Мастера кругов. Тетралогия (СИ) - Дримпельман Павел (прочитать книгу TXT) 📗
- Какое же дерьмовое место, но я должен спасти остальных.
Едва Ильмарион задумал подняться, как ладони почувствовали дрожь, но та была не его, она шла от пола. В эту же секунду комната начал ходить ходуном, исчезая с другого конца. Ильмарион вскочил и помчался к порталу, так как не видел иного выхода, потому что за комнатой оказалась пустота. Пол под ним ходил ходуном и швырял его из стороны в сторону. Бард смог оттолкнуться и полетел к порталу, но едва добрался до него на расстояние вытянутой руки, как спасательный круг исчез прямо у него на глазах. Ильмарион пролетел вперед по инерции и рухнул на пол, тьма шла за ним по пятам. Он закричал от страха и закрылся руками. Грохот приблизился вплотную, а затем прошел сквозь него, исчезнув насовсем. Ильмарион простоял еще несколько секунд, когда осмелился оглянуться, но ничего не увидел.
Пустота окружала его целиком, в ней ничего нельзя было увидеть. Бард начал нервно трогать себя руками, чтобы понять, что еще жив, если так можно было сказать, находясь в мире душ. Он зажег сгусток красного илуния в руке, чтобы посветить, но едва смог разглядеть запястье, которое этот свет, собственно, и окружал. Но потом появился другой свет, позади барда, он был словно луч надежды, отпугивающий тьму. Ильмарион подошел ближе и быстро понял, что это портал, но куда он вел, было неизвестно. Свет надежды приятно манил к себе, от него будто веяло теплом, которого так не хватало в этой пустоте.
Выбора у Ильмариона было два – остаться в этой тьме, возможно навсегда, или рискнуть. Для барда все было очевидно, и он шагнул вперед, сделав глубокий вдох-выдох. Завеса белоснежного света расступилась, и Ильмарион открыл глаза. Место, в котором он оказался, совсем отличалось от того, что тот ожидал от такого чуть ли не святого на вид портала. У барда тут же возникло чувство, будто он оказался в каком-то логове некроманта, или мире, где жили бы одни лишь черные маги и нежить, истории о которых он любил читать в книжках. Но это была не сказка из книжки, и магии не существовало, вместо нее был илуний, которым владели монстры куда ужасней чернокнижника.
Ильмарион стоял на холме по щиколотку в траве едко-красного цвета, а перед взором были дюны, которые уходили далеко за горизонт. Это был не обычный желтый песок, а мерзкого болотного цвета, который ко всему прочему противно шипел, будто бы раскаленную железку окатили холодной водой. Другим сюрпризом для Ильмариона стало то, что было позади него, и речь шла не об очередных бесконечных дюнах, а о свежей могиле и надгробии без всяких религиозных символов, но с его именем… двумя именами.
Жерар Дюран
1674-1701
Ильмарион
1701-2015
Человек с двумя именами и столькими же жизнями стоял над своим местом упокоения со сжатыми кулаками. Это место нагнетало на него страх, а серо-черные небеса с бело-грязными облаками лишь добавляли веса. Он захотел призвать силу, но понял, что и ее у него отняли, тогда, упав на колени, Ильмарион принялся раскапывать руками еще не застывшую от времени могилу. Потратив бог знает сколько времени, весь в грязи, ногти, наконец, наскребли гроб. Жерар вытащил его наружу и вскрыл, внутри было пусто. Он начал улыбаться, пока улыбка не превратилась в смешки, а те в хохот.
Ильмарион не понимал, куда он попал и что вообще происходит, безумие было не за горами. Немного успокоившись, он обратил внимание на другие могилы, что были на этом холме и вновь ужаснулся. Четырнадцать захоронений, с именами его друзей расположились недалеко друг от друга, а каменные надгробия, казалось, смотрели на него невидимыми глазами. Будто бы виня его в том, что он не смог их спасти. Потеряв голову, Ильмарион бросился раскапывать остальные захоронения, совсем заплутавшись во времени. Раскапывая одну могилу за другой, бард находил своих друзей внутри, холодных, упокоенных на веки веков, некоторые из них были изуродованы, как при своей смерти в реальном мире.
