Князь Вольдемар Старинов. Дилогия - Садов Сергей Александрович (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Через две недели таких нагрузок Володя готов был завыть. Плюнув на всё, отправился на прогулку. С ним поехал и герцог Алазорский. Мальчик не возражал — герцог был приятным собеседником, умел слушать и очень образованным для своего времени. О делах они не говорили, герцог в основном рассуждал о поэзии и считал, что для благородных умение складывать стихи должно быть одним из главных умений наряду с фехтованием. Володя вспомнил кодекс рыцаря своего мира, где так и было, так же рассказал о самураях. Герцог на миг задумался о кодексе.
— Разумно. Было бы неплохо составить такой свод рыцарских правил.
Поскольку рыцарство по историческим меркам ещё только-только зарождалось в этом мире, то единых правил ещё не существовало, хотя определённые положения и были. Герцог, судя по всему, задумал объединить их в единый свод.
— Князь, я давно хотел спросить, а что означает ваш герб? Никогда не видел такого.
— Щит и меч? Мы щит и меч империи. Её защита и её оружие. Защищаем своих и караем врагов.
— О-о-о… Ваш род долго служил вашей империи?
— Долго, милорд. Но первый дворянский титул мой предок получил около четырёхсот лет назад на поле боя из рук царя Ивана 4, или как его называли, Грозного.
— Грозный… это… Свирепый?
— Ну… мне трудно подобрать аналог на вашем языке, я его ещё плохо знаю. Нет, не свирепый, это было бы не совсем точно.
— Что ж, я понял. Однако ваш род старше многих родов не то что королевства, но и Тралийской империи. Даже мой род имеет меньшую историю.
Володя на миг даже почувствовал угрызения совести. В отличие от его истории история рода герцога Алазорского была настоящей.
— Я не очень напираю на свою знатность. У нас в империи был один известный учёный, очень знаменитый, с ним даже императоры считали не зазорным советоваться, так он из крестьян происходил. Пешком пришёл в нашу столицу, поступил в школу, потом закончил университет, в последствии стал академиком и председателем академии наук… гм… ну по вашему главным над всеми университетами страны.
— Интересная, должно быть, личность.
— Сложная, я бы сказал. Полагаю, с ним трудно было общаться на личном уровне — слишком властным был. Но иначе он бы и не достиг всего этого. Так вот, я с ним согласен, что человек, кичащийся своими славными предками похож на картошку.
— На картошку???
— Да. У неё тоже все самое лучшее в земле.
Герцог запрокинул голову и расхохотался. Ехавшие позади охранники напряглись, но тут же расслабились, сообразив, что ничего опасного не происходит, а их господин просто услышал что-то очень весёлое. Наконец герцог успокоился и вытер выступившие от смеха слёзы.
— Надо будет запомнить. При дворе у нас много таких картошек.
— Вот-вот. Лучше быть, чем казаться.
— На гербе у вас эти слова?
— Нет. «Честь. Отвага. Верность».
Отъехав от города, свита герцога с энтузиазмом включилась в охоту, Володя вежливо, но твёрдо отказался. Герцог тоже. Было видно, что отказывается он не из вежливости, чтобы продолжить разговор, а действительно не очень любит это занятие, а раз отказался Володя, то и он с чистой совестью отказался — нельзя же оставлять князя одного скучать? Однако когда вся процессия ускакала вперёд, предупредил:
— Придётся привыкать к этому, даже если охоту не любишь, иначе приобретёшь кучу проблем на пустом месте. Я и сам не люблю это дело, но всё равно приходится участвовать.
Отъехав в сторону и расположившись на берегу реки, где слуги немедленно соорудили что-то типа стола из овощей, вина и некоторых других продуктов.
— А мясом нас наши охотники сейчас снабдят. — Герцог протянул руку и отрезал кусок сыра, хлеба, соорудил себе бутерброд и с аппетитом откусил. — Милорд, всё-таки скажите, почему вы считаете, что ваше изучение законов как-то поможет разобраться с мятежом? Те из благородных, кто отказался выступить против короля уже и так пришли к нам, а те, кто поддержал герцога вряд ли бросят его.
