Демонолог - Шаргородский Григорий Константинович (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Гул нарастал, и облако прозрачной пыли начало заволакивать все вокруг. Вид проходящей мимо меня рысью колонны вызывал чувство небывалой мощи. Подобное я ощущал лишь в теле генерала Сакнара, когда впервые увидел сборный лагерь нескольких легионов.
Три тысячи драгун и полторы тысячи казаков, включая высокопрофессиональную гвардию в виде сотни гвардейских казаков и двух сотен отборных драгун Морофа. Впрочем, теперь все драгуны графства были подчиненными чернявого командира — довольно стремительный карьерный взлет от лесного разбойника до графского воеводы.
В авангарде колонны шли пятнадцать сотен казаков — выглядели они довольно внушительно и при этом весело. Именно это слово возникало при взгляде на подбоченившихся воинов с развевающимися на головах «оселедцами», солидными усами и совершенно наплевательским отношением к дисциплине.
Да уж, разбаловал их Курат.
Из-за попустительства одного не очень умного графа оба моих соратника устроили в графстве небольшую конфронтацию. Курат подгреб под себя всю гражданскую власть, но не это было главным — Мороф подобными вещами вообще не интересовался, — наместник оставил за собой всех казаков. Воевода спорить не стал и занялся только драгунами — а зря. Нет, казаки не превратились в сброд, но дисциплина у них явно хромала.
Но что сделано, то сделано, надеюсь, это ненадолго. Несмотря на все протесты Курата, я передал все воинские образования, как регулярные, так и ополченцев, под руку Морофа, а Курату постарался мягко объяснить, что если пытаться усидеть на двух стульях, то может треснуть пятая точка организма. Старик расстроился, но вынужден был признать разумность моего решения, как и приказа оставаться в графстве на хозяйстве.
Вместе с Куратом я оставил и всех баронов — тяжелая конница хороша против пехоты, а использовать ее против юрких степняков — все равно что стрелять из пушки по воробьям.
Сэр Дарол ругался долго, и добиться от него понимания мне так и не удалось — расстались мы не очень довольные друг другом.
То, что мои кадровые перестановки были правильными, тут же подтвердили приблизившиеся ряды драгун. Воспитанники Морофа ехали на невысоких лошадках настолько ровными рядами, словно кто-то ежесекундно проверял их с линейкой. Верхушки длинных луков торчали над похожими на горшок шлемами со стальными козырьками.
Здесь дисциплина была железной, что неудивительно, вспоминая особенности характера бывшего разбойника и его «коронный» взгляд. Больший мороз по коже у меня вызывал только взгляд Шипа в моменты ярости.
Удивляло совсем другое — откуда Курат с Морофом нашли столько воинов, а главное, как могло так быстро вырасти население моего графства. Ведь никаких переселенческих программ я не проводил.
Все оказалось до безобразия просто. Серьезное наследство дало мне полную финансовую свободу. Мало того — я отправил Курату немалые средства на развитие графства, а он в свою очередь объявил о всеобщем освобождении от налога на пять лет всем переселенцам.
Надеюсь, другие дворяне империи меня за это не сожрут. На культивирующего общинный строй Савата уже спустили всех собак — хорошо, что Лара всегда была разумной женщиной и прекрасно приняла мотивы герцога Увиера.
Но это еще не самое главное — в основном волну переселения вызвал тот факт, что на огромной территории между пограничными баронствами и герцогством Увиер не наблюдалось ни одного дворянина. Даже герцог Кардей после революции вынужден был «наплодить» кучу рыцарей и баронов вдобавок к тем, которые вернулись с гражданской войны. А у меня образовалась своеобразная демократия, причем не в ее извращенном виде, а самая настоящая «власть народа». В новых военизированных общинах все решения принимали сообща, а наместник с далеким графом лишь устанавливали общие законы. Мало того, умеющие держать в руках оружие вольные крестьяне могли плевать на спесь как пограничных баронов, так и дворян из герцогства — ведь у них был один закон: слово графа Гвиери. Даже императрица воспринималась как нечто далекое и почти сказочное.