Линтранд, могучий воин исполинских для человека габаритов, теперь был всего лишь кучкой разорванного на части некогда великого целого. Погибший при собственном самоубийственном взрыве, трудно было представить, что некогда это был человек, который смеялся, любил и отдал всю свою жизнь ордену и человечеству. Лишь один гроб оказался пустым – Юлиан. Это стало облегчением для Ильмариона, не большим, но все же каким ни каким, но облегчением. Однако все еще было не ясно, гроб пустой потому, что Юлиан вернулся в мир живых, или потому, что он тоже оказался в этом ужасном месте.
Небеса загремели, и молния сверкнула яркой вспышкой, пока бард сидел на могиле Юлиана, весь заляпанный грязью. Облака заплакали обжигающими слезами, которые жалили Ильмариона, и тому пришлось спрятать руки в карманы, а капюшон накинуть на голову. Одежда на нем осталась из илуния и спасала от ужасной участи. Жерар немного поднял взгляд, посмотрев на деревянную арку. Она была сделана так, что вход был со стороны кладбища, а не наоборот. Сверху на цепях свисала вывеска, раскачивающаяся на ветру. На ней, белой краской, что уже отслаивалась, было написано, «Добро пожаловать в рай».
Добро пожаловать в рай. Часть 2
Ильмарион плелся по шипучим пескам, потеряв счет времени. Неделю? Две недели? День в этом месте казался невероятно долгим, а ночь и того длиннее, от чего несколько дней здесь были похожи на целую неделю в другом мире. Изредка барду встречались разлагающиеся останки диковинных животных, чьи кости понемногу растворялись в этих неприветливых дюнах. Некоторые скелеты были по-настоящему огромными, и лишь можно было ужаснуться, представив все величие подобной твари в рассвете своих сил.
Силы так и не вернулись, но хотя бы не хотелось пить и есть, что не могло не радовать, потому что за все время ему не встретилось ни единого живого зверя или водоема. Вооруженный двумя самодельными копьями из тонких столбиков кладбищенской арки, Ильмарион продолжал шагать в одну сторону, никуда не сворачивая. На поясе у него висел первоклассный нож, а так же десять метательных, единственное, что оставил ему этот проклятый мир.
День снова сменился ночью, а затем они вновь поменялись местами, итак еще девять раз. Ильмарион не хотел есть, но начал чувствовать другой голод, душевный. Он сильно ослаб, рассудок помутнел, и голоса вернулись вновь, этот мерзкий, сводящий с ума шепот, который теперь не чем было заглушить. Душа барда изголодалась по силе, ей требовалась подпитка, и Ильмарион прекрасно это ощущал.
Измученный Ильмарион уже смирился со своей участью, готовый умереть в этом проклятом месте, но все равно продолжал идти, по не ведомым даже ему самому причинам. Наконец, до его ушей долетел звук и это был не шепот, который уже стал родным, а чей-то голос… нет, крик, это был крик, иначе в этом месте и не может быть. Ильмарион немного оживился, адреналин ударил в голову, взбодрив мертвеца. Жерар пригнулся и как мог в таком положении побежал на крик. Голос становился все отчетливее, его источник был за высокой песчаной горой. Взобравшись, Ильмарион понемногу начал выглядывать из-за горки песка, который шипел под ним, тем самым скрывая звуки его собственного передвижения.
Одежда не давала разъедать плоть, что было весомым аргументом для выживания здесь, и Ильмарион мог спокойно лечь, чтобы спрятаться от не нужных взглядов и разузнать ситуацию. Выглянув, бард тут же увидел небольшой лагерь между двумя горами из шипящего песка. Внизу горел костер, но не он привлек все внимание Ильмариона, что оцепенел от страха от увиденного. Распятый на двух перекрещенных брусках висел люмитанец, точнее то, что от него осталось. По незнанию Ильмарион принял его за крупного человека.
Люмитанец все еще был жив и находился в сознании, тело его выглядело так, будто от него отрезали куски. Однако за разгадками далеко ходить не пришлось, когда нечто, очень похожее на проводника душ подошло к нему с ножом и без капли сожаления срезало приличный кусок мяса с правого бедра, под вопли люмитанца. В лагере находилось еще три уродца, рядом с которыми смиренно лежали или стояли не менее уродливые твари. Какие-то из них были очень похоже на земных псов, скорее зомби-собак, другие же, очевидно, тоже были гончими, но с иных миров. Это были разные четырехглазые твари с острыми, как бритва зубами, с шипами на теле или с чешуйками, темные, страшные, глаза их были красными или сгнившими.
