"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна (версия книг TXT, FB2) 📗
— Храни тебя Господь, — услышал я тихий шепот сквозь редкие удары выстрелов. А потом по слежавшемуся за годы строительному мусору зашуршали осторожные шаги. Они удалялись.
Прищурившись, я еще раз взглянул сквозь прицел на скользящие между грудами мусора человеческие силуэты и плавно потянул за спусковой крючок. Пистолет в моих руках резко дернулся и сердито выплюнул зазвеневшую по бетону гильзу. Один из подбирающихся ко мне солдат ткнулся в землю. Остальные торопливо залегли и затеяли беспорядочную стрельбу.
Коротко рявкнул пулемет, дробя бетон и расшвыривая осколки. Метко пущенная очередь точно накрыла то место, откуда я только что стрелял.
Но меня там уже не было.
Перекатившись влево, я сжался за покосившимся куском стены, слушая, как свистят над головой пули. Руки у меня не дрожали. И это было хорошо.
Это означало, что я уверен в том, что поступаю правильно.
Сердито взвизгнувшая пуля ударилась о выщербленную бетонную стену прямо перед моим носом и, сплющившись, бесформенным комочком серебра упала на грязный асфальт. Я чертыхнулся сквозь зубы и торопливо нырнул за угол. Стрелять в ответ не стал — бесполезно. Все равно вот так, с ходу, с разворота и навскидку не попаду.
И, кроме того, в последней обойме у меня осталось всего три патрона. Три кусочка серебра, изначально предназначенные для защиты от врагов не-мертвых, но столь же легко способных повернуться и против врагов живых. Все зависит лишь только от руки, в которую они вложены.
Раз, два, три патрона в стволе. Раз, два, десять, тринадцать человек за спиной. На меч можно не рассчитывать — против автоматов он не котируется.
Остается только бежать. И уводить за собой упорно сидящую на хвосте погоню.
Одно радовало — я смог дать Ирине почти полчаса. Вполне достаточное время для того, чтобы уйти, окончательно запутав следы. Впрочем, на следы можно было наплевать. Все равно среди моих преследователей не то что толковых следопытов — вообще никаких не было.
Как хорошо, что против меня выступили армейцы, а не бывшие коллеги из Управления. Иначе вся эта затея обернулась бы не более чем пшиком. Нас бы давно уже захватили… Вернее, захватили бы Ирину, а меня, скорее всего, просто убили.
Но, к счастью, никого из чистильщиков во время нашего лихого прорыва на стене не было. Да и позднее, когда стрельба выплеснулась за пределы периметра и поползла в глубь мертвых улиц старого города, они не появились.
Спасибо судьбе за последний подарок.
Я плохо представлял, что сейчас происходит за стеной. Может быть, там царит полное единодушие, а может, высшие чины до сих пор переругиваются между собой, выясняя, кто прав, а кто виноват. Может быть, армейское командование не понимает, почему один из отрядов обороны периметра самовольно покинул свой пост и в нарушение всех инструкций вышел за пределы городской стены.
Мне наплевать.
В любом случае, повезло. Ирине удалось уйти. И я надеялся, что Хмырь сможет о ней позаботиться. Потому что я, скорее всего, встретиться с ней уже не смогу.
Поняв, что главная цель ускользнула, преследователи, кажется, решили, что возвращаться с пустыми руками им будет зазорно. И потому во что бы то ни стало возжелали заполучить хотя бы мою шкуру, если уж не удалось добраться до мессии.
Я один. На моей стороне — детальное знание этих улиц, умение пользоваться преимуществами местности и везение. Плюс три патрона в пистолете.
Их — тринадцать человек с автоматами. Хотя они тоже уже порядком поизрасходовались, серебра в их обоймах вполне хватит на то, чтобы превратить меня в фарш. И с ними — бульдожье упрямство, преобладающая численность, умение работать коллективно, прикрывая друг друга, и… сила.
Да. Я чувствовал ее. Темная, давящая сила, в чем-то схожая с силой болтавшегося у меня на поясе кинжала, шла вместе с ними. Это, конечно, не был Еременко. Аромат могущества был слишком слаб. Но уж кто-то из его ближайших заместителей — это точно.
