Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей (книги без сокращений txt) 📗
Рейнджер, закаменев от близости деловито обнюхивающих его котов, даже кивнуть не посмел – ещё бы, у погулявших по местной дикой природе бродяг ужас перед хищниками саванны в крови… Дейс, осторожно подойдя на пару шагов, демонстративно откашлялся. Я встал и повернулся к нему:
- Не волнуйся, Горст, прямо сейчас я его кончать не стану. Не наша добыча, пускай живёт… пока что.
- Герр Слетопыт, ми есть предлагать транспорт до Нойехаффен. Черес… три час ехайт конфой.
Я пожал плечами:
- Договорились – если костёр догорит. Нам надо собрать пепел и отвезти его родным Дениса…
Немец легко кивнул:
- Есть это гут… Мы садержайт конвой, если не успеть… Там приготовийт еда, вас просить присоединяйт к отрят…
Весло, стоявший всё это время за спиной рейнджера, шумно выдохнул:
- О, а я как раз хотел сам озаботиться продуктами – вон, домики нетронутые, там наверняка что-то будет… Идём, командир?
- Пожевать было бы неплохо… Идём, Коля, жаль только, воняем мы как выгребная яма, и помыться толком негде… – а так оно и есть, «спецсредство» проявляет свою сволочную «обратную сторону», несёт от нас как от опытных золотарей; а ведь через час-два-три вонять станет, как от места их работы!
Дейс хохотнул:
- Это есть так! Нас уше успеть насфать – «толвути… бешеный медоед»! Но эти… который приехайт… они нас насфать «вонючий скунс»! Шайзе, я не тумать, что это есть так сильно сапах… Ты предупреждайт, я не верийт… Нас сапоминать, как скунс!
Весло заржал:
- Горст, плюнь ты на эту ерунду! Назовись «вонючим медоедом», и всем станет хорошо!
Дейс неожиданно задумался, потом, покатав на языке определение, протянул:
- Ты снать, Колья… в этот мысль есть… серно правта…
40-е число шестого месяца, бар-ресторан в Нойехафене, вечер.
- Горст, ну ты представляешь?! Сдохли, козлы – сами сдохли! – я с досадой саданул кулаком в деревянную стенку полуоткрытой веранды, на которой сегодня вечером буквально яблоку не было места для падения! Мы сидим на… сказал бы – почётном, но столы/стулья тут все одинаковые, поэтому – отдельном, так сказать, месте, вместе с Дейсом, Краусом, тремя девахами и ещё парой мужиков из нашей гоп-компании. У всех на груди поблёскивают значки – один из наших неподстреленных расстарался, в темпе у себя в мастерской сделал форму неведомой зверушки, и наклепал десятка четыре значков. Зачётный такой значок получился – тушка медоеда, на характерно косолапых конечностях и с раззявленной пастью, даже зубки видны – а вместо огрызка, который заменяет хвост настоящему Земному медоеду, роскошный, с саму зверушку размером, пушистый хвостище! По мне, больше похоже на беличий – пропорции ну совсем нездоровые – но какая разница, в общем-то… Чёрно-белая эмаль (он и покрасить успел!) придаёт значку очень импозантный вид, хотя так-то ничего ценого в нём нет – какая-то дешёвая то ли латунь, то ли медь, то ли олово. Немец, правда, божился, что металл он получил из расплавленных китайских гильз – но патроны на Земле китайцы клепают из стали, как и наши местные (а патрон армейский у них ну оч-чень специфический, свой собственный калибр, такого больше нигде не используют), так что… сомнительно. Или он орудийные гильзы подразумевал? Да хрен с ними, с этими гильзами!
Да, значки символизируют именно наш отряд «ушибленных на голову». Колина идея, «уйдя в массы», на удивление прижилась! В историю Нойехафена золотыми буквами вписан отряд Ion medoedy («Вонючие медоеды»!), а с учётом того, что форму, по которой выплавлялись значки, изготовитель Дитер (не знаю фамилии, а он отказался называть, требуя обращения на «ты»), демонстративно расхреначил тяжёлым молотком, публично – значок ценится практически орденом! При виде этой железки на «камке» аборигены Нойехафена чуть не в струнку вытягиваются (те, кто в курсе – но других с каждым часом всё меньше) и готовы оказать любую возможную помощь… даже когда она не требуется! Сам прочувствовал – Горст приволок эти жестянки ещё днём, и попросил вечером надеть, а мы с Веслом, чтоб не забыть, сразу прикололи… Денисов тоже есть – его «наши» немцы, после похорон на поле боя и доведения обстоятельств гибели до тех, которые были не в курсе, посчитали в состав отряда, как и Рауха Гюнтера – вон его сын (хотя, вроде, жена от бедолаги-пилота ушла давным-давно, но с сыном общаться не мешала), в погонах лейтенанта на флотской форме, квасит с остальными….
