Дорога в один конец - Конторович Александр Сергеевич (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Бах!
И тычется носом в какие-то ящики немец со снятым кителем. Предусмотрительный, чертяка, оказался! Предвидел, что работа жаркая пойдет, вот и сбросил верхнюю одежку, чтобы не потеть. И то сказать, дядя он был весьма плотной комплекции, аппетитом, надо думать, обладал отменным, потому и вес имел весьма основательный.
Имел…
Теперь это будет волновать разве что похоронную команду. Придется делать ему гроб по индивидуальному заказу. В стандартный он попросту не влезет.
А эксперименты мои оказались весьма удачными. Подбитый зенитчик тянул на добрую сотню килограммов. И чухнулся носом вперед с одного выстрела. Опыты можно признать успешными.
Вторым брякнулся оземь еще один фриц. И тоже в майке. Теперь уже не вспотеет…
Третья пуля досталась наводчику. Тот так и вмазался мордой в прицел.
Четвертая, пятая – и повис на бруствере еще один прыткий артиллерист, ранее всех остальных врубившийся в происходящее. И потому кинувшийся опрометью к составленным в козлы винтовкам. Нет, друг милый, тут тоже не фраера собрались. Обойдемся мы без лишней стрельбы. Тем паче что «Кар-98» бабахает очень даже основательно, куда там «парабеллуму».
Шесть, семь, восемь – и сую за пояс пустой пистолет. Перезаряжаться времени просто нет. Еще два немца скорчились на земле, и у меня осталось только два противника. Щуплый худощавый фриц, на этот раз одетый вполне по уставу, и офицер, который только что обернулся назад, так и не выпустив из рук бинокля.
Из них самым опасным противником являлся именно офицер, потому что, в отличие от худощавого, который никакого оружия при себе не имел, у офицера на поясе имелась пистолетная кобура. И в то, что он воспользуется пистолетом, верилось как-то очень даже сразу, поскольку именно туда немец правую руку и потянул. А висит кобура у него – как по уставу и полагается – с левой стороны. Вот и потянулась рука справа налево. Если бы он, как это наши офицеры делают, пистолет справа сзади таскал, так я той руки и не видел бы. До того самого момента, пока не вынырнула бы она из-за спины уже вооруженной.
Спрашивается, какое, на фиг, дело, где у кого пистолет висит? Есть, знаете ли, разница. И порой она очень даже дорогого стоит. Во всяком случае, когда я резко рукой наискось взмахнул, лезвие кинжала аккурат по локтю офицерскому и проехалось. Да так хорошо, что повисла рука плетью, а немец только рот разинул в беззвучном крике – так ему сильно по нервам болью стегануло. Не боец он теперь. По крайней мере в ближайшее время опасности не представляет.
Мысленно поставив на нем вопросительный знак – когда он еще в себя придет? – поворачиваюсь к последнему из оставшихся противников.
А тот уже прикинул хрен к носу и успел добыть откуда-то обыкновенную лопату. Не бог весть что, скажут некоторые и попадут пальцем в небо. Ибо что такое лопата в руках опытного человека, я нагляделся еще у Сергеича, который ровно такой же лопатой только что не расписывался. Во всяком случае, когда он однажды в лагере прихватил вполне антуражную вермахтовскую лопату, так мы все только рты разинули. Уж какие он ею только чудеса не вытворял! По крайней мере двоих наших ребят, которые были вооружены карабинами со штыками, обезоружить он смог менее чем за десять секунд. После чего сбил с одного из них пилотку, а второго подсек под колено. Слава богу, не железякой, а рукояткой. А то остался бы парень без ноги.
Поэтому к оппоненту я отношусь со всей серьезностью и никаких вольностей в его адрес себе не позволяю.
