Пешка в большой игре - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗

— Это пальмы, колхозники — нет, кибуцьеры. — Я не знал, как назвать живущих в кибуце. Если в колхозах колхозники, то в кибуцах, значит, должны быть кибуцьеры. — Чистота, порядок, виноградник там, финики, — стал вспоминать я, что знал. — Еще бананы. Короче, пусть трудятся, обживаются, водку не пьют. Жениться разрешаю, от арабов пусть защищаются. Назначьте главного и помощника по идеологии. Вот, — закончил я.

— А какая у нас идеология? — От моих задач у Шизы, наверное, закружилась голова.

— Идеология у нас одна — служить новой родине, не жалея живота своего. То есть мне. Памятники мне поставьте в парках, барельефы на улицах. И чтобы две золотые звезды на груди были, как у дважды героя. Народ нужно воспитывать на героических примерах. Мне что, учить тебя всему? При твоем-то тысячелетнем жизненном опыте? — возмутился я.

— Поселенцы прибыли! — вдруг выпалила Шиза и скрылась.

— Ну слава богу, — вздохнул я. — Вы не хотите к ним присоединиться, господа? — Но, увидев выражение лиц у иллюзий, сразу понял: эти в кибуц не хотят. — Тогда можете побыть здесь и никуда не лезьте без моего разрешения. Как поняли приказ?

— Приказ поняли, командор! — весело отрапортовали они.

— Вот и славно, — поощрительно улыбнулся я. — Так что у нас есть на складе?

Я зашел в спецификацию, тут были тысячи наименований. А мне нужно…

— Командор, можно залезть в этот костюм?

— Нет, нельзя, мне нужно…

— А в этот?

— И в этот нельзя! Мне нужно…

— Ну хоть в этот?

— Да лезьте, черт с вами, и больше никуда. Мне нужно…

— Я первый.

— Нет, я первый. Ты недотепа, который слова силы не запомнил. Смотри и слушай, как надо.

— Да ты сам не помнил и простоял молча, как пустой кибуц.

— Это я кибуц, да? А ты финик!

— А ты банан!

— А ты пальма!

— Мне нужно…

— Давай так, мой верх, твой низ.

— Нет, мой верх, твой низ.

— Тогда ты слева, я справа.

— Согласен.

«Ну наконец-то!» — я, не оборачиваясь на препирающихся духов, покачал головой. Мне нужно знать, сколько здесь летательных аппаратов. Так, рейдеры — двенадцать, легкие разведчики — четыре. Штурмботы космос-атмосфера — два. Грузовой челнок — один.

От экрана меня отвлек шум колесиков кресла, я оглянулся и чуть не уронил сердце в пятки: по помещению, скалясь и бурча, катился ко мне Ромео-без-Джульетты. Его обтянутые желтой пергаментной кожей скулы растянулись в зловещей улыбке, а глаза моргали. Он подкатил ко мне и подмигнул.

— Здесь так здорово, командор! — сказал он мне. — Поехали налево, — предложил он.

— Налево ходят только по бабам, — не понимая, что происходит, ответил я. — Мужчины ходят направо.

— Тогда направо! — весело прокудахтал он и покатился налево. А следом раздался двойной залихватский хохот.

Я потер глаза, но видение катающегося жизнерадостного зомби не пропало. Твою дивизию! Духи умудрились залезть в мумию и бесконечно радовались жизни. А у меня опустились руки. Потом я обреченно махнул на них рукой. Как дети! А дети чем бы ни тешились, лишь бы не плакали.

Итак, корабли у меня были, и я решил отписаться послу Новороссии и вспомнил, что я ему не дал верительные грамоты! А что ты за посол без грамот? Он должен установить первые дипломатические отношения с колонией и этот знаменательный факт выложить в сеть.

Новоявленный граф любовался короной, когда услышал мелодию вызова. «Как быстро его милость действует», — подивился он и открыл сообщение. Нет, он, конечно, понимал, что управляющий у княгини — человек деятельный, но такого стремительного развития событий он не предвидел.

