Хранитель. Первая война (СИ) - "Алекс Лекс" (книги без сокращений .txt) 📗
Мысленно, он все же обратился к ушедшим из этого мира, драконам-создателям, и боль пронзила его с макушки до пят. Брошенный мир отличался еще и глухотой. Иллигеас не мог отсюда дотянуться до сознания Высших. Боль сжала его, подогнув ему колени и он рухнул на пол. Алые капли крови тяжело закапали на камень. Маг ощутил ее запах в своем носу и зажал его ладонью. В этом мире для его магии его телу не хватало крепости. Встать на ноги он не мог, слабость придавила его к полу, а в коридоре меж тем, послышались чьи-то шаги и довольно быстрые. Иллигеас предпринял еще одну попытку, чем окончательно лишил себя сил. Чья-то рука осторожно приоткрыла дверь, и в темном проеме возник Хардарра. Глава Изумрудного Ордена быстро очутился рядом с магом, одной рукой подняв его на ноги и усадив в кресло. Нос арта брезгливо дернулся.
— Не люблю запах крови, — проговорил он, касаясь ладонью его головы.
Сила арта была целительна. Он не использовал заклинания, только дар, данный его народу в далекие времена. Боль отступила быстро. По телу пробежал холодок и Иллигеас со вздохом облегчения выпрямился в кресле. Арт смотрел на него с некоторым сожалением.
— Ты знаешь, что мой дар, позволяет мне читать мысли? — тихо спросил он.
Маг шевельнулся. Его сознание было закрыто, и в этом он был уверен. Его лиловые глаза с сомнением глянули на Хардарру.
— Кровь хранит твои мысли, — сказал тот. — Ты видел темный огонь в чужом сознании, а теперь его увидел и я. Только зря ты молишь драконов. До них не достучаться…
— Ты читаешь мысли по крови? — изумился Иллигеас. — Да…не все тайны мне этот мир показал.
— Твоя магия сильна, но и тут есть сила, — арт, убедившись, что маг чувствует себя лучше, отвернулся к окну и глянул в даль. — Читать по крови легко, образы ярче. Темный огонь, вот значит что…
— Это большая редкость, Хардарра, — проговорил Иллигеас. — Брат и сестра, а такие разные. Я ошибся, когда думал, что в Аргелоре нет магии. Видно, Эллардис ее разбудила.
— Эодар…
— Нет, он не поверит. Это зерно еще слишком глубоко. Эллардис еще сама не поняла, до чего добралась, она не знает о темном огне, только видит его силу, — Иллигеас снова вздохнул.
Арт повернулся к нему. Синие глаза блеснули болью. Маг уже знал, что тот хочет сказать, и мотнул головой.
— Почему же? — спросил Хардарра в ответ на его возражение.
— Убить дракона может только другой дракон, — тихо произнес тот. — Сейчас это уже не возможно. Если бы он был младенцем, тогда да… Сейчас уже поздно.
— Как драконы могли породить такое? А если и твоя ученица станет… — слова арта оборвались на горьком слове.
— Нет, — возразил Иллигеас. — Она сильна, но в ней нет темного огня. И драконы-создатели не виноваты. Пойми, это редкость. Редкость даже в Высшем Мире. Многие эпохи… Темное пламя такая же редкость, как и белое, и никому его не разглядеть, даже мне. Я видел лишь то, что они драконы.
— Скверно это, — тяжело вздохнул арт.
Его седые волосы упали на грудь от шумного вздоха. Ноздри затрепетали. Мысли Хардарры вновь и вновь возвращались к памяти Иллигеаса, а капли, что алели на полу, не давали ему забыть увиденное. Запах заполнил все пространство, и не выдержав, арт испарил их заклинанием. Его тонкий нюх не привечал резких запахов, а воспоминания застилали его голову туманом тревоги. Он поднял взгляд на мага.
— Твоя ученица еще не проявила никаких способностей. Ее брат же, — он покачал головой. — Эллардис его уже многому научила. В Боевом крыле они могут ведь и встретиться. Что умеет Тира?
— У нее есть способности, — ответил Иллигеас.
— Через год состоятся игрища, если не раньше. Там от Архимага уже не скрыться, — сказал глава Ордена.
— Я знаю, — Иллигеас снова развернул карту, которую показывал Тире. — Северный Предел уже не спокоен. Значит, магия Архимага набирает силу.
— До игрищ он из Академии не выйдет, — сказал Хардарра. — У тебя еще есть время, а потом…
— Не торопись, карта еще не потемнела, — сказал Иллигеас. — Время еще есть, надеюсь. А тебе, спасибо за исцеление.
— Не стоит благодарить. Твоя магия очень сильная, интересно, какое же тело у тебя было в высшем Мире? — арт смерил его взглядом.