И между прочим, правильно делаю. Ибо выпад фрица, нацеленный на то, чтобы срубить мне, на хрен, голову, только чудом проходит мимо цели. Чудо, впрочем, вполне объяснимое и рукотворное – я просто назад отпрыгнул вовремя. Немца это, однако, несколько озадачило, и он на какую-то секунду замешкался, прикидывая, что именно будет делать в следующий момент. А вот времени на размышления я ему уже не дал. Изо всех сил наподдав ногой, заставляю фрица сделать несколько шагов, дабы не навернуться спиной о станину зенитного автомата. Лопату он при этом потерял – а нечего было руками размахивать! – но воинственного духа не утратил. И попер на меня уже с голыми руками. Понять немца вполне можно: убежать даже самым быстрым скоком от пистолетной пули – задача невыполнимая в принципе. Рассчитывать же на то, что у меня нет больше патронов, на его месте не стал бы и самый наивный лопух. В пяти метрах от меня стоит в козлах несколько карабинов. Какая, собственно, разница, из чего стрелять?
Немец выставил вперед руки и встал в боевую стойку. Он что, бокса в свое время пересмотрел? Вынужден его сильно огорчить: боксерские правила здесь абсолютно не применимы. Ибо ножом работают несколько иначе, нежели боксерскими перчатками.
Выпад!
По-простому бью, сверху вниз. Пусть фриц считает меня совершеннейшим лопухом и далее.
Есть в вермахте приказ, запрещающий рукопашные схватки. Во избежание, так сказать, излишних потерь. Рекомендуется во всех случаях действовать дистанционно, применяя штатное и приданное вооружение. Тем не менее ошибочно полагать, что рукопашному бою солдат не учат, – это не так. Необходимый минимум преподают всем. И, несмотря на все требования, среди фрицев попадаются очень даже нехилые рукопашники. Я бы сказал – очень даже нехилые! Те же эсэсовцы в данном аспекте – те еще любители руками-ногами помахать. И всяким сопутствующим железом. А уж венгры… на фиг, на фиг! С ними я разок встречался – впечатление неприятное оставили. Говорят, они в этом плане мало чем нам уступают, а иногда – так и превосходят.
Верю. Сразу и без подтверждений. Ибо одного раза вполне для этого хватило.
Но здесь передо мною не эсэсовец и не венгерский гонвед – обычный артиллерист. Вероятно, бывший боксер или внимательный зритель данного вида спорта.
И оттого поступает оный немец вполне предсказуемо – вскидывает левую руку вверх, дабы перехватить падающий сверху клинок. Неприятный на вид и окровавленный, кстати говоря…
– Смотри! – говорит мне Сергеич. – Это называется «курума кайеши» – «сверкающий водопад», ежели я чего по старости лет не перепутал.
И опускающийся сверху мой клинок, точнее рука, его державшая, резким движением закручивается по кругу. Резко и быстро. Вылетевший из руки нож серебристой рыбкой отлетает куда-то в кусты.
– Ну, – удовлетворенно крякает мой учитель, – где-то так…
А мне теперь по кустам ползать и нож потерянный искать.
Но мой нынешний противник никакими такими хитростями сейчас не озабочен. Все по-простому – он видит летящий сверху нож и подставляет руку.
Как учили. Меня, между прочим, учили ровно так же. Вполне вероятно, что и те же самые учителя…
Ожидаемо мое запястье натыкается на подставленную артиллеристом руку. Ничего невероятного – так и должно было быть.
А вот после этого…
Немец, видя свой успех, пробует пойти дальше и пытается перехватить мою руку у запястья. Тоже, надо сказать, вполне ожидаемо.
Но вот тут ждет его обидный и болезненный облом!
Нож – он не только колющее оружие. А тем более – кавказский кинжал. Он еще и режет – в чем только что успел убедиться командир зенитчиков. Он поверил.
А худощавый еще не врубился.
Впрочем, когда клинок играючи разрезает рукав мундира с внутренней стороны руки, доходит и до него. Ибо вместе с рукавом прорезается и то, на что данный рукав надет.
И – разжимается рука.
Вспороты жилы и вены, течет по рукаву яркая кровь.
А чего ж ты ждал, родной? Что будет все так, как на учебе показывали?
Вынужден тебя разочаровать – так не будет. Потому что учили меня не только ваши учителя. И учили вдумчиво.
Отпрыгивает назад немец, пытается закрыться от неминучего удара уже правой рукой. Это уже бокс – оттуда ноги растут.
Но кинжалом можно не только колоть и резать – для рубки он очень даже нехило приспособлен.
И капает кровь уже с правой руки, мне не до сантиментов – удар рассек ее почти до кости.
