Самурай. Трилогия - Оловянная Ирина (книги без регистрации TXT) 📗
– Может, там никто бы не перебрался, – попытался я оправдать неудачников.
– Да ну, – возразил Алекс, – покажи мне на карте в окрестностях лагеря маршрут, которым нельзя пройти. Опоздать – ладно, бывает. А не пройти…
Поздний вечер. Обожравшийся Стратег заснул в своем новом гнездышке, которое мы соорудили в палатке. Ребята разошлись, мы прогнали тигрят спать, и они побрели по пляжу нога за ногу, поминутно оглядываясь, как будто я имею власть над неумолимым временем. Мы залили костер и уже собирались идти умываться, когда услышали чей-то отчаянный крик с той стороны, куда ушли наши мальки. Я сорвался с места и побежал, через пару секунд меня обогнал Алекс, за спиной топали остальные.
Наших детей попытались обидеть Альфредо и Франческо. Мы с Алексом, как первые набежавшие, занялись наказанием негодяев, чтобы им больше никогда даже в голову подобное не пришло!
Через минуту Франческо лежал на песке у моих ног, даже не пытаясь подняться. Альфредо еще трепыхался, но это ненадолго.
Я огляделся: Лео и Роберто сдерживали Джакомо и еще одного, незнакомого мне парня. Какие-то зрители еще видели этот инцидент издали, но, похоже, не поняли, в чем дело: всё произошло довольно быстро, и непричастные (все нормально – равная драка) сейчас расходились по своим палаткам.
Тигрята не убежали, а стояли в паре метров, с восхищением взирая на победителей. У Луиджи под глазом наливался довольно приличный фингал, у Романо были разбиты губы, кровь стекала по подбородку.
– Ты что?! Спятил! – закричал мне Джакомо.
– Интересно, – отреагировал я с презрением. – Когда твои дружки били маленьких, тебя тут не было.
– Во-первых, – Джакомо перешел на спокойные интонации (драка кончилась), – меня здесь действительно не было, я рванул на крик. А во-вторых, это только тебе можно обижать детей?! Так, что ли?
Летучие коты! А ведь он прав! Аргумент у него по принципу «сам дурак», но он все равно прав.
– Он меня не обижал! – решительно выступил Вито на мою защиту.
Джакомо смутился. Ох, в этом споре мы победили с сухим счетом, но себя-то не обманешь.
– Забери этих… – предложил я, – а то их прямо сейчас и исключат. Почему-то дать по морде мне желающих не нашлось.
– Испугались.
– Ты тоже? – Я сделал вид, что удивился.
– Черт тебя побери! – прорычал Джакомо, помог Франческо подняться, грубо подтолкнул Альфредо к палатке и отправился следом. Сопровождавший его парень последовал за ним.
Я внимательно оглядел тигрят – вид у них немного смущенный, хм.
– Ну и… – поинтересовался я, – они к вам просто так пристали, безо всякой причины?
Мальки опустили головы, наверное, они еще и покраснели, но при свете Эрато не видно.
– Понятно, – печально произнес я, повернулся и пошел к нашей палатке.
– Энрик! – услышал я чей-то отчаянный вскрик, но не обернулся.
За моей спиной неизвестно откуда взявшийся дежурный сержант разгонял созданную нами толпу: спать пора, особенно маленьким детям.
Я проиграл! Они так ничего и не поняли. «Упругая деформация» оказалась даже слишком упругой. Нельзя бить заведомо слабейшего, но ведь провоцировать того, кто не может дать тебе по зубам, не утратив при этом честь, тоже нельзя. Это же так просто.
Я не пошел умываться. Забрался внутрь своего спальника и сделал вид, что сплю. Чуткий Стратег проснулся, подобрался ко мне поближе, облизал мое лицо и постарался утешить. Больше меня никто не потревожил. Похоронную тишину нарушали только печальные вздохи.
* * *
Наутро мы узнали, что к пещере нас повезут сразу после обеда и одних туда не пустят – только вместе с инструктором. Алекс поморщился:
– Удовольствие подпорчено.
– А что ты собирался делать в пещере? Такого… хулиганского?
– Я пока не придумал, – серьезно ответил Алекс.
– Все равно в двенадцать инструктаж, – заметил Лео. – Уж Ловере-то догадается взять с тебя слово вести себя как овечка.
– Как овечка в пещере? Ха! Представляю себе!
Нам было совсем не весело. О вчерашних событиях никто не заикнулся.
Я отнес Стратега к синьору Адидже, и он с удовольствием согласился подержать у себя дикое животное, пока мы будем лазать по пещерам, а потом бродить по полигону. Кажется, синьор Адидже, натуралист-энтузиаст, решил понаблюдать за юной этна-лисой.