Нас в ресторан (весь полностью сняли на сегодня; городские власти оплатили, вроде бы, как и вообще всю эту гостиницу – между прочим, в центре Нойехафена!) набилось человек сто, а то и больше. Не только «медоеды» (тем более – тяжелораненые в госпитале валяются, а не за столами пьянствуют) – Коля частенько называет всю банду «вонючками», но фрицы на него не обижаются, он же свой, такой же… а паре остроязыких из гражданских, говорят, выписали таких люлей, что те в больничку угодили. Их там теперь тщательно лечат – как непременный атрибут лечения используя ведёрные клизмы, пару раз в сутки как минимум! Я ж говорю – «медоеды» сейчас очень уважаемые люди, во всём Нойехафене… и врачами/санитарами/медперсоналом – в том числе! Вот и… выражают, так сказать, отношение. Лечиться острословам предстоит, похоже, достаточно долго… Короче – тут помимо собственно участвовавших, полно членов семей, а также тех, кто обеспечением занимался, да и просто добрых знакомых! Ради чего столько народу собралось? Сложно описать… одновременно и празднуем победу – нет, армейские части ещё косорылых гоняют, но именно гоняют, завтра-послезавтра точно добьют – и поминаем тех, кто не дожил. А поминать много кого приходится – у всех есть, кого вспомнить… На стене напротив веранды – фотографии погибших бойцов, во главе с Брауном в парадном кителе неведомо чего – то ли полиции, то ли каких-то войск? Чуть в стороне, хотя и в общем ряду, Денис и Гюнтер – они наши, они «медоеды»…
- Не перешитвайт, Слетопыт, их бин… это есть слутшайность. Утатшный слутшайность, найн? – Горст на эти слова Уго согласно кивает и в свою очередь предлагает:
- Тафай са трусья, Слетопыт. Са то, што-пы их помнить все… не только как мы! – о, стаканы уже обновить успел. Да-ааа, нажрёмся мы, чувствую, сегодня… Но как же досадно! Надо же – мы круги вокруг Представительства наматывали, собирались завтра-послезавтра навестить тех двух ублюдков, да помочь им переехать в тот адский круг, где их давно черти заждались… как по мне, так в восьмом им самое место – лицемеры именно там прописку, вроде, получают? Впрочем, и второй тоже неплохо… Но – надо же, какая непруха – днём сегодня в новостях передали – эта сладкая парочка: отравились! В ресторане отравились, куда отдыхать организмами отправились! Блин, самостоятельно ласты склеили, вот прям так, внаглую, просто сдохли из-за какой-то рыбёшки ядовитой, которую почему-то не опознали на кухне! Даже почти не мучались – полчаса корчей, и алга… Обое, разом, одновременно, считай! И летёха Наум, и капитанша, лапочка-Дианочка; р-ррраз – и нету…
- Давай, Иво, давай… за них! – не чокаясь, опрокидываем стаканы. У-ууух-хх… крепкая, зар-раза… хотя пьётся легко – умеют, немчура, не отнять. Зажевать чем-то… а, вот эта острая гадость подойдёт. То ли перец, то ли фасолевый стручок – только здесь, у фрицев, и растёт, нигде больше не встречал. Просто так, в варёном виде – всё равно что вату сырую жуёшь, ни вкуса, ни сытости. Зато в виде этакой «моркови-по-корейски», со специями, в маринаде – просто песня, особенно для закуси! Надо бы закинуть в желудок чего посущественнее, а то так и гастрит недолго заработать… вот, ветчинка в самый раз, ровно такая, как я люблю – и не слишком сырая, но и не пересушенная, и дымок приятный чувствуется, с чем-то плодовым…
Разговоры стихают – свет пригасает, на стене появляется картинка, транслируемая переносным проектором. Н-да, организация у немцев отличная, нам ещё пилить и пилить до такого… Кадры каких-то домашних записей, явно снимали на любительские камеры – праздники, что-то говорят с экрана незнакомые люди, даже дети чьи-то мелькают… А после каждого такого ролика, каждый минут на пять от силы – крупным планом лицо того, к кому запись относится… относилась. Это те, кто остался там, в кратере и по дороге к нему! Вот, значит, для чего… Весло стискивает вилку так, что она гнётся прямо в пальцах – он тоже понял. Сейчас, показывают уже нелепого героя-пилота – кажется, это запись с его камеры в последнем вылете. Бледный, явно из-за потери крови – улыбается в камеру, что-то говорит, потом рывок камеры, тёмный экран… лицо в полстены… сейчас… День! Мы тогда после успешной охоты – первой охоты Рычика – отдыхали рядом с Базой… Малыш кувыркается в траве, прыгает на Дениса, тот с хохотом ловит котёнка, подбрасывает в воздух и снова ловит… Смотрит в камеру, говорит: «А я вам говорил, что он уже подрос? А ты, командир – ма-а-а-аленький, сла-а-а-абенький ещё! И ты, Веслище, поддакивал! Видели, как он того браза разделал?! Попомните мои слова – через полгодика мой Рычик виверну на лоскуты распустит одной лапой!» – и опять хохочет, подхватывая Рычика из воздуха… Короткая темнота – я только стискиваю зубы, уже жалея, что повёлся на просьбу Дейса несколько часов назад – и следующий ролик… запись с камер на площади! Вот наша машина… бывшая машина, разбита в хлам… вот День в кабине машет, вот мелькает грузовик… рывок «гелика», удар, грузовик переворачивается, вот мы в кадре… раздавленная кабина, Весло скручивает вывалившегося из грузовика ублюдка, нагло скалящегося при виде бегущих к нам немецких охранителей правопорядка… Тишина и темнота, а потом…