— А я и не на них делаю ставку. — Володя устроился на траве поудобнее. — Кроме благородных в герцогстве проживают ремесленники, купцы, крестьяне. Нельзя воевать без денег и не имея надёжного тыла. Понимаете к чему я? А что нужно обычным людям? Стабильность. Люди будут терпеть самые суровые законы, если они будут действовать для всех и применяться без исключений. Человек, который предложит чёткие и ясные правила будущих отношений получит очень большую поддержку населения.
Герцог задумался. Задумался крепко и основательно. Молчал минут десять, даже про вино забыл.
— Что значит применяться без исключений?
— Это значит не выходить за рамки тех соглашений, которые есть, даже если очень хочется что-то нарушить. Некие добровольные обязательства, которые берут на себя обе стороны.
— И ты согласишься вот так уменьшить свою власть?
— По большему счёту людям нужно только одно — чтобы власти вмешивались как можно меньше в их жизнь. Именно это я и планирую сделать. Поймите, ваша светлость, это не уход в сторону, как кажется, я не собираюсь пускать всё на самотёк и оставлю себе столько прав, сколько нужно для возможного влияния на ситуацию. Тут и право вето на городских собраниях и верховная судебная власть остаётся за мной, хотя мелкие вопросы могут решать и без моего вмешательства. В любом случае общий координатор нужен будет всем.
Герцог снова задумался.
— Как я понимаю, это не твоя выдумка?
— Верно. Я взял за основу то, что существует у меня дома. В основном опирался на магдебургское право и соглашения ганзейского союза.
— Хм… Вот что, дашь мне прочитать этот твой…
— Судебник. Свод законов по уголовному и гражданскому праву, а также законы вольных городов, их права и обязанности. У вас, насколько я понял, каждый вольный город получает те права, которые сумел выторговать у феодала.
— Что-то я всё равно не понимаю каким образом это тебе поможет… хотя… да нет… но… — Герцог целиком ушёл в свои мысли. — Вот что, ты мне этот свой судебник потом дашь. Очень хочется ознакомиться с ним.
— А смысл? Это же только черновик. Основа, которая потом будет дополнена. Я же не знаю всех ваших законов и правил. Вдруг что-то впишу, что противоречит какому-то древнему приказу первого короля?
— Ага! Значит, ты себе всё-таки оставляешь лазейку для изменения неугодных правил.
— О какой стабильности можно говорить, если кто-то может произвольно изменить правила? А любые законы не могут быть статичны. Тут главное определить механизм изменения этих правил. Он тоже должен быть для всех понятным и прозрачным.
— Ты меня совсем запутал. Я обдумаю твою идею. Кажется тут с ходу не разобраться.
— Просто представьте игру, в которую играют несколько человек. Правила, пусть даже несправедливые, должны быть общими для всех. Даже при полной несправедливости в сторону одного, игру всё равно можно ещё как-то выиграть. А вот в игру, где правила произвольно меняются в процессе по воле кого-то, играть невозможно в принципе. Никто и не будет. Можно заставить силой за отсутствием альтернативы, но любой моментально уйдёт играть туда, где есть чёткие правила, какие бы несправедливыми они не были.
— Хм… Весьма любопытно. Весьма… Ты заставил меня задуматься… Но довольно о деле, мы всё-таки сюда отдыхать выехали, а делами потом можно заниматься. Только последний вопрос: это ты сам придумал?
— Честно говоря, нет. Это рекомендации по действию в условиях неопределённых взаимоотношений.
Герцог наградил Володю задумчивым взглядом и покачал головой.
— Весьма любопытно. Весьма. Полагаю, что раз твои учителя давали такие советы, значит ваша страна уже проходила такие неопределённые отношения.
Володя прикусил язык, но поздно. Расслабился и герцог всё-таки сумел, проведя с ним доверительную беседу, выудить полезную для себя информацию. К каким выводам он придёт основываясь на ней непонятно, но… Потеря инициативы в разговоре всегда плохо. Но раз уж сказал… слово не воробей…
— Это опыт многих. Всегда полезно учится на чужих ошибках, а не расшибать лоб на своих.