Мы отправились полазать по скалам в последний раз за это лето. После пещер мы на следующий же день отправимся на полигон – и больше полазать не сможем.
Тони и Гвидо еще вернутся в эту бухту, еще заберутся на эти вершины, а остальные, и я в том числе, уже нет. Я тряхнул головой: по какому поводу такой траур? Это место не исчезнет. А для того, чтобы увидеть весь мир, жизни не хватит, так стоит ли возвращаться?
– Энрик! Ты спишь на коду, – заметил сержант Бовес с тревогой в голосе. – Что с тобой? Может, вернешься в лагерь?
Я помотал головой:
– Просто задумался.
Когда мы спустились со скал и отправились купаться мне на комм пришло сообщение от капитана Ловере: приглашал меня к себе побеседовать перед инструктажем в 11:45. Хм, что такое? Я спешно окунулся в море и отправился в штаб.
– Не слишком доброе утро, – приветствовал меня начальник лагеря.
– Точно, – вздохнул я.
– Что случилось вчера перед отбоем?
Я стиснул зубы и посмотрел на него удивленно.
– Я не предлагаю тебе стучать, – добавил капитан. Я совершенно точно знаю, кто дал Луиджи в глаз и Романо по зубам. И почему. И, кстати, не буду принимать никаких мер.
– Раз вы знаете, почему, я не скажу вам ничего нового Я думал, у нас получилось, а оказалось, что нет. Луиджи конечно, больше не будет насмехаться над Роберто, но весь остальной мир он числит в своих охотничьих угодьях. А друзья его не остановили.
– Понятно. Ты торопишься…
– Конечно!
– …с выводами, – закончил Ловере. – Дети полночи рыдали в подушки. Значит, твое общество представляет для них достаточную ценность, чтобы такие инциденты не повторялись.
– При чем тут мое общество?! – взорвался я. – Мне не надо, чтобы они были паиньками на моих глазах!
– Тебе – нет. Им – да.
– Это лицемерие.
– Нет. Это – внешняя совесть. Пока нет внутренней.
– Что-то вроде господа бога?
– Не совсем. Ты же не можешь отправить их в ад.
– Я могу! И как раз Луиджи это знает.
– О, Мадонна!
– Я его не бил, если вы это имеете в виду.
– Я не понял. Ну ладно. Больше мне тебя нечем утешить. Но тайм-аут пойдет вам всем на пользу.
– Да, наверное.
– У меня к тебе просьба в связи с пещерами.
– Я слушаю.
– До сих пор туда водили ребят человек по пять-шесть. И инструктор мог за ними уследить. Я прошу тебя со всей серьезностью отнестись к тому, что скажет сержант Меденьяно. Он опытный спелеолог, и это он вас туда поведет. Я знаю, что ты не слишком высокого о нем мнения, так что…
– Ладно, – слабо улыбнулся я.
– Речь пойдет не о вашей безопасности, на которую вы все плюете с более или менее высокого небоскреба, а о самой пещере. Я надеюсь, мне не придется пожалеть, что я разрешил вам пойти туда такой толпой.
– В этой компании никто не нарушит данное им слово, – заметил я, – так что никаких проблем.
Капитан кивнул.
В дверь постучался кто-то нетерпеливый. Через тридцать секунд начинается инструктаж.
– Войдите, – откликнулся Ловере.
Для сорока человек эта комната слишком мала, даже если на трехместный диванчик втиснуться всемером, а в кресло втроем.
Я остался около стола и установил тишину легким движением бровей (все-таки я пижон), после чего подвинулся и уступил свое место сержанту Меленьяно.
– Карстовые пещеры создает вода… – начал он тихо и задумчиво.
Некоторые были удивлены: сержант прославился как чуть ли не единственный среди инструкторов любитель покричать.
– …и требуются ей на это миллионы лет. Сейчас вы все стремитесь увидеть то, чего никогда еще не видели, вам интересно. Но, думаю, не найдется человека, который откажется пойти во второй раз. Потому что это очень красиво. Но учтите, то, что создавалось миллионы лет, может быть уничтожено за несколько часов, – он прервался, а потом начал не с того места, на котором остановился: – Больше всего спелеологи ненавидят туристов. Для них приходится прокладывать специальные маршруты, и не дай бог какой-нибудь сталактит окажется слишком близко к огороженной дорожке. Обломают обязательно. Стена, до которой можно дотянуться, будет испещрена какими-нибудь идиотскими надписями, в озеро с чистой водой бросят дохлую крысу, и красные прозрачные рыбки, которых больше нигде нет, отравятся и погибнут, – сержант опять сделал паузу. – Поэтому я настаиваю, чтобы каждый из вас дал слово не портить пещеру, – он посмотрел на меня.
