Замыкание (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (онлайн книга без .TXT) 📗
А может, пустые дороги нужны, чтобы помощь для отравленного волшебством принца не стояла по пробкам и могла доехать максимально быстро.
Или они просто считают, что преступники такого масштаба не ездят на метро.
Впрочем, ездят. Иван Александрович неприязненно покосился на соседа с перегаром справа от себя и уставился на ноги своих телохранителей, стоящих в проходе вагона. Еще была милая девушка с плеером в ушах, которая уступила место старику-инвалиду, но ее бесцеремонно оттерла охрана. Зря они так… Иван Александрович нашел девчонку глазами, дождался тревожного взгляда в ответ и виновато улыбнулся, пожав плечами. Вроде, оттаяла и перестала пытаться сбежать из вагона. В этой толчее, когда полгорода спустилось вниз, передвигаться было сложновато. Издержки запрета — никому нельзя быть на асфальте, кроме скорых, автобусов и машин пожарной службы.
Даже его кортеж остановили, именем Империи тщательно обыскав и велев запарковать возле бордюрного камня. Из вежливости предложили проводить бывшего министра МВД обратно домой. Не на службу или куда еще — полиции запрещено исполнять функцию такси. Поделились, что благородные бесятся и изображают непонимание — но тех еще с утра вежливо попросили из Кремля, и между альтернативой упорствовать в своем неуважении, и добираться домой на общественном транспорте, все предпочитали второй вариант. А то так можно было попасть в перечень подозреваемых — слишком суетливых и нервных. Этого никто не хотел.
Не хотел этого и Иван Александрович, покорно дошедший до станции метро, в котором не был неведомо сколько лет. В этой толще спешащих людей, которые толкаются, кашляют, дышат в затылок и норовят опрокинуть к себе под ноги — никакая охрана не поможет. Всюду стрелки, переходы, названия станций и веток, которые приходится проговаривать, чтобы запомнить, стоя перед стендом с картой. Он же сам уехал вчера ночью в загородный дом, а сейчас выбирайся. Станций-то понастроили, о половине не слышал…
Но ему надо было добраться до цели. В самый центр города.
Потому что его кинули, подставили, использовали, обманули, поступили нечестно, действовали не оговоренным способом, пренебрегли мнением, провернули дело за его спиной и вели бизнес в своих интересах — все зависит от того, насколько успокоилась нервная система за прошедшую ночь. Вот Иван Александрович уже никого не хотел убить — задушить до хрипа и жалкой беспомощности, чтобы первый советник елозил руками по его мундиру, не в силах помешать. Даже набить морду — не желалось. Иван Александрович хотел получить объяснения.
— Станция «Китай-Город», — бодро произнес громкоговоритель, повторив еще дважды на английском и французском.
Опершись на руку охранника, Иван Александрович заспешил на выход. Толпа тоже схлынула — несмотря на отмену всех праздничных мероприятий, никто не запретит людям ходить по центру города и радоваться убранству. Тем более, что всеобщего траура нет — к великому счастью. И, надеюсь, не будет — иначе ему конец. Иван Александрович невольно дернулся, неловко поставил клюку на ступень и чуть не упал — охрана подхватила.
— Вы остаетесь здесь, — распорядился бывший князь Черниговский у дверей Сенатского дворца и зашел внутрь предусмотрительно открытой створки.
Его не хотели сегодня принимать — по телефону было сказано вполне явно. У Первого советника доставало хлопот, он желал контролировать процесс поисков и с нетерпением ждал, когда два чемодана найдут в арендованной квартире на границе промзоны по Вербной улице — а там и спички, которые можно купить только в княжестве Шуйских, и пара-тройка крайне мелких деталей, на которых может спотыкнутся даже опытный резидент. Но Иван Александрович очень хотел получить ответы — и непрозрачно намекнул в ответ на столь же непонятные постороннему намеки, что вопросы он задаст все равно — и если не первому советнику, то найдет кого-нибудь другого, столь же компетентного.
