Лаки бессмертный. Гексалогия (СИ) - Фирсов Алексей Сергеевич (читать книги регистрация .txt) 📗
На следующее утро десант состоящий из лутангийцев и национальных гвардейцев высадился в Санта-Монике. Сопротивления никто не оказал. По данным Жаклин все силы повстанцев были рассредоточены по провинции. Отец Хоакин не ждал нападения или не собирался вступать в открытое столкновение? Второй вариант был хуже первого.
Жаклин контролировала пространство над северной провинцией. Перемещений больших отрядов нигде не было зафиксировано.
Лаки прилетел со второй волной десанта. Флайеры высаживали всех на центральной площади, перед старым собором. Собор высился за тихим городом резной громадиной. Рукотворной скалой из песчаника… А вокруг был тихий город. Пустые коробки зданий с выбитыми окнами, горы пыльного мусора и тишина. Нечего брать под охрану-кругом пустота.
Дворец губернатора — обгорелые руины…Здание театра с обвалившимся потолком…
Лаки с адъютантом поднялся на колокольню собора, распугав стаю воробьев. Отсюда, с площадки под позеленевшими от времени колоколами, был виден весь город. Черепичные крыши…ни звука…ни дымка…Санта-Моника-столица севера превратилась в город-призрак.
— Люди Хоакина убили город, сеньор. — заметил Фернандес, озираясь.
Городская тюрьма единственная оказалась с закрытыми воротами. Лутангийцы перебрались через стену при помощи веревок с «кошками». Командир отряда передал Лаки на планшет видео. Распахнутые настежь двери камер и пустота. в одной из комнат обнаружили на полу россыпи фотографий. На всех люди с табличками на шее. Мужчины, женщины, дети…
Лаки приказал все фото собрать и сохранить. Если там бывшие узники-пригодится для идентификации. В подвалах обнаружились две комнаты тщательно вымытые и засыпанные толстым слоем извести.
— Здесь воняет кровью, сеньор!
«Нас ждали…Кто предупредил отца Хоакина?»
В порту лутангийцы нашли только полузатопленные ржавые суда. Ни лодки, ни баркаса…
Оставив посты в порту и на въездах в город, десант двинулся по грунтовым дорогам к ближайшим населенным пунктам.
Двигались пешком, группами по сто человек, в каждой поровну лутангийцев и сабинцев. Командир каждой группы имел карту и конкретное задание.
Шаблон был общий: окружить селение, а затем досконально обыскать. У всех на руках было фото отца Хоакина. Оружие применять только в случае крайней необходимости.
Немедленно и одновременно почти ото всех групп пришли сообщения об обстрелах. Каждое селение превратилось в форт, ощетинившийся стволами ружей.
В деревне Эль Фуэрте отряд Фернандеса, с которым шел Лаки, тоже был обстрелян.
Три десятка беленых известью домов компактно у мутной речки, церковь с колокольней…Улицы перекрыты баррикадой из камней. Из за баррикад и из окон домов били винтовки.
Рота залегла. Лаки вызвал картинку с сателлита, наблюдая как его парни занимают позиции по периметру.
— Они стреляют неприцельно, сеньор Раски! — доложил Фернандес. — Кто куда! Какие-то безрукие стрелки, сеньор!
— Потери есть?
— Нет.
— Тогда «кислятину» вперед и хватайте тех кто выскакивать будет!
«Кислятиной» сабинцы называли гранаты со слезоточивым и рвотным газом. Чуть нюхнешь и кислоты полон рот!
Бойцы натянув фильтры, с помощью гранатометов моментально забросали дома и дворы «кислятиной».
Стрельба прекратилась.
Блюющих и рыдающих деревенских жителей вывели в поле и посадили на землю. Бледные, худые, трясущиеся люди в каких-то пыльных обносках…
Лаки поднял забрало шлема и опустил фильтр.
Кислинкой попахивало, но газ быстро разлагался под солнцем на безобидные компоненты.
— Здесь только женщины, старики и дети, сеньор Раски.
— Сам вижу, Фернандес.
Если Хоакин рассчитывал устроить бойню руками пришельцев, то он просчитался.
Сценарий везде был одинаков. Беспорядочная пальба, потом газовые гранаты и капитуляция стрелков из местного населения.
Тут же началась сортировка и допросы.