— Не по виду оно отличается, — с некоторой тоской ответил маг. — Тира и Аргелор, ведь, похожи на людей, а суть у них, другая.
— Гм… — ноздри арта раздулись, словно он задумался о чем то. — Какая же у тебя там магия, если сюда тебя послали, как ученика на задание?
— Обычная для Высшего Мира, — сказал он.
— Гм…. — Хардарра вздохнул. — Пора мне, а тебе следует быть осторожнее. Тут ведь не Высший Мир.
Иллигеас неопределенно кивнул, а когда глава Ордена вышел из кабинета, снова растянул карту. Набросив на плечи плащ, он легонько провел пальцами по пергаменту, смешивая краски. Вокруг него закружились пылинки. Их вихрь поглотил Иллигеаса полностью. Кабинет осветила не яркая серая вспышка, и маг перенесся на много миль от Этиль Арада.
Холодный сон окутал мысли Тиры. Ей снились другие земли, по которым гуляли ветра. В лицо, будто по-настоящему ударил колючий дождь со снегом, и стало совсем холодно. Места были не приветливые. Бурые холмы с елями и запах болот. Себя Тира не видела, только чью-то высокую фигуру в сером плаще.
Кто-то шел, сопротивляясь ветрам, шел по лысому холму к лесу. Дождь его не страшил. Скользя по грязи, он проворно двигался к цели, и скоро скрылся из виду. В ушах зашумело. Теперь ветер явственно бил Тиру по лицу.
Иллигеас в это время шагал по землям Северного Предела. Путешествие далось не легко. Маг чувствовал слабость и чужую силу, чувствовал он и страх, который витал в воздухе. Многое тут изменилось со времени его прошлого визита. Исчезли камни. Напрасно маг искал их во мху и в лесу. Только грязь под его ногами мерзко хлюпала. Иллигеас уходил все глубже в чащу, ища заветный бугорок с рунами. Холод пробирал его до самых костей. Маг кутался в мокрый плащ. В конце концов, он опустился на колени, на опушке леса, на холме, и запустил пальцы в мох. Это было последнее место. Его рука наткнулась на пустоту.
Стряхнув грязь, он обратил лицо к небу, к серым тучам, подставив его под дождь и снег. Вдруг, где-то далеко хрустнула ветка под чьей-то тяжелой поступью, и маг тут же поднялся на ноги.
Тира в это время, лежа в постели, вздрогнула. Ее тело напряглось, как перед броском, руки сжались в кулаки. Она чувствовала опасность. Тот лес, что ей снился, полнился странными тенями, которые сгущались вокруг фигуры Иллигеаса. Они обступали мага со всех сторон, а тот смотрел и не видел их. Тиру охватил жар. Она была с ним во сне, но только как наблюдатель, и сделать ничего не могла. Ее крика об опасности, Иллигеас не слушал. Он стоял еще некоторое время на опушке, а затем побежал. Он не испытывал страха перед смертью. Тира чувствовала нечто другое. Иллигеас не мог умереть, как обычный человек, и не мог потерять свое тело. Он жил для кого-то. Тонкая связь кольнула Тиру в самое сердце. Эта связь была не простой, не такой, как у наставника и ученика. Для Иллигеаса она имела важное значение, слишком важное, чтобы исчезнуть из этого мира.
Тира напряглась. Ее сознание сделалось чистым и острым, как кристалл. Оно резало пространство, резало тот туманный холод, что царил на чужой земле, и Тира ворвалась к Иллигеасу.
Мага окружило сияние, яркое и тонкое. Воздух зазвенел вокруг, задрожал, и липкая темнота, в которой прятался враг, стала отступать. Тени с шипением отползли в лес, и Иллигеас, остановив бег, с размаху упал в колючие заросли. Острые шипы разорвали его рукав, полоснув по коже. Горячая кровь хлынула по его пальцам на землю, и маг невольно охнул от резкой боли. Его колени ударились обо что-то твердое и шершавое. Забыв тут же о боли, Иллигеас принялся соскребать мокрые комочки мха с бугорка. Из-под них показался серый камень с древними письменами, стертыми временем. Маг, не обращая ни на что внимания, очистил камень целиком, и спешно приложил к нему окровавленную руку. Алые капли тут же впитались в камень без следа. Иллигеас надавил на глубокие царапины, выдавив тонкую струйку крови. Письмена пили ее, а потом вспыхнули желтым светом, который сменился ровным свечением. Где-то в глубине земли, на этот зов откликнулась древняя магия, и понесла свою весть на другие земли. Иллигеас прислушался к ней. Мир принял его послание. Дело сделано и теперь следовало убираться отсюда.
