Поле битвы — Земля [Поле боя — Земля] - Хаббард Рональд Лафайет (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Джонни, наконец, расправился с оленьим рагу и передал миску Крисси. Что-то такое было в старых книгах… Как же это называлось. Рынок как фактор прибыли. Вот!
— Передайте Мак-Адаму, чтобы организовали из банковских служащих опросные команды — пусть рыщут по всем планетам и выспрашивают у населения, что бы те хотели купить. Не что им следует купить, а что бы они хотели. И пусть не давят своими мудрыми советами, а просто спрашивают. Я вспомнил, как это называлось — выяснить «рыночную конъюнктуру». А я как раз сейчас корплю над психлосской математикой.
Тинни внимательно прислушивалась к разговору, и уже начала молотить по клавишам радиофона, аппарата новейшей системы, чего, впрочем, и не требовалось. Самый «бедный» коммутатор из созданных чатоварианами для какой бы то ни было планеты, связывал два биллиона индивидуальных радиоканалов, а после войны им пользовались лишь тридцать одна тысяча человек. У всех были радиофонные печатающие устройства. Сейчас Тинни связывалась с Банком в Цюрихе. Видя, что Джонни не собирается ничего добавлять к сказанному, господин Цанг кивнул Тинни, и та начала передавать сообщение Мак-Адаму, которое тот незамедлительно и получил.
— Это вам оставил Драйз, — сказал господин Цанг, протягивая Джонни небольшой голубенький диск с кнопкой на тыльной стороне.
На нем было написано: «Галактический Банк». Джонни не спешил брать вещицу и молча глядел на нее. Тогда Цанг добавил:
— Передал один чатоварианский офицер.
Джонни взял диск.
— А больше он ничего не оставлял?
— Будто вы не знаете Драйза, — отозвался господин Цанг. — Хвастался, что в Хайленде огромные запасы масла, и прислал Крисси полную корзину. Там какая-то старушка держит пятнадцать голштинских коров. Драйз говорил, что он финансирует производство масла.
Джонни рассмеялся: он знал, что в Шотландии не было голштинских коров. Должно быть, Драйз упросил какого-нибудь пилота завезти их из Германии или Швейцарии, где коровы уже успели одичать. Да, новый «перечный бизнес»…
— А вы ему что-нибудь подарили?
— Ну разумеется, — ответил Цанг. — Мы всегда готовим ему огромную кастрюлю жареного риса. Он просто обожает это блюдо! А мой зять откопал где-то книгу о рыбах, с цветными иллюстрациями, и сделал на их основе несколько медальонов. Теперь мы каждый раз по одному вручаем Драйзу. Он говорит, что безделушки ценятся очень высоко.
— И вы платите Лин Ли? — спросил Джонни, зная о коммерческих пристрастиях китайцев.
— Конечно, платим. Мелкой наличностью из вашего социального фонда.
Термин «мелкая наличность» имел довольно широкое значение. С оборонительной системой Земли планетарный Банк тоже расплачивался «мелкой наличностью». Впрочем, господин Цанг еще не все сказал.
— Эта кнопочка — только первая ласточка из тех призов, что они предусмотрели в новой банковской программе для всех, кто откроет у них счет. На каком языке вы говорите — неважно. Нужно лишь воткнуть эту штуковину… ну хотя бы в петличку воротника и мурлыкнуть какую-нибудь мелодию, а потом только беззвучно шевелить губами. И пока шевелятся ваши губы, кнопка будет петь. Они собирают народные песни во всех уголках.
Джонни взял из сумки набор инструментов, которыми постоянно пользовался, корпя над проектом. Вскрыл кнопку и исследовал потроха микровизором. Внутри кнопка представляла собой набор микроскопических аккумулирующих элементов с кристаллами процессора. Крохотная батарейка заряжалась от энергии окружающего воздуха. Пьезоэлемент приводил молекулы воздуха в движение, что и вызывало звук. Просто и довольно дешево. Но Джонни искал совсем другое. Он всегда подозревал, что Банк получает информацию с помощью каких-то махинаций, и дотошно проверял все вокодеры и подобные им штуковины, дабы убедиться, что в них не вмонтирован микрофон или какое-нибудь записывающее устройство. Правда, ни разу не нашел, но не забывал, в каких кругах ему приходится теперь вертеться. Вернув кнопке первозданный вид, он приладил ее в петличку на воротнике куртки.
— Да, Драйз просил передать, что это не типовой экземпляр, — раздался из вокодера голос господина Цанга, звучащий как из трубы. — Он коллекционирует записи старинных американских баллад и поместил их сюда. А поскольку американских-то как раз не очень много, на поточное производство они претендовать не могут.
Джонни откашлялся и усиленно зашевелил губами. Кнопка зажужжала какую-то мелодию без слов. Где же он слышал это? В Германии, в Шотландии? Ах, да, эта мелодия называлась «Джингл Бэллс». А кнопушечка распевала: «Банк Земли! Банк Земли! Испытанный мой друг. Нам поддержка нужна твоих надежных рук!» Потом гордый голос заявил: «Я клиент земного филиала Галактического Банка!»