Хмырь оказался прав. Наша инквизиция совсем мышей не ловит. Она гоняется за мной, ловит руками ветер, шерстит в поисках тьмы и ереси население, позволяя в то же время прятаться очевидному пособнику Люцифера практически у себя под носом…
Очередная пуля, рикошетом ушедшая в небо, заставила меня пригнуться. Преследователи, несколько поумерившие пыл после того, как я срезал меткими выстрелами сразу троих из них, теперь снова набирались решимости. И то, что я не отвечал на их пальбу, только добавляло им наглости. Пули сыпались все ближе и ближе.
Если я чего-нибудь не придумаю, минут через пять они уже будут пинать мое безнадежно мертвое тело.
Но что?.. Что я мог придумать?..
Спрятавшийся в густой тени грязный переулок встретил меня едким запахом гниения. Где-то здесь, среди всего этого мусора, тихо разлагалось что-то большое и мертвое. И я даже знал что.
Человек. Мертвый или не мертвый, это мог быть только человек.
В другое время я, как того требовали устав и здравый смысл, обязательно бы остановился посмотреть. Но сейчас мне было не до того.
А вот ясно отпечатавшийся в грязи след армейского ботинка — это уже интереснее. А вырезанные на истоптанной подошве инициалы И. Б. вкупе с подпрыгивающей цыплячьей походкой — интереснее вдвое.
Долгую секунду я неподвижно стоял, таращась на относительно свежий отпечаток — максимум часа четыре назад. Потом торопливо огляделся.
Так и есть. Темный провал распахнутого настежь подвала. Перекосившаяся ржавая дверь. Валявшийся на тротуаре замок, сорванный рукой, не ведающей собственной силы. И запашок, неуловимой дымкой выползающий из тьмы рукотворных подземелий.
Дневной схрон вампиров. Эти твари хоть и не сгорают от дневного света, как то говорится в старых сказках, но солнце все-таки недолюбливают. И потому днем предпочитают прятаться как раз в таких вот подвалах.
Черт возьми… Вот счастье-то: удирать от людей и наткнуться прямиком на нелюдей. И хорошо еще, что никто из них, заинтересовавшись поднятым нами шумом, не вылез наружу — посмотреть, нет ли поблизости чего вкусного.
Пригнувшись, я высунулся из-за угла. Выстрелил. Один из преследователей упал. Остальные моментально нашли себе укрытия и обрушили на меня целый рой серебра. Я пальнул еще раз — мимо — и вновь откатился за угол. После чего вскочил на ноги и совершил самый сумасбродный поступок в своей жизни (в последнее время мне везет на самые сумасбродные поступки) — с пистолетом, в котором был всего один патрон в стволе, я кинулся прямиком во тьму подвала, где нашли свое дневное пристанище самое меньшее шесть кровососов.
Не знаю, чего я добивался. Хотел ли спрятаться от тифа в логове льва? Или пытался заманить преследователей прямиком в клыки нечисти? Меня просто толкнул на это тот самый инстинкт, который заставляет преследуемую собакой кошку бросаться на дерево.
Я здорово рисковал. Даже армейцы не такие дураки, чтобы безоглядно сунуться в темную дыру подвала, откуда буквально за километр тянет застарелой кровью и разложением. Но им и не надо заходить. Достаточно всего лишь обложить подвал снаружи, а вампиры легко расправятся со мной внутри. Надежда была только одна. Если солдаты не заметят мой маневр и пробегут мимо, преследуя тень, я буду спасен. И конечно, если незваным гостем не заинтересуются нынешние хозяева подвала. Впрочем, может быть, они меня не почувствуют… Ведь я не собираюсь заходить далеко — всего лишь постою тут, за углом, возле стеночки.
Невеликий шанс. Но это все-таки шанс…
Выйдя за пределы падающего из дверного проема света, я прислонился спиной к неожиданно холодной и влажной стене и постарался унять лихорадочно колотящееся сердце. Не потому, что боялся людей — не в человеческих силах услышать стук сердца на расстоянии в добрый десяток метров, — но потому, что боялся выдать себя вампирам, для которых страх человеческий — лучшая приманка.
Я стоял за углом, сжимая в мокрой ладони скользкую рукоять пистолета, и вслушивался в шорохи окружающей меня тьмы.
