"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Гор Алекс (читать книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
Гаурдак быстро представил геометрическую прогрессию вечно юных бессмертных, охватывающую половину человеческого населения Белого Света и полностью — кошачье, и почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
— Погоди минутку, принцесса, — вкрадчиво, но настойчиво прервал он перечисления гвентянки. — Я конечно, тоже люблю всяких кошек… и прочих коров… Но видишь ли… Мне… стало вдруг стыдно за то, что я… э-э-э… пытаюсь манипулировать твоим сознанием… подчиняя твою волю… лишая свободного выбора… навязывая нелепые вымыслы и устаревшие сто веков назад представления… Ты вот сама подумай, пожалуйста, хорошо… еще раз… Может, у тебя есть какое-нибудь свое желание? Заветное? Неисполнимое?
— А как же вечная юность? — разочарованно надула губки Эссельте.
— Пошло и немодно, — пренебрежительно отмахнулся полубог. — Забудь. Ты о себе подумай, о себе! Ну? Есть у тебя свое желание?
— Свое… свое… — наморщила лобик девушка и просияла. — Есть! Я хочу быть лекарем! И ты это можешь исполнить?
— Безусловно! — с облегчением выдохнул Гаурдак, мысленно излучая доброту, теплоту и уверенность в завтрашнем дне. — Замечательное желание!
— Но если мой брат и мой отец не хотят, чтобы я была лекарем, значит, получается, что исполняя мое желание, их желания ты не исполняешь, — так же неторопливо продолжила принцесса, — хоть и только что сказал, что исполняешь желания всех.
— Я могу сделать так, чтобы они захотели, чтобы ты стала лекарем!
Девушка снова наморщила лоб, припоминая научные слова, которые в таких случаях произносил Друстан.
— А по какому спринту… спринцовке… принцу… принци…пу… ты будешь определять, чьи желания должны исполниться? — хитро прищурилась бы она, если бы стиснуть веки еще хоть на долю миллиметра было возможно.
— Твои желания будут для меня законом! — горячо поклялся баритон.
Казалось, ответ гвентянке понравился, потому что она удовлетворенно хмыкнула, кивнула и принялась допрашивать дальше — но уже с гораздо меньшим апломбом:
— А если у меня нет способностей, чтобы стать целителем? Если я тупая, или неуклюжая, или у меня ужасная память, или руки трясутся все время?
— Откровенно говоря, — доверительно усмехнулся баритон, — у меня ни склонности, ни желания стать целителем не было никогда. И проще будет вложить в твою голову какое-нибудь другое желание, исполнимое, чем лечить твою память, руки или сообразительность.
— А зачем это их лечить?! — возмутилась Эссельте. — Я что, по-твоему, тупая?!
— Но ты же сама только что сказала… — растерянно пробормотал Гаурдак.
— Что я сказала?! Это был гиперпотам… гипотиреоз… гипертензия…
— Болезнь? — не уверенный уже более ни в чем, робко подсказал баритон.
— Сам ты — болезнь! — возмущенно взвилась гвентянка. — Это такой цветок! Большинство видов являются кустарниками от метра до трех высотой, некоторые — небольшие деревья, а есть так вообще лианы! У нас в саду такие растут, их Горвенол из Соланы привез, когда на турнир ездил в честь свадьбы принцессы Гортензии!
— Но… ты сказала — «гипертензия», — осторожно напомнил Гаурдак.
— Кто сказал? Я сказала?! — вспыхнула праведным гневом Эссельте, словно собеседник сделал неприличное предложение в ее адрес. — Да я с принцессой Гипертензией с детских лет знакома, хоть и не видела ее с тех пор ни разу, но зато мы регулярно переписываемся, каждый год, и отец специально дает мне целых десять почтовых голубей, на тот случай, если кого-то по дороге схватит коршун, или ястреб, или орел, или кобчик, или сокол, или подстрелят, ты представляешь, есть еще такие дикие люди, которые голубей именно едят, и даже не посмотрят, что они почтовые, так хоть письмо бы догадались по адресу доставить, прежде чем есть, и будто курицу на базаре купить нельзя, и как только кусок в горло лезет, то есть, чтобы письма дошли до адресата, а ты знаешь, сколько стоит настоящий почтовый голубь, породистый, а не выловленный шарлатанами на ближайшей мусорной куче? Вот один раз мой дядя Ривал захотел… Ой, я еще тебе про дядю не рассказала, как он на этот турнир ездил!..