— Да, какая уж тут «американская баллада»… Ну и шутник этот Драйз! Впрочем, он никогда ведь не шутил. Такой серьезный маленький серый человек…
Джонни уже собрался было снять голосистую кнопку, но новый куплет заставил его рассмеяться: «Как прекрасен этот свет! Тишина царит вокруг…» Джонни вспомнил, что пение вызывается движением челюстей. В чем тут дело — то ли от брызг слюны, то ли от напряжения лицевых мускулов, то ли еще от чего-нибудь. Он снова задвигал челюстями, чтобы услышать продолжение. "Здесь ни бед, ни войн нет, здесь бизон с оленем — $446
— Господин Тайлер! — донесся из селектора взволнованный голос. — Над озером Виктория сплошная облачность. Может, лучше взять курс на Карибу?
Джонни принял управление. Над Викторией всегда было облачно. Едва он открыл рот, чтобы запросить разрешение на посадку, как кнопка запела: «Солнце светит целый день!» Прогнозец-то паршивый, подумал Джонни, отцепил кнопку и сунул в карман.
4
Оценив обстановку, Джонни поостыл: новичок был ни в чем не виноват. Он и сам теперь заметил, что уже наступила ночь, а для «автопилота» такое пустячное обстоятельство — не помеха. Только наметанный глаз опытного летчика, да и то не сразу, смог бы различить под черным ковром облаков смутный силуэт Элгон. Взглянув на экраны, Джонни окончательно простил молоденького француза. Облака были столь плотные, что приборы обзора, нацеленные на них, не показывали ничего, кроме снежной бури. И увидеть то, что скрывалось за непроницаемой завесой, мог лишь тот, кто прекрасно знает и форму озера, и расположение поселка. Сильные электростатические помехи. Должно быть, над поселком жуткая гроза. А бедный Пьер мечтал лишь об одном — ощутить ногами твердую почву. Он не мог прочесть по приборам то, чего там не было, и не видел ничего, кроме редких звездочек в небе и сплошной черноты внизу. Он был уверен: любая попытка прорваться сквозь черный пласт неминуемо приведет их к гибели, и уже распрощался с жизнью. Кто может поручиться, что они не врежутся в какую-нибудь гору? Впрочем, если бы Пьер узнал, что пик Элгон выше уровня, на котором они летят, он бы от страха уже умер. К счастью, он не знал этого, как не знал и того, что две вершины, еще более высокие, они уже миновали. А господин Тайлер, как назло, еще мурлычет себе под нос какой-то дурацкий мотивчик… Как можно петь перед смертью?
Виктория дала «добро» на посадку, и Джонни начал снижение, направляя самолет сквозь грозовые облака. Экраны так и не прояснились, но, помня маршрут назубок, он время от времени мог опознать проскальзывающие клочки изображения. Хотя смотреть на экран было бесполезно: казалось, какой-то шутник-невидимка ради забавы хлещет по нему струей из брандспойта. Наконец шасси самолета коснулись земли. Джонни больше заботился о пассажирах, чем о точном месте приземления, и посадил самолет так, что Пьер вновь запаниковал, когда он заглушил двигатели: тот думал, что самолет все еще в воздухе.
Дождь лил и в самом деле. Джонни открыл люк и в луче опознавательных огней самолета увидел Кера. Вид у того был очень мрачный. И виной тому вряд ли только ливень, подумал Джонни. Обычно Кер очень радовался встречам с ним. Последний раз они вдвоем трое суток корпели над карибской установкой. Планета Фобия была совершенно неуловимой. Иными координатами, кроме «где-то рядом с психлосским солнцем», они не располагали. Одно время казалось, что они никогда не найдут эту планету и Кер умрет от недостатка дыхательного газа. Но все же Фобию разыскали — она имела форму расплющенного эллипса. Перигелий, ближайшая точка орбиты, намного ближе к ее солнцу, чем ее афелий, наиболее удаленная точка, и расстояние до ее солнца от этих двух точек настолько различалось, что любой, кто захотел бы поселиться на Фобии, непременно бы погиб, даже психлос. Фобия проходила через три состояния: когда она отворачивалась от своего солнца, ее атмосфера охлаждалась и сжижалась, когда удалялась — жидкость замерзала, а когда вновь приближалась к солнцу — круг замыкался, и атмосфера опять становилась газообразной. Однако в долгую «летнюю» пору — а год на Фобии длится примерно восемьдесят три земных — здесь вырастал мох и другая растительность, а когда атмосфера сжижалась, все «засыпало» до следующего лета. Несмотря на то, что они пережили ужасные дни, возясь с камеральной триангуляцией, вычисляя орбиту планеты, результаты превзошли самые дерзкие мечты Кера. На планете стояла глубокая «осень», и не составило большого труда накачать огромные баки сжиженным дыхательным газом. Мало того, они привезли оттуда почти пятьдесят тонн вещества, необходимого для производства керб-пасты. Да, когда они виделись последний раз, Кер был неподражаем. А вот теперь он стоял перед Джонни мрачнее тучи, из которой на него низвергались потоки.
