GoodGame (СИ) - Текшин Антон (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Вся надежда теперь возлагалась на Хреноватора, точнее – на его желание продолжать наше сотрудничество. Сейчас, как никогда, пришло время проверить, кто он есть на самом деле – хладнокровный делец или авантюрист, готовый рискнуть и поставить на карту всё. Слить ретивого компаньона сейчас было проще всего, даже без особых репутационных потерь. Костяк клана уже сформирован и банкротство ему вряд ли грозит, особенно в нынешнем положении.
Для многих руководителей это был бы вполне логичный ход, но только не для того человека, который назвал звездолёт «Флюгегехайменом»…
Отринув дурные мысли, я сосредоточился на изучении скинутой информации.
Взглянуть там было на что. Отчёты специалистов, графики покушений, выкладки криминалистов…
Освоить весь этот массив информации мне бы и за неделю не удалось, поэтому я сосредоточился лишь на выжимках, шедших отдельными небольшими файлами. Многое из прочитанного и увиденного подтверждало слова Болеслава о том, что основную часть погибших составили люди, находившиеся в стационарных помещениях. Не важно, под охраной или нет. Ещё общей чертой в жертвах было то, что «Призраки» старались выбирать жертв среди известных в сети игроков, «ноунеймы» интересовали их в последнюю очередь. Исключения составляли лишь «серые кардиналы», рулившие кланами из тени. Но число таких было очень мало.
Аналитики связывали это с несовершенством сети информаторов, а у меня промелькнула мысль, что они намеренно хотят поднять шумиху. Вот только зачем? Чтобы за ними охотилось как можно больше народу, включая правительственные организации? Глупо как-то.
В любом случае, их самоуверенность и беспринципность била через край.
Стало доподлинно известно, что все, кто так или иначе контактировал с этой таинственной группировкой – сливал информацию, или наоборот собирал её, были безжалостно зачищены. Без экзотики. Методы оказались вполне стандартные – расстрел, инсценирование несчастного случая или попытки ограбления, и всё в таком духе. Иногда отдельных исполнителей получалось найти, но они к тому времени уже успевали сильно остыть.
Сразу вспомнились те два олуха, которые должны были «контролить» Георгия. Вряд ли им, после разгрома всей его группы, светила дальнейшая работа…
Поэтому вывод здесь напрашивался вполне очевидный. «Призраки» – это устоявшаяся преступная структура, основанная выходцами из различных спецслужб. Пока была непонятна их основная мотивация, так как обогащение из-за дестабилизации игровой среды прослеживалась весьма смутно. Но, даже если она не видна, это не значит, что её нет. На деятельность такой группировки требуются солидные бабки, и вряд ли они получены от сочувствующих меценатов.
Во всём должна быть экономическая подоплёка. Миром правит капитал.
А бухгалтерии, между тем, в документах имелся самый минимум, что на мой взгляд являлось сильным упущением. На чём следовало заострить внимание, так это на том, какой доход может быть с убийства игроков и последующего развала их кланов. Перепродажа игровых активов? Падение каких-то индексов? Чёрт его знает, слипшиеся мозги уже окончательно перестали что-то соображать.
Напоследок, краем глаза, проглядел отчеты криминалистов. Особенный интерес вызвала небольшая заметка, что орудия убийства каждый раз были уникальными. Вот это поворот...
Но со специалистами не поспоришь. Раны одного типа пусть и немного, но отличались друг от друга. Тем более, некоторые из них не могли быть нанесены, так сказать «вручную», ни при каких обстоятельствах. Другими словами – человек ударить так не способен чисто физически, даже если у него руки будут расти под другим углом. Вот и сваливай это на что хочешь, вплоть до инопланетного вмешательства или пресловутого волшебства.
Все эксперты сошлись лишь в одном – они в глубоком тупике, и не представляют, как такое вообще возможно.
Чудесно, что тут ещё скажешь.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что продолжаю тупо пялиться в пустое пространство, где совсем недавно в воздухе висел рабочий экран. Увы, но время, отпущенное на ознакомление, истекло. И продлить его можно было лишь одним способом – вернуться к роли послушного пушечного мяса. Вряд ли в серьёзной охранной организации так высоко оценили мои скромные возможности. Мишель как раз обмолвилась, что они потеряли немало агентов – вот и затыкают кадровые дыры, как могут. Наверняка и «булаты» согласились на авантюру с размороженными не просто так.
