Самурай. Трилогия - Оловянная Ирина (книги без регистрации TXT) 📗

Местные мальчишки, вместо того чтобы сопровождать нас любопытными взглядами, а то и бежать следом, рванули на третьей скорости куда-то к центру села. Мы удивленно переглянулись.

– Они боятся, что, съев нас, дракон устроит сладкую жизнь им, – пояснил Лео.

– Угу, – согласился я, – тут установилось какое-никакое равновесие, а мы приехали его нарушить. А крестьяне ни от каких перемен ничего доброго не ждут. Испокон веков.

– Откуда вы все это знаете? – воскликнул Роберто.

– Есть такая наука «история», – ответил Алекс, – самая интересная из всех.

– Это я уже понял, – убитым голосом ответил Роберто, – но когда вы успели?

– Ну, – пояснил Гвидо, – Энрик занимается ею уже, два года, все остальные – примерно год. Все дело в том, что, как начнешь читать – не оторвешься.

Мы подъехали к небольшой центральной площади села. С двух сторон она была ограничена каменными двухэтажными домами местных богатеев, с третьей стороны стояла сгоревшая церковь, а за нашей спиной оказались несколько полуразвалившихся навесов, предназначенных не то для торговли, не то для лошадей прихожан на случай дождя. Перед церковью выстроились несколько крепких мужиков с вилами – вооружились против нас. Впереди стоял благообразный седобородый старец с длинным посохом. Мы подъехали поближе и спешились, вовсе не потому, что такие вежливые, просто мне показалось, что против мужиков с вилами лучше драться, стоя на земле: неизвестно, как отреагируют наши лошадки на колотые раны.

– Тони, держи лошадей, – бросил я и вежливо поздоровался с комитетом по нашей встрече: – Добрый день.

Мужики недовольно заворчали, а старец стукнул посохом по утоптанной земле:

– Уходите! – велел он звучным голосом. Я удивленно поднял брови:

– Впервые слышу, что через Трехгорье нельзя проехать. Вдруг раздался чей-то громкий крик:

– Летит!!!..

…И визг, и топот, и грохот – женщины и дети спешили укрыться в погребах.

– В укрытие! – приказал я мужикам уверенным тоном. Хотел бы я быть таким уверенным внутренне. Они послушались и побежали к церкви, наверное, среди развалин у них было какое-то убежище.

– По коням, ребята, – скомандовал я своим, – рассыпаться.

Жаль, что мы не успели его отравить. Но площадь недостаточно велика, чтобы он мог свободно на ней маневрировать, разве что у него очень маленький радиус виража и длинная струя пламени, чтобы он мог позволить себе не садиться. Будем надеяться, что Двалин не зря так гордится качеством своих кольчуг и плащей. Убедившись, что никто из моих друзей не остался на середине площади, я, наконец, обратил внимание на Бармаглота. Он как раз заложил крутой вираж и выдохнул струю пламени в нашу сторону, не причинившую, впрочем, никакого вреда. Но крестьяне, наверняка, спасались бегством и от такой демонстрации силы.

Дракон имел одну голову, два крыла, очень похожих на крылья летучей мыши, но размахом метров десять, длинный змеевидный хвост с вертикальным рулем и четыре лапы с выпущенными когтями, каковые если и не дотягивали до полуметра, то ненамного. Вдоль спины у него шел мощный костяной гребень, как у бронтозавра. В отличие от блаженной памяти Смога, броня его не сверкала драгоценностями, а состояла из довольно мелких чешуек, но показалась мне гораздо более серьезной. Солидный противник. Какого он цвета, против солнца было не разглядеть.