В холле и на ступенях лестниц по пути, Ивану Александровичу вновь не встретился ни один человек. В прошлый раз он не обратил на это особого внимания — был слишком пьян и счастлив, что его согласились принять. Тогда его это не тяготило — разве что подниматься на протезе было столь же сложно, как и сейчас. В тот миг все казалось частью замысла Императора, который мог простить опальному министру былое — в конце-то концов, Иван Александрович не слышал, чтобы склады с товаром сгорели, или на них был совершен рейд полиции с публичным освещением в прессе. Впрочем, кому нужно выставлять аристократов — наркоманами, а плебсу давать надежду на обретение личного могущества. Но вот применить обширные запасы, как спецсредства, для собственных войск — среди холостых и отказавшихся заводить семью… За такой подарок император мог бы быть и благодарен — на границах всегда неспокойно, а повысить ранг бойцов на одну-две планки, стоит сотен жизней… Что до возрождения бизнеса — это вряд ли. Император слишком чист, а что касается его семьи — большинство либо уже при деньгах, либо слишком ленивы для организации бизнеса с ноля. Ведь самое главное — списки покупателей, так и не достались победителям. Кроме Самойлова, который ни с кем делиться не станет…
Иван Александрович нахмурился и зашагал чуть быстрее. Воспоминание о наглом юноше, отнявшем у него княжество и ногу, прошло недовольством по нервам, затронув в памяти свои собственные вчерашние крики отчаяния в пустых комнатах.
Ничего не изменилось — Самойлов не соблюдал договор, он не делал ничего, чтобы вернуть княжество, и не имел на это ни единого шанса. Значит, он был в своем праве, когда в одностороннем порядке вышел из соглашения. Самойлов ему бы ничем не помог.
Но и не вверг бы в пропасть. Иван Александрович остановился за шаг до нужной двери и положил ладонь на рукоять. Покушение на внука Императора. Успешное покушение, за которое кто-то должен ответить — они найдут, они непременно узнают все.
Рука вспотела, а в спине поселилась вчерашняя неуверенность.
— Входите, мой друг. Чего вы ждете? — Медом прозвучало из-за двери.
И бывший князь Черниговский, отчаянно желавший вернуть власть, дернул створку на себя.
Первый советник выглядел отвратительно свежим, веселым и довольным жизнью. Под глазами на лощеной физиономии не было темных мешков от бессонницы, а выглаженный дворцовый мундир смотрелся куда как лучше прожеванного толпой в метро костюма. Все верно — он ведь тут ни при чем. Не он скинул под ноги малышу отравленный клубок артефактных игл. Но его тоже ничего не спасет, если об этом узнают.
— Вы наверняка знаете, что ваш подарок оказался чуть эффективней, чем вы мне говорили? — Иван Александрович остановился за три шага, не став пожимать советнику руку, и демонстративно оперся руками о клюку.
— Оставьте эти иносказания, здесь никого нет. Яд ровно такой, какой должен быть. — Первый советник проигнорировал упрямую позу гостя и отвечал радушной улыбкой. — Все живы, все в священной ярости. И скоро эта ярость падет на наших врагов!
Бывший князь поиграл желваками, удерживая поток брани в адрес этого болвана, который крутит перед ним словами.
— Ни один дед никогда не санкционирует смерть своего любимого внука. — Тяжело уронил слова старик.
— Разве кто-то умер?
— Извольте прекратить корчить из себя…! Человека менее умного, чем вы есть. — Смотрел он исподлобья. — Этот артефакт должен был убить принца. Фактически, он уже мертв. Его держат в живых две тени «виртуозов», но он никогда не придет в себя.
— Вы же не считаете себя знатоком всех артефактов…
— Хватит!!! Зачем тебе смерть малыша? Почему? Ты же его дядя, — искренне недоумевал Иван Александрович.
— Степень родства столь далека, — на мгновение отвел взгляд Первый советник. — А действия наши приведут к столь тектоническим подвижкам, что нелепо рыдать над одной жизнью, когда должны умереть десятки тысяч. Должны, чтобы вы, князь, вернули свою землю. Что же вы не плачете над десятками тысяч? Вы же знали, что мы принесем в жертву Шуйских.