Перепуганные деревенские жители болтали без остановки. Старое оружие жителям раздали люди Хоакина, запугав тем что с юга прилетели убийцы и насильники. Что все женщины, включая детей будут изнасилованы и убиты, а мужчин превратят в рабов на рудниках Сьерра-Вьеха.
К полудню десантные силы прошли два десятка деревень. Ситуация повторялась раз за разом…
— У них забрали всех лошадей, сеньор Раски. Чтобы мы не могли воспользоваться? Теперь люди Хоакина на лошадях, а мы пешком. Разве нам за ними угнаться?
Солнце палило не щадно. Солдаты то и дело прикладывались к флягам с водой. Из колодцев воду в деревнях Лаки запретил брать. Пыль летела из под ног, оседая на одежде и на амуниции.
Лутангийцы шли молча. Сабинцы ворчали. Это на юге, после сезона дождей было влажно и прохладно. На севере, поблизости от побережья климат самый сухой и вдоль дорог на скудных полях жухлые ростки.
— Мы не будем бродить по всей провинции пешком, Фернандес. Просто у нас недостаточно грузовых флайеров. Что там за той грядой?
— По карте — крупное поселение — Санта Мария дель Рио.
— Похоже что там пожар.
Из-за гряды, голой и скалистой поднимались ленивые клубы дыма.
Лаки запросил на тактический планшет картинку с сателлита.
В поселении горело длинное строение на краю. Движения людей не было заметно.
— Что то там странное, капитан! — сообщила Жаклин в коммуникаторе.
С нею Лаки был постоянно на связи, с самого утра. Она координировала работу сателлитов и мобильных платформ.
— Почти час назад южнее этого поселения на орбитальную станцию ушел кодированный сигнал. Большой блок информации, возможно видео.
— Раскодировать невозможно?
— Потребуется время. Терранский код.
— Военный?
— Нет.
— Займись этим. Мне не нужны неожиданности.
Когда через час рота вышла к поселению, пожар уже затих. Сгорел длинный деревянный сарай.
Лаки приказал обыскать все дома. К нему привели старика в рваных штанах и грязной рубашке.
— Он прятался в крипте, сеньор.
— Вы священник?
Старик с трудом проглотил комок в горле и Лаки протянул ему свою флягу с водой.
Жадно напившись, старик перекрестился.
— Теперь можете меня расстрелять.
— Расстрелять?
— У ваших людей нет мачете, значит будут стрелять…
Лаки снял с головы шлем и вытер пот со лба.
— Я Мартин Раски, диктатор Сабины и я привел сюда своих людей не для расстрелов. Мы хотим наладить здесь мирную жизнь. Чтобы жил город, чтобы была торговля и люди не боялись друг друга.
— Какую была при донах?
— Как минимум…
Старик опустился на колени в пыль и заплакал.
Его звали Рауль Ринкон. В Санта — Монике он прожил всю жизнь. Был аптекарем…
Когда пришли повстанцы они убили всех донов, потом всех кто носил очки и знал грамоту…Аптеки и больницы были сожжены, ибо лечится-грех. Если господь велел тебе болеть-иди молись, ибо ты грешен… Повстанцы сожгли библиотеку и все содержимое книжных лавок. Читать-грех. Банк взорвали динамитом, а тех кто пытался собирать разлетевшиеся банкноты — убивали на месте…
— Потом они обошли все дома…У кого находили книги-убивали на месте…рубили мачете…
Убили всех врачей… Убивали тех кто носил очки…Раз есть очки — значит читать умеешь…Я чудом уцелел…Сказал что я — дворник…
Руки Рауля дрожали. В кружке плескался чай с ромом, капли летели на штаны. Они разговаривали внутри пыльного маленького домика, за столом грубо сколоченным из досок от ящиков.
— Они выгнали всех из домов и повели прочь. Сказали что город — место греха и городов больше не будет…Я потерял свою семью и надеюсь они еще живы…Мы шли сюда в Санта-Марию три дня… Ослабевших охранники убивали прикладами или мачете…
Женщин тут, на месте, отделили от мужчин… поселили отдельно, в бараки… К женщинам ходили только охранники…Заставляли работать в полях от зари до заката…Кто плохо работал или ослабел объявляли врагами народа и забивали камнями на площади…или закапывали в землю по шею и ходили на них испражняться…Городские подонки стали нашими хозяевами…Что теперь будет с нами, сеньор?