Мы остановили наших коней в вершинах шестиугольника, на небольшом расстоянии от каменных стен домов и церкви: так он ни на кого не сможет напасть сзади. Что ящер умрет подобно буриданову ослу, мы не надеялись. Бармаглот сделал еще один круг над площадью, выдохнул еще две струи пламени, одну в мою сторону, другую – в сторону Гвидо, оба раза не достал. И не заставил нас спасаться бегством. Тогда он громко заревел, не удовлетворенный результатом, и сел на землю, намереваясь поджарить Роберто (выбрал самый крупный «бифштекс»). В этот момент мы, не сговариваясь, дружно тронули коней. Роберто, закрывшись плащом, скакнул в сторону, чтобы не попасть под струю пламени. Лео, с громким криком, привлекая к себе внимание дракона, рванулся вперед, намереваясь подсечь ящеру крыло, не достал – дракон защитился лапой, но три когтя с кончиками драконовских пальцев упали в пыль. Бармаглот взревел, махнул крылом, и Лео вместе с конем отнесло в сторону. В этот момент я подсек чудовищу другое крыло и кубарем полетел с лошади от крепкого удара хвостом. Тони был разочарован: он собирался обрубить ящеру рули высоты, но не хватило сил, а тут еще хвост удрал в другую сторону. Я тем временем неслабо приложился спиной о стену церкви и некоторое время не мог встать, а конь мой ускакал в узкий проход между домами. Что ж, разумное животное: там дракон не сможет до него добраться. Хвост метнулся обратно и наткнулся на меч, который двумя руками держал Алекс – не мог же он позволить Бармаглоту обидеть младшего братишку. Дракон еще раз взревел, из глубокой раны хлынул фонтан зеленой крови, а Алекс не удержался в седле и полетел на землю. Если бы не Гвидо, подскакавший и выдернувший Алекса почти что из-под драконьей лапы, того бы просто раздавило в лепешку. Хромая и волоча крыло, ящер повернулся мордой ко мне и выпустил струю пламени. Я едва успел спрятать лицо. Двалин не зря хвалился своими изделиями – жарко, но плащ выдержал и не дал мне свариться. Как только Бармаглот прекратил выдыхать пламя и сделал секундную паузу для передышки, я вскочил, со всех ног помчался к нему и всадил меч снизу в основание шеи. Он попытался достать меня пастью, не преуспел, вслепую замолотил лапами, взмахнул крыльями, раз, другой (я с трудом удержался на ногах, такой ветер он поднял); громко взвыл (ибо Роберто и Лео общими усилиями срубили-таки ему солидный кусок хвоста, и кто-то из них еще успел вонзить меч в заднюю лапу) и приподнялся над землей. Из открывшейся раны на шее на меня волной лилась зеленая кровь. Дракон оттолкнулся лапами, грудью сбил меня с ног, чуть было не выдернул меч из моей руки и все-таки взлетел. Эх, жаль, ящерка уже была на булавке.

Я медленно перевернулся на живот и встал на четвереньки. Крепко он нас приложил. Да, но и мы нанесли ему существенный урон, вряд ли он сумеет за день отрастить себе новый хвост и вылечить крыло, лапы и шею. «Разве что ему помогут», – многозначительно заметил внутренний голос. Да! Летучие коты, у нас же за кулисами есть некий очень страшный персонаж. И предположение, что девушек дракон ворует для него, кажется мне очень правдоподобным.

– Энрик! Ты как? – взволнованно спросил Гвидо, спешиваясь.

– Нормально, – проворчал я, – а Алекс?

– Так же, как и ты, – ехидно заметил Гвидо. – Нормально.

Я оглянулся на Алекса – даже нормальнее меня: уже на ногах. Я чувствовал себя так, словно меня постирали в автоматической прачечной, отжали, но забыли прополоскать.

Я приходил в себя, стоя на одном колене, когда комитет по встрече рискнул вылезти из своего убежища.

Друзья тоже не зевали, и через мгновение вокруг меня установился заслон. Опираясь на меч, я поднялся на ноги, а то эти ужасно храбрые крестьяне, кажется, решили, что теперь-то сумеют с нами справиться.

– Ну?! – поинтересовался я угрожающим тоном. – Если вы такие крутые, что же он, – я кивнул в сторону улепетывающего Бармаглота, – всё еще летает? Или он чей-нибудь родственник? – поинтересовался я ехидно.

– Свят! Свят! – закрестились крестьяне.

– Тогда в чем дело? – Я продолжал говорить напористо и с угрозой в голосе: всего лишь тень слабости и неуверенности – и они на нас набросятся.

Вперед протолкался старец с посохом, пребывание в убежище не пошло на пользу его ухоженной бороде и черному балахону – одежда была испачкана в известке, а белая борода припорошилась золой, но вид у него все равно был величественный. Он откашлялся:

– Кхе, кхе, храбрые рыцари, нам ведь тут жить. Вы уедете, а дракон вернется, – в его голосе появились просительные интонации – то что надо.

– Значит, надо добить его сегодня, – невозмутимо откликнулся я.