Привкус магии - Сергачева Юлия (читать книги без регистрации TXT) 📗
Ее губы сомкнулись с моими, передавая странный горьковатый полынный привкус. Наше дыхание смешалось. А уже в следующее мгновение Ленка скользнула в сторону, высвобождаясь из объятий.
Удержать ее я не успел. На миг все вокруг словно заволокло черной дымкой, закружилась голова. Я поморщился, прижав пальцы к переносице, где запульсировала острая, ломкая боль. Полынный привкус стал резким и обжигающим.
– Ленка, что…
Дымка расползалась медленно и неохотно, но восприятие оставалось нечетким и фрагментарным. Вот Ленка напряженно и пристально всматривается в мое лицо. Глаза у нее лихорадочно блестят, а губы шевелятся, но слова едва достигают сознания.
– …Попробуй пожить как все… высокомерие и ложь…
– Не понимаю, – с усилием отзываюсь я, стараясь сфокусировать зрение.
– …Чары. Не беспокойся, действие временно. Станешь как прежде. Но до этого попробуешь на вкус, каково это – родиться обычным…
Незнакомая злость искажает Ленкины черты до неузнаваемости. А губы ее обметаны черным пунктиром остаточного заклинания. Некрасиво. В опрокинутой чашке покачивается лужица не до конца пролившегося кофе. В нефтяной жидкости пляшут огоньки отраженных ламп. Нестерпимо яркие. Ленкино лицо внезапно оказывается прямо передо мной. Глаза больные и встревоженные. В них отражаюсь я.
За Ленкиной спиной задвигались тени. Пугающе громадные, заслоняющие собой все вокруг. Руки у теней длинные и цепкие. Тени оттаскивают Ленку в сторону, и ее лицо из недоумевающего становится просто испуганным.
– …Не так! Вы же сказали, что просто… – кричит она отчаянно.
Звуки глохнут, завязнув в мороке.
Я пытаюсь встать, но безуспешно. Свет меркнет. На этот раз надолго.
…Когти у боли как мечи кочевников-ахара – изогнутые, с зазубринами, и каждый зубец черен от яда. Боль насадила на свои когти, пронзив плечи и спину, и соскочить с них немыслимо.
Руки заломлены назад и вверх. Плечи вывернуты, и позвоночник изогнут. Боль струится через него.
Ошеломление так велико, что постепенно восприятие притупляется. Нет, практически отмирает. Я камень. Мертвый, непоколебимый, вечный. Боль закогтила край сознания, но она на периферии. А я – по другую сторону…
В сводчатом зале свет мешается с мраком, рождая уродливые, замысловатые тени. Тьма здесь преобладает, но ее пожирают огоньки десятков черных и белых свечей. Желтое, липкое мерцание свечей едва разбавлено белесым холодом, льющимся из крошечных окошек под сводом зала…
Усилие, потраченное на взгляд вверх, оказывается слишком велико. Веки тяжелые и шершавые, царапают глазные яблоки. Шею прошивает раскаленная игла. Проще смотреть вниз…
Пол выложен плитками, чей узор давно затерт. В центре зала на полу мелом начерчена неправильная фигура. Углы и окружности пересекают друг друга. Сероватый мел сверкает как расплавленное серебро. Вокруг чертежа толпятся силуэты в балахонах с капюшонами. Человек двадцать. Страх и ожидание расстилаются над ними зыбким облаком. Больше страха, чем ожидания. Облако прошито его бурыми нитями.
Люди в балахонах покачиваются и тянут на одной ноте заклинание. Ими руководит некто в центре, тоже упрятанный за плащ, капюшон и маску. В прорезях маски его глаза лихорадочно сияют. Он обходит нарисованную на полу фигуру по периметру, иногда посыпая ее пылью из резной чаши. Пыль клубится в нагретом и плотном воздухе.
– …Приходи… о, возьми силу жертвы… о, верни нам силу жертвы… надели нас могуществом…
Бормотание заунывно и монотонно. Жгучие и вязкие испарения забивают глотку, липнут к коже и растекаются по ней кислотой…
– А-а! – выдыхает нестройный хор.
Трепещущие языки свечек дружно вытягиваются вверх.
Люди по команде главного начинают неуклюжими волчками вращаться. Насыщенный воздух заколыхался. Потянуло смесью запахов: дым, нагретый камень и металл. Пыль и благовония. Вонь человеческого пота и духов…
Один из волчков совсем рядом – от него несет ужасом, а запах пота мешается с ароматом дорогого мужского одеколона и табака. А от женщины рядом с ним пахнет проточной водой… Она мельком поправляет выбившуюся из-под капюшона обесцвеченную прядь – пальцы ее сухие и немолодые, на среднем остро блеснул камень в перстне…
А та, что слева, пахнет дурманом, как полуденный луг. И страха она не ощущает. Только предвкушение и шквальный восторг от происходящего…
Они кружатся, теряя равновесие и все больше втягиваясь в безумный танец. И не замечают, что воздух в центре нарисованной на полу фигуры сгустился и насытился угрозой. Запах озона пронзает тяжелую атмосферу. И напряжение растекается вокруг, заставляя даже камни содрогаться…
Я за барьером. Я пуст и равнодушен. Но я чую, как наливается жаром пространство. И люди цепенеют и останавливаются. Плечи их пригибаются от невыносимой тяжести, и кто-то явственно сипло стонет, падая на колени.
– Повелитель! – хрипит главный. – О повелитель… – Чаша с пылью или порошком выпадает из его руки и, громко звеня, катится к центру зала. Возле меловых линий, ярко вспыхнувших, чаша останавливается, будто наткнувшись на незримый барьер, и уже в следующий миг растекается лужицей расплавленного металла. – Он пришел! – ликующе возвещает предводитель, хотя голос его срывается и дрожит от испуга.
Остальные, похоже, не разделяют его восторга. Они боязливо отступают к стенам.
То, что возникло в центре нарисованной мелом фигуры, еще неотчетливо. Очертания проступают медленно, как при проявке старинной фотографии. Но уже устрашают.
Тварь шевелится и внезапно, будто только сейчас обнаружив рядом присутствие других, одним текучим движением перемещается влево. К предводителю. Тот отшатывается и закрывается полой плаща. И орет отчаянно:
– Туда! Туда! Он там!
Бесформенная голова поворачивается ко мне. Глаз у нее нет, но взгляд пронзителен и напорист.
Тварь скользит в мою строну. Воздух расступается и ломко шуршит. Я словно нанизан на проникающий взор монстра. Уклониться невозможно!
Она безумно голодна. Голод гонит ее вперед, и тварь не замечает таких пустяков, как защитные линии, нарисованные на полу. Меловые черты стираются. Плоть твари дымится, обугливаясь, но ей это безразлично. Безглазая морда замирает прямо перед моим лицом, жадно принюхиваясь. Сосущее нетерпение твари схоже с разверстой в вакуум дырой.
