Тотальное преследование - Басов Николай Владленович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Находясь еще в тонком состоянии полусна, Том вдруг очень хорошо вспомнил, что с ними было. Да, в общем-то, обыденная штука, что испокон веков происходит между мужчиной и женщиной. К тому же Вера, раз уж сама переселилась к нему, взяла на себя инициативу, не слишком доверяя его настроению. Любовницей она оказалась очень пылкой и умелой, настолько, что Тому было немного неловко вспоминать подробности. Но все это было и вспоминалось с удовольствием.
В течение следующих дней Том ходил с какой-то даже опаской, словно каждый, пусть и тот, кому не было до него никакого дела, мог подойти к нему и в чем-то обвинить. Но этого не случилось, лишь сестрички пансионата иногда подхихикивали, но вслух ничего не произносили. И лишь тогда до Извекова дошло, насколько он отличается от всех здешних обитателей и насколько стал по-настоящему одинок… Кажется, даже Вера не могла его от этого избавить. Но, в общем, главное было в том, что его роман никого, похоже, не смущал.
Однажды Том проснулся среди ночи. Вера посапывала на соседней кровати, ее халат был брошен на кресло – она вообще завоевала сразу очень много места в комнате. Другие постояльцы Извекова, пусть даже он и не всех мог вспомнить, были скромнее. Как ни странно, теперь Том совсем не стеснялся того, что у него с этой Верой происходило, он даже слегка устал от того эмоционального напряжения, которое новая связь на него накладывала. И, должно быть, по этой причине он стал думать не о том, что и как в него закачали в прошлый сеанс, а именно о ней.
Вера была калмычка. Хороший человек, одинокая – призналась, что устала от одиночества… Нет, вдруг понял Том, неожиданно напрягаясь, концентрируясь, как перед началом заливки. Зовут ее Вероника, и она побаивается, что имя ее покажется кому-то смешным, вот и переделала его в более привычное для слуха. Кроме того, она прошла уже часов двести лодирования, и это сказалось на ней именно так – она теперь нуждалась в любовнике. Теперь она, кажется, влюбляется в него. Не очень быстро, но неизбежно привыкает к нему, начинает считать своим… Словно он для нее стал еще одной частью тела, которой она была прежде лишена.
Скоро она перейдет свой порог усвоения информации и уедет. И тогда ситуация решится сама собой. Хотя Вера уже сейчас подумывает о том, чтобы оставить Тому телефон и адрес, а если он замешкается, непременно самой отыскать его, когда он выйдет отсюда. «Но почему я?» – спросил себя Том. И почти тотчас понял. Причем именно понял, а не придумал. В пансионате он теперь считался звездой местного масштаба, про него даже другие врачи рассказывают, когда пытаются стряхнуть с кого-нибудь чрезмерную осторожность перед лодированием или ослабить естественный страх или когда просто нужно кого-то поддержать. О нем уже разговоры пошли, вот поэтому… Да, поэтому Вероника сразу же и положила на него глаз. А дождавшись, когда его очередной сосед уедет, настояла на том, чтобы попасть сюда. И произошло то, что произошло. Просто и действенно.
Такие рассуждения, разумеется, эмоциональному развитию их отношений не способствовали, работало только влечение. Но даже Вера, замечая его холодность, иногда естественную (не мог же он вот так влюбиться в незнакомую девицу?), а иногда и наигранную, чтобы она не слишком вовлекалась в эту игру, стала держаться чуть более отстраненно. Хотя и ворчала порой почти как жена, что ему бы следовало меньше растрачиваться в спортзале, а больше пыла оставлять ей.
По этой причине Извекову теперь, когда он выбирался из бассейна и ужинал, не слишком хотелось возвращаться в комнату. Пошатавшись по парку, который стал уже слегка прихорашиваться осенним золотом, он пристрастился играть в шахматы на лавочке перед главным корпусом. Иногда это были игроки, которые еще не нюхали заливки и потому имели очень свеженькие мозги. Но иногда попадались такие зубры, которым, как и Тому, вливали шахматную премудрость… Он даже с одним из этих ребят разговорился, и тот убедил его, что шахматы – это такая отрава, от которой человек уже не избавится, если отведал ее по-настоящему. А мекафы, сообразив это и оценив, что шахматная практика очень хорошо алгоритмизируется, свели почти все три столетия известных партий в единый блок. Том и сам иногда удивлялся, как много вариантов он теперь знает – иногда в памяти всплывали даже партии Филидора.
