Форпост. Тетралогия - Валерьев Андрей Валерьевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗

'Мужик. Мой. Будет'

Женщина встала и, потирая ухо, пошла вслед за Иваном.

Из города они выбрались по объездной дороге. Часовые, видя скачущего впереди старшину, моментально отворачивались и пропускали небольшой отряд без вопросов. Маляренко трясся на ослике, которого ему подарил Степанов и думал о том, что в принципе, Олег не такой уж плохой человек. Да что там говорить! Хороший он человек. После казни лже-лже-Ивана у губернатора были развязаны руки. Его, Ивана могли пытать и убить. Просто так. Безо всякой отчётности.

Но Олег так не сделал.

'Эх, генерал-генерал… А город то какой… город!'

Дорога шла вдоль внешнего вала. Судя по тому, что высота вала была метров шесть, ширина и глубина рва значительно выросли. Дома в городке тоже… подросли. И в высоту и в ширину. На улицах, пусть редко, но горели электрические фонари, а на далёкой набережной гуляли парочки.

Изя проследил за взглядом Маляренко.

— Студенты гуляют. Молодёжь…

Израэля Иван убил. Большой острой щепой. Воткнув её точно в горло потерявшему бдительность израильтянину. Простой вопрос 'Изя, скока на твоих еврейских стукнуло?' стоил прошедшему огонь и воду спецназовцу жизни.

— Глупо, да?

Ваня держал Алину за горло и смотрел как на жухлой и выгоревшей траве корчится и сипит в немом крике человек. Кричать у Изи не получалось. Воздух и кровь фонтаном били из горла умирающего человека.

— Извини. Ты сильней, быстрей. Я не мог иначе. Алька, — Ваня повернулся к женщине, — зря ты в это дело ввязалась. Ей-богу, зря.

Маляренко сильнее сжал горло помертвевшей от предсмертного ужаса Алине и от всей души заехал ей по голове палкой.

— Ну что там у нас? Без четверти?

Под полной луной рассмотреть стрелки на часах ещё живого Изи было не трудно. Ваня оглянулся. До маяка отсюда было чуть больше километра. Маляренко содрал часы с руки еврея, быстро обшмонал карманы и припустил к берегу.

'Нормально. Ну, что ж, Оля. Не подведи…'

Глава последняя

В которой Иван Маляренко жрёт, пьёт, трахается и ковыряется в зубах

Из кустов, густо покрывавших склон, обращённый к бухте, было отлично видно, как в посёлок, носящее гордое имя Ялта, нагрянуло два десятка всадников. Переполох среди жителей этого корявого поселения поднялся страшный. Оптики у Ивана не было, но на зрение мужчина не жаловался, так что, в принципе, всё было видно очень даже неплохо. В центре, на площадке у самого большого дома собралось несколько мужчин, которые невозмутимо стояли среди гарцующих вокруг них всадников. Остальные аборигены попрятались кто-куда и на улице не показывались.

— Ругаются.

Оля лежала рядом, на холодной земле, изо всех сил прижимаясь бедром к Ваниной ноге.

'Мда. Оголодала баба'

Иван легонько похлопал женщину по спине. Мол, отстань, не до тебя.

— Да. Ругаются.

О чём кричали всадники, догадаться было несложно. Особенно разорялся старшина, тот самый 'дядька Серёжа'. Ещё один чернявый боец, по виду — точная копия покойного Изи, орал ещё громче, вдобавок махая плёткой направо-налево. Мужчины у дома стояли каменными истуканами и на угрозы внимания не обращали.

— Это твои друзья?

Иван хмыкнул.

— Друзья-не друзья — там видно будет.

Прискакавшая на поиски Маляренко дружина Степанова принялась пинками и оплеухами сгонять на площадь всех остальных жителей посёлка. Делали это они вполне профессионально. Часть всадников перекрыла пути бегства, часть держала под дулами автоматов мужчин, а остальные, разбившись попарно, рассыпались по поселению и принялись переворачивать всё вверх дном. Пух и перья летели столбом. Предсмертно визжали псы, кричали дети, выли бабы.

'Даааа… с Ермолаевым, здесь, как-то, особо не церемонятся!'

В чём причина такого отношения к бывшему капитану крымской армии, Маляренко не знал, но он твёрдо решил это выяснить.