Вот такая у нас зародилась система, причем совершенно непроизвольно.
Честно говоря, как к этому относиться, я еще не определился — как-то не до того, — но надеюсь, что все будет хорошо. Ведь было же казачество надежной опорой Российской империи до самой ее гибели, и это с учетом всех особенностей казачьей вольницы.
Почти пятитысячное конное войско тяжеловесно ввалилось в степь и, разгоняя мелкие шайки степняков, двинулось в западную часть хтарских владений. Именно там находился замок демонессы Грозы. Откуда взялось это имя и почему Пожиратель обосновался именно там, исторические источники молчали, так же как и профессор, доведенный моими вопросами до белого каления.
Из архивов мне стало известно, что хтарская степь вообще является «заповедником» наследия древних магов. В отличие от империи и Вольных Королевств, в степи никто не проклинал артефактов и древних развалин, поэтому не уничтожал их. Это не значило, что местные жители любили это самое наследие, — они попросту его боялись, а брошенные города магов обходили десятой дорогой. Даже Охто, с которым мы прошли много испытаний и схваток с дари, говорил о местах обитания демонов с явным страхом. И это при том, что последний год он прожил на развалинах демонского замка.
На мои удивленные вопросы он отвечал, что лесной демон «мертвых камней» ничто по сравнению с «повелителями плоти».
Ну и что бы это могло значить? Охто уточнить ничего не мог, потому что явно пересказывал слова других, и страх его имел скорее генетическую природу, чем осознанную.
Вопросы нагромождались друг на друга со скоростью снежной лавины, и оставалось надеяться, что ответы на них мы найдем в замке Грозы. И мы нашли…
То, что мы нашли, будет приходить ко мне в кошмарах до конца моей жизни.
Мы пересекали степь, как лев владение шакалов, — спокойно и даже несколько лениво. Временами ватаги степняков появлялись на окрестных холмах, но также быстро исчезали, даже не полюбопытствовав, кто мы такие и чего приперлись.
На третий день пути мы увидели развалины какого-то города. Причем развалины имели очень плачевный вид. К счастью, Урген поспешил меня успокоить — до замка Грозы еще неделя пути. Я и сам видел древние карты, но червячок сомнения все сильнее подтачивал душу: вдруг искомый замок выглядит настолько же плохо?
Два следующих дня ознаменовались обнаружением развалин еще трех древних городов, которые мы также объехали стороной: беспочвенное любопытство мало кого доводило до добра.
Под конец пятого дня пути произошло интересное событие — Хан встретил своих родственников. От ведомого Охто дозора казаков прискакал смутно знакомый казачок.
— Господин, там ваш волк устроил свару со своими родичами.
Не став задавать юноше глупых вопросов, я в сопровождении «ящеров» поскакал вперед.
Несмотря на всю поспешность, мы прибыли только к финалу разборок волчьей братии. Подзорная труба рывком приблизила подножие соседнего холма и саму сцену скоротечного боя. А Охто дополнил картинку комментариями.
— Хозяин, Хан встретил свою старую стаю.
— Ты уверен?
— Да, хозяин.
— Мы что, вот так просто из всех волков степи случайно столкнулись именно с той самой стаей?
— Зачем случайно? — удивленно пожал плечами старый хтар. — Было уже четыре стаи, но Хан их не трогать. А тут старый враг.
Враг-то как раз молодой. Не то чтобы я узнал нового вожака стаи Хана — просто поверил Охто на слово.
Оба вожака — и бывший, и нынешний — с недобрым видом стояли друг напротив друга. Это была короткая пауза в схватке двух сильных хищников. На пепельной шкуре Хана имелась пара кровавых пятен, а вот его оппонент пострадал явно серьезней — красного в его пепельном окрасе было значительно больше, мало того: он припадал на переднюю лапу.
А что ты думал, скотина, это тебе не на раненого нападать! Меня откровенно распирало от гордости за Хана, сумевшего таки отомстить старому сопернику, возможно, даже зарвавшемуся сыну.