— Ваше высочество?.. — в состоянии легкой — или не очень — контузии и помрачения рассудка, слабо попытался вмешаться в монолог Гаурдак. — Мы говорили про… про… что-то другое, кажется…
— Про другое? — непонимающе нахмурилась принцесса. — Про что — другое? Это ты специально мне голову морочишь, чтобы сбить с толку?
— Кто кого с толку? Я тебя — с толку?! — не выдержал Гаурдак.
— Ну не наоборот же! — презрительно фыркнула принцесса. — Вот скажи мне, о чем я говорила, прежде чем ты пристал ко мне со своими голубями?
— Я пристал?! — возвысился баритон почти до фальцета.
— Нет, я! — полным презрения тоном сообщила гвентянка.
— Хорошо… я пристал… извини… не буду… исправлюсь… — словно наступая на горло, грудь, поясницу и прочие, еще более нежные части тела собственной песне, сквозь стиснутые зубы покорно согласился полубог.
— Так о чем мы говорили? — смилостивилась девушка.
— Об исполнении желаний? — почти жалобно напомнил Гаурдак, впервые за тысячу лет испытывая желание более сильное, чем простой выход на волю. — И, может, об этом мы и будет разговаривать?
— А, ну да, — кивнула Эссельте. — Пока ты меня не перебил, я хотела сказать, что гортензия… гипертензия… гипотенуза… гипотеза! Это была гипотеза!
— Что? — осторожно, словно выглядывая из-за угла во двор, забитый гиперпотамами, уточнил баритон, изрядно осипший и подрастерявший свое бархатное обаяние.
— Что я — тупая! — буркнула принцесса.
— Конечно, гипотен… гипотеза! — поспешно согласился полубог, чувствуя, что или эпитет «тупая» нуждается в серьезном дополнении, вроде «чрезвычайно», «невероятно» или «на редкость», или в переадресации, но скорее — и в том, и в другом.
— Ну так я и объясняю тебе, что если у меня нет никаких способностей, то как я могу быть лекарем?! — словно не было десятиминутного лирического отступления, подхватила провисшую нить логики девушка.
— Ну, значит, никак… — побежденный и раздавленный, вздохнул баритон, с тоской вспоминая об оставшемся позади тысячелетнем мире и покое.
— А как тогда насчет моего желания — закона? — насупилась принцесса. — Ты же обещал! Я хочу быть целителем!
— У тебя и будет желание, закон для меня — только какое-нибудь другое желание, — спешно напомнил голос.
— Не хочу другое!!! — яростно притопнула Эссельте. — Хочу целителем, и больше никем!!!
— Хорошо, хорошо! — сдал на попятную Гаурдак. — Будешь целителем!
— Это как? — не поверила принцесса.
— У тебя будет свой кабинет… большой! — поспешно добавил он, — светлый, увешанный травами и уставленный ретортами, и перегонными кубами, и… чем там еще! Будет разрешение гильдии, будут помощники и ученики, будет красивая вывеска над входом, будет всё, как у любого другого знахаря!
— Не хочу, как у всех — хочу лучше!
— Будет лучше!
— А на вывеске будет что нарисовано?
— Что?..
Гаурдак замычал, как не выучивший урок школьник, получивший вызов к доске.
— На вывеске… будет… будут… будешь изображена ты! В облаке цветов! И лекарственных трав! И облаков! И…
— А в анфас или профиль?
— В полуоборот? — наугад предложил он.
И промахнулся.
— Не подходит! Я в полуоборота некартиногенична! У меня брови кривыми кажутся и нос длинным!
— Но у тебя нормальные брови и нормальный нос!
— Ага, нормальный! Значит, кривые и длинный!