И небольшая приписка мелким шрифтом, от которой граф покрылся потом: «Старайся не доводить дело до харакири».

Получив такую стимуляцию, посол развил бурную деятельность и стал вызывать представителя колонии.

Грехт любовно гладил броню устаревшего и массивного корабля. По сравнению с истребителями пиратов он казался неповоротливым монстром. Зато ему не нужен был корабль-носитель, и на этом бывшем пограничном рейдере он мог добраться до Суровой. Он понимал, что там его ждали, и был готов к встрече.

Юноша зашел в широкий проем входного шлюза и вдохнул запах своего первого корабля. Здесь смешалась затхлость старого воздуха с кислинкой бронепластика. Но для него это был самый изумительный запах на свете. Створка люка с шорохом закрылась и отгородила паренька от внешнего мира. Грехт переоделся в скафандр пилота и уселся в такое же массивное, как и сам корабль, кресло. Пару мгновений он изучал корабль, подключившись к системам, и сразу перенастроил его под свои параметры.

— Диспетчер, борт 37–64 к вылету готов, прошу выделить коридор, — обратился он по связи к диспетчерской службе станции.

— Назовите свой позывной и принадлежность корабля, — пришел ему ответ.

— Позывной — Суровый. Принадлежит колонии поселенцев на планете Суровая.

— Вылет через пять секунд, коридор Альфа-4. Приятного полета, — приятным голосом сообщила диспетчер.

Створки ангара раздвинулись, и корабль стремительно взял старт. Он идеально прошел коридор и вылетел в открытый космос, где растворился среди звезд.

Дежурный руководитель смены в диспетчерской поперхнулся кофе, который пил в этот момент. На его глазах устаревший «башмак» — так называли на сленге старые корабли за их медлительность и неповоротливость, совершив просто идеальный маневр, на немыслимой скорости покинул коридор и исчез с радаров слежения.

— Он что, сразу ушел в гипер? — удивленно уставился он на свою помощницу.

— Видимо, да, — так же удивленно ответила она. — Дикари, что с них возьмешь, — добавила девушка.

Грехт ушел в гипер и совершил прыжок в следующую систему. Всего ему требовалось сделать три таких прыжка. Он испытывал подъем, это была его стихия, его мир, которому он принадлежал полностью. Резко увеличив ускорение, нисколько не жалея старый корабль, он почти мгновенно набрал нужную скорость и покинул систему.

— Кэп, сенсоры показывают, что у нас гости: старый музейный экспонат. Такие башмаки стоптали лет сто пятьдесят — двести назад. Класс «рейдер», такие уже не выпускают и такие не летают.

— Рейдер уничтожить, пилота на допрос. Узнаем, из какого музея он прибыл.

— Будет сделано, — радостно оскалился дежурный на капитанском мостике.

— Бруно и Шварц, на вылет. Задача: уничтожить корабль противника, пилота захватить живым. Танцуйте, мальчики!

Из трюма грузового корабля, переоборудованного в боевой носитель, вылетело звено — ведущий истребитель и ведомый штурмовик, они приняли целеуказание и устремились на перехват. Вскоре цель была захвачена сенсорами малых кораблей.

— Бруно, этот музейный экспонат жалко сбивать; может, предложим сдаться?

— Кэп ясно сказал: башмак уничтожить, — раздался по связи голос дежурного на мостике.

Перехватчики разошлись, осуществляя тактический захват противника, а тот, словно не замечая идущих на перехват кораблей, двигался прямо под огонь орудий.

Грехт видел, как на визоре шлема появились маркеры противника. Истребитель второго поколения и средний штурмовик первого. По сравнению с ними его кораблик можно было отнести к минус два. Он продолжал свой полет, не меняя курса, и заходил прямо между ними — классическая вилка. Сердце его не замирало от ужаса предстоящей схватки. Тело двигалось на внедренных рефлексах, точно, быстро и без ошибок.