Вот применить эти знания было труднее, чем просто вспомнить. Но и тут довольно неожиданно он справился и теперь выигрывал даже у зубров. Это было странно, потому что один из них оказался ни много ни мало мастером спорта именно по шахматам и умел варьировать игру, умел выстраивать изящный и эффективный план партии… Но Том у него все равно выигрывал. Попутно он обнаружил, что рядом с шахматами у него в памяти лежит и блок знаний по шашкам, которые, конечно, казались проще шахмат, но в большей степени требовали расчета на индивидуальность соперника. Шашки, разумеется, были представлены в двух моделях – русских и стоклеточных. Вот стоклеточные у Тома вызвали некоторый интерес, но все равно он довольно быстро вернулся к шахматам, по-прежнему побеждая всех подряд и даже расчитывая, что ему позволят, чтобы постигнуть собственный уровень, сразиться с главным компьютером пансионата. Но разрешения на это он пока не получал.
Все-таки он был здесь не для этих… игр, ему следовало работать по-другому, а именно – лодироваться. Извеков и грузился дальше, уже не особенно уставая даже от четырехчасовых сеансов, вгоняемых в него иногда с тройной скоростью. Всего общий «стаж» его присутствия в машине приближался к семи тысячам часов, но Том все еще не «наелся», как это называлось на жаргоне врачей. Самое смешное, что к этому все, кажется, уже стали привыкать.
Кстати, доктор немного соврал, вернее, ошибся, что в пансионате все было уложено в общие восемь тысяч четыреста часов. Оказалось, что имеются еще знания, которые явно были рассчитаны на мекафов или на тех, кого они собирались интенсивно использовать. Система этих знаний называлась «исключительной», и врачи с любопытством решили испытать ее на Томе, потому что до него у них такая возможность возникала только четыре раза, не больше, и то, по общему мнению, неудачно. А через этот пансионат прошли, по словам какого-то охранника, около тридцати тысяч человек, и все были к тому же проверены, их способность к лодированию была подтверждена многократным тестированием.
В основном этот исключительный курс включал в себя космоплавание. То есть сначала, насколько Том мог уразуметь, его нагрузили знанием устройства космических кораблей от мелких, словно истребители времен человеческих войн, до здоровенных кораблей-маток, которые могли перетаскивать десятки этих самых истребителей. Еще имелись корабли классов «корвет», «фрегат», «крейсер», «тяжелый крейсер» и очень мощных машин, которым иного названия, кроме как «дредноут», придумать было невозможно. Но про себя Том называл их «броненосцами». Что-то в этих чрезмерно мощных и отлично оснащенных машинах было именно от старинных броненосцев, тем более что название «линкор» к ним не подходило. Линейной тактики в сражениях эти корабли определенно не придерживались.
Еще Извекова нагрузили устройством разного класса торговых межзвездных кораблей, транспортов, быстрых и легких посыльных судов, довольно вычурных пассажирских лайнеров, разного рода баз и станций, которые могли служить для ремонта кораблей или для обеспечения этих кораблей расходуемыми ресурсами в открытом и даже в глубоком космосе. Помимо устройства, Том получил также теорию звездоплавания, и тут выяснилось, что космос – это не прозрачная бездна, как думали прежде люди. Пространство оказалось очень сложным, но все эти машины позволяли передвигаться по космосу с ошеломительными скоростями и возможностями маневрирования, при которых, насколько понимал Том, эйнштейновское ограничение скоростью света уже не существовало. Он не раз и не два натыкался на какие-то намеки об этом, хотя подробно ему эти идеи не излагались.
Что Извекова заинтересовало больше всего, так это способность двигателей кораблей использовать энергию пространства. Оказалось, что это возможно, что именно пространство, а вовсе не материя, может предложить при некоторых условиях неограниченные запасы энергии. Тут Том уже не все понимал, потому что в этих выкладках было слишком много математики, а иногда всплывали отсылки на такие базовые принципы, о которых он не имел никакого понятия.
