшно далекий, едва пробивавшийся сквозь эфирные шорохи, не встревоженный, не испуганный (что было бы естественно), а какой-то обреченный, словно свершилось то, что давно ожидалось. Вот она вошла (нотабене: пусть исследуют замок на двери – как открывается, как захлопывается), остановилась посреди гостиной. Возможно, тряхнула влажными волосами или сняла шапочку – лента соскочила, женщина нагнулась подобрать и заметила свет из ванной комнаты. Заглянула и увидела труп хозяина. Осторожно подошла к телефону…»
– С трубки сняли отпечатки?
– Отпечатков множество, самых разнообразных. Будем устанавливать владельцев.
«Набрала номер. Не дежурной части, не рабочего кабинета – мой домашний номер, сказала тусклым голосом фразу, показавшуюся в первый момент бессвязной: „Алло. Пожалуйста, приезжай. Марка Бронцева убили. Якорный переулок, двадцать“. Даже не убедилась, что к телефону подошел именно я (а кто еще мог подойти? Откуда она могла знать, что ко мне приехал брат?)».
– Деньги иди драгоценности нашли?
– Деньги в ящике трюмо. Довольно крупная сумма.
– Значит, не ограбление.
Гарик Варданян шумно протопал к окну, шмыгая носом и почти с ненавистью оглядывая квартиру (а квартирка, кстати, ничего. Пахнет достатком – не запредельным, впрочем, не шальным, но достатком. По сравнению с Борисовой «клетушкой» – почти хоромы, но новоруссы, попав сюда, лишь презрительно поморщились бы).
– У меня грипп, – сообщил медэксперт. – А меня подняли, как по воздушной тревоге, не спросив, как зовут и какие анализы.
– Гарик, – проникновенно сказал Борис.
– Что? – он высморкался в нечто, размером сходное с пододеяльником. – Экстрасенс, блин. Ни паутины, ни колб, ни чучела крокодила под потолком. Кот, правда, есть, черный, само собой. Кис, кис, иди сюда… – Кот окинул Гарика ледяным взглядом, полным презрения, и прошествовал под кресло. – Короче, картина ясная. Огнестрельное ранение, пуля застряла в левом легком. Сопутствующий перелом основания черепа. Приложился о край ванны, когда падал. Время смерти – полтора-два часа назад. Маленькая гематоммочка над переносицей, довольно свежая. Происхождение затрудняюсь определить.
– Ему могли ударить в лоб кулаком?
– Могли, но кулак был довольно слабым. Не куда даже, а так, кулачок…
– Например, женский?
– Например, женский, – не стал спорить Варданян. – Но женщина бьет кулаком крайне редко, я в своей практике и не припомню случая… Она, коли довести ее до точки кипения, скорее прошлась бы коготками по физиономии. Или залепила бы пощечину.
Пощечину… Борис огляделся. Однако следов борьбы не было ни малейших. Мебель вся на местах, даже тяжелый подсвечник на середине стола… Конечно, это не орудие убийства – иначе бы раскололи голову и пуля бы не понадобилась. Какая женщина могла вот так ударить в лоб кулаком? Только имеющая специальные навыки.
Борис подошел к телефону, вопросительно взглянул на эксперта, любовно наносившего черный порошок на подлокотник кресла. Тот махнул рукой: можно, мол.
– Алло. Дарья Матвеевна, это вы?
– Да. Что случилось, Боренька?
Он облегченно вздохнул: голос не тот.
– Не могли бы вы завтра с утра подъехать в прокуратуру?
– Завтра съемка… Впрочем, я в эпизоде не участвую, так что если нужно… Но вы так и не сказали, что случилось.
– Завтра, ладно?
– Как хотите. С вами-то все в порядке?
– Со мной – да.
– А с Глебом?
– И он жив-здоров. В общем, к десяти я вас жду. Пропуск будет на проходной.
Голос не тот. И черная ленточка не подходит к черным волосам (к черной пушистой косе). А удар? Господи, да если бы Дарья врезала кулаком, покойный не отделался бы шишкой.
– Гарик, что там с ленточкой?
– Обычный бархат, достаточно плотный, по краям обшит на машинке…