С другой стороны – выбора у меня особо и нет. А там, глядишь, получится зацепить какую-то ниточку.
Додумывал это всё я уже лёжа на матрасе, а в следующее мгновение меня разбудил настырный перезвон, раздававшийся в апартаментах. На ощупь нашарил коммуникатор, но он, как и положено умному прибору, который не хочет быть разбитым об стену, оказался на беззвучном режиме. Тихонько завибрировал под пальцами и тут же затих.
Гадство. Кто ж так жить не хочет?
Едва я продрал глаза, как увидел такую же сонную Эльвиру, запахивающую халатик. Отчаянно зевая, девушка направилась ко входной двери, на ходу поправляя всклокоченные золотисто-рыжие волосы. И судя по примятой второй подушке, что обнаружилась на матрасе рядом с моей, я ночевал явно не один. Ипатьевский монастырь…
Стоило повернуть голову, как глаза тут же зацепились за несколько пустых бутылок вина, стоящих прямо на полу в окружении этикеток от еды и прочего мусора. Ах да, и ещё свечи, до полноты картины. Тоже на дорогом паркете и на барной стойке, несколько. Прям романтическая идиллия какая-то.
Хорошо, что я не пил ни капли, иначе от такой картины точно бы поседел окончательно. Кстати да – упущение. Схватив ближайшую бутылку, я вылил остатки выдохшегося напитка в себя, чтобы не смущать отсутствием амбре дорогих гостей в форме. Те уже топтались на пороге, окружённые порхающими бабочками.
Их оказалось всего двое – молодой участковый, бросавший на юную хозяйку весьма недвусмысленные взгляды, и внушительного вида широкоплечий опер с тёмными от густой щетины щеками и подбородком, резко контрастирующими с бледной кожей. Был у меня один сослуживец с подобным типом волос – скоблил щетину два раза в день, и всё равно выглядел, будто с позавчерашнего дня к бритве не прикасался. А лысеть наоборот, начал рано – уже в двадцать три. Опер густой шевелюрой тоже похвастаться не мог, поэтому стригся очень коротко.
Эльвира, пригласила их внутрь, и представители закона устроились на стульях рядом с обеденной зоной. Я принялся наскоро одеваться дрожащими руками, всей кожей ощущая на себе неодобрительные взгляды. Давненько себя так паршиво не чувствовал.
Полицейские не стали откладывать цель своего визита в долгий ящик и «ошарашили» сиротку тяжёлой новостью. Та к счастью, выдавливать из себя фальшивые эмоции не стала, а вполне правдоподобно захлопала глазами. Лишь после того, как опер повторил, что с её матерью случилась трагедия, она «въехала» и принялась непонимающе озираться, будто пытаясь переварить сказанное. Больше оставаться в стороне было нельзя – я подошёл и обнял её, вроде как утешая.
А не то её растерянность грозила перейти рамки дозволенного. На слёзы же она и вовсе была не способна.
– А вы, собственно, кто будете? – поинтересовался слуга закона, доставая угловатый планшет.
– Кирилл Демченко, – пожал я плечами.
– Ясно, а где вы были вчера в одиннадцать вечера?
– Да тут же, – я кивнул в сторону наших капсул.
Опер черкнул что-то в планшете и спросил тоже самое у моей «сожительницы». После чего последовали стандартные вопросы о её матери, где Эльвира, не кривя душой, поведала чистую правду об их непростых взаимоотношениях. Правда, слова о том, что именно она должна была стать жертвой, вслух так и не прозвучали. Вряд ли из-за того, что выяснить этого они ещё не успели – вся переписка покойной уже давно должна была лежать на столе у следователя. Скорее всего, эту информацию решили пока что не разглашать.
Записав всё в свой электронный блокнот, полицейский с его же помощью распечатал два простеньких протокола опроса, которые мы без проблем подписали. Просто и быстро, а главное – никуда ехать не надо. Хотя я не сомневался, что дело на этом не закончится и как минимум Эльвире всё же предстоит поездка на вдумчивый допрос, когда будут установлены все обстоятельства преступления. Пока что она даже на свидетельницу не тянула.