Шмон в посёлке, состоявшем из полутора десятков кривых хижин, продолжался ещё полчаса. Затем старшина разразился долгой матерной тирадой, угрожающе потрясая кулаком, а чернявый для профилактики перетянул плёткой по голове долговязого мужика. Тот схватился за лицо и повалился на землю.

— … мать, мать, мать! … ясно?!

Всадники напоследок покрутились перед жителями Ялты и с молодецким посвистом и гиканьем умчались вверх по ущелью, мимо сидящего в кустах в ста метрах от них Ивана.

— Ольга, — Маляренко прикинул шансы женщины, поморщился и продолжил, — ступай в посёлок. Найди Ермолаева или, — тут Иван задумался, фамилии Виталика Николаевича он не помнил, — боцмана. Передашь с глазу на глаз — 'батя поговорить хочет. О приоритетах'. Поняла? Ступай.

Маляренко проводил взглядом тонкую фигурку Ольги и на всякий случай мысленно с ней попрощался. Затем, перевернувшись на спину, Ваня долго смотрел на темнеющее небо. Вечерело. На тёмно-синем небосводе стали загораться звёзды.

'Холодно'

Иван поёжился. Спина мёрзла капитально. Ноябрь — не самый лучший месяц для путешествий по лесу в одной рубашке.

Побег из Севастополя прошёл как по маслу. Иван за десять минут дотопал до маяка, попинал запертую изнутри дверь и пошёл к воде. То, что дежурный смотритель маяка хоть и вооружён арбалетом, но, как правило, спит без задних ног, ему успел рассказать Изя, когда они проезжали мимо. В море зажёгся огонёк. Маляренко торопливо щёлкнул трофейной зажигалкой и запалил содранную с Алины льняную юбку.

Маляренко не хотел унижать оглушённую женщину, но делать было нечего — Изя весь, с ног до головы, был затянут в кожу.

Огонёк во тьме мигнул несколько раз. Маляренко вздохнул, прислушался к шуму прибоя, раздававшемуся из кромешной тьмы, и полез в воду.

До лодки Ольги он дотянул на пределе сил. Ваня так нахлебался морской водички, что когда эта миниатюрная женщина каким-то образом сумела затащить его на борт, немедленно этот самый борт и облевал. Вдобавок ко всему Маляренко зверски замёрз, а усиливающийся холодный ветер леденил тело и заставлял Ваню дрожать и клацать зубами.

Апофигеем стала судорога, которая свела ногу.

'Бля!'

Маляренко, стиснул зубы, содрал с себя рубашку, штаны и, оставшись в одних трусах, на карачках пополз на помощь женщине, которая пыталась поднять парус.

Ночной переход Иван запомнил плохо. Он как робот, повинуясь коротким командам с кормы, то поднимал парус, то приспускал его. Лодка шла в полной тьме, зигзагами, постоянно кренясь с одного борта на другой. Каким образом капитанша ориентировалась в пространстве, Маляренко не понимал, но факт есть факт — как только на востоке заалел рассвет, Иван с удивлением обнаружил, что лодка находится прямо напротив бухты бывшего посёлка рыбаков, ныне именуемого Ялтой. Ольга отмела предложение своего пассажира немедленно зайти в гости, а отвела судёнышко в укромную бухточку десятью километрами далее, где Ивану снова пришлось поплавать. Сначала с одним канатом к камням у одного борта, затем с другим канатом, к другим камням у другого борта судёнышка. Лодку поставили на растяжку, сбросили якорь и лишь затем Иван и Оля переправились на берег. Женщина оказалась предусмотрительной. В плотно закрытом бочонке, который Иван толкал перед собой, нашлась сухая одежда и кое-что из еды. Переодевшись и согревшись у костра, беглецы перекусили осточертевшей рыбой и неспешно полезли сквозь заросли в сторону Ялты.

Ольга шла в посёлок, едва переставляя ноги. Как ей удалось удержать себя в руках этой ночью, она не знала. А утром, на берегу, когда они переодевались возле костра? Она едва не набросилась на этого мужчину. Сколько же у неё никого не…

Б-р-р-р! Женщина помотала головой. Идти было неудобно. Внизу было жарко.

'А ведь он…'