Боец Демона-Императора - Коваль Ярослав (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Теперь побледнела она, лишь на миг, слегка. Бледность очень ей шла. Мы откатились в сторону и подскочили, утвердились на ногах и бросились друг на друга почти одновременно. Девушка явно намеревалась обойти меня и добраться до своего оружия, я же — не позволить ей это сделать. Поэтому, перехватив противницу по всем правилам самбо, отправил ее не за спину, а вправо. И кинулся следом.
Сколько мы кувыркались, отправляя друг друга физиономией в песок, я не знал, но успел отдать должное умению девушки. Она кое-что понимала в рукопашной схватке, и, пожалуй, если бы встретилась с моим соотечественником, обладающим худшей подготовкой, могла бы с ним справиться. Отдавая должное ее подготовке, я был вынужден напрячь все силы, прежде чем мне удалось опрокинуть девушку удачным для себя образом и перехватить ее локти.
И только на этом этапе наконец втянул воздух полной грудью. Гладиаторша попыталась извернуться и освободиться хоть так, хоть с помощью ног, но после того, как я нажал пальцами на точку у основания ее шеи (здесь не требовалось прилагать больших усилий, чтоб вспышка боли парализовала добрую половину тела противника), притихла.
Публика в один момент пришла в неистовство. Большинство зрителей так орали и махали руками, что в первый момент я даже не смог понять, приветствуют ли они мою победу или, наоборот, негодуют. От шума сперва нельзя было разобрать отдельных выкриков, а в сторону императорской ложи я избегал смотреть. Вдруг император жестом требует, чтоб я прикончил девушку — пока я этого не вижу, могу считать, что этого нет.
— Извини, — проговорил я сбитым дыханием. Следовало, наверное, подняться на ноги, но я только теперь начал чувствовать, насколько устал, как дрожат колени, в конце концов. Хорош я буду на подгибающихся ногах, если встану, поэтому предпочел пока остаться коленопреклоненным.
— Да что уж, — прохрипела девушка — и почти тут же попыталась выдернуть локоть. Нет, милая, прости, но если ты сейчас освободишься, то мигом от меня оставишь одно мокрое место. Теперь, когда напряжение схлынуло, накатила такая слабость, что просто стыдно.
А публика все не унималась. Нижние ряды, чьи места отделяли от песка арены три метра от силы, буквально налегали на балюстраду животами, будто желали немедленно присоединиться к моему триумфу.
— Режь ее, режь! — вопил толстяк с налитым кровью лицом.
Лица орущих людей и так-то особой гармоничностью не отличаются, это же показалось мне откровенно омерзительным. Вспышка ярости не заставила себя ждать — возбуждение боя еще не остыло, а оно, не стесняясь, освобождает эмоции от оков привычки соблюдать правила, привитые обществом, и держаться вежливо.
Я поднялся и заставил подняться мою противницу, а потом толкнул ее в спину как раз в сторону разошедшегося оруна.
— Хочешь прирезать ее? — гаркнул я. — Валяй, режь! Сам!
Требовательные, негодующие и приветственные вопли сменились ржанием вразнобой. Толстяк побагровел еще сильнее (не хватил бы его инсульт!) и отпрянул. Может, ждал, что побежденная действительно ринется с ним в схватку? Девушка на самом деле вряд ли собиралась это сделать, но к мечу метнулась со скоростью атакующей кобры.
Только теперь я обернулся к ложе императора — тот хохотал, откинувшись на спинку кресла. Появившийся рядом со мной насупленный распорядитель торжества, покосившись в ту же сторону, замешкался в недоумении. Затем жестом подозвал девушку, успевшую вернуть себе свое оружие, но встал между нами, значит, продолжение боя если и будет, то не прямо сейчас. Я избегал смотреть в сторону своей противницы — если нам прикажут продолжать схватку, мне крышка. Причем очень быстро. Она-то выглядит свежей и вполне готовой драться с прежним пылом, без следа усталости.
Его величество жестом подозвал кого-то из своих офицеров, а через минуту по арене затрусил помощник распорядителя, неся на вытянутых руках золотой браслет и ленту — такие же, как те, что перепали мне в первый день выступлений. Отдышался в паре шагов от нас, после чего припустил с новой силой — в мою сторону.
Мне вновь пришлось кланяться, сперва принимая дар, затем — в сторону ложи. С недоумением вертя браслет, я сделал было движение возразить, но распорядитель торжеств, с яростью ухватив меня за локоть, уволок к выходу с арены.
— С ума сошел — возражать?! Ты хочешь оскорбить императора? Если в результате тебе просто отрубят голову, можешь считать, что повезло неописуемо.
— Я просто хотел сказать, что эта награда мною не заслужена, потому что эта девушка…
— Не тебе решать такие вещи, а если его величество решил, что ты заслуживаешь награды, сомневаться в его решении — непозволительная дерзость! Уже поэтому ты заслуживаешь не дара, а колодок, но я, увы, не могу принимать такие решения в отношении императорских бойцов. — И, ненавидяще фыркнув, чиновник поспешил уйти.
Кажется, догадался, что у меня начинают чесаться кулаки.
Дернув плечом, я обернулся к девушке, своей недавней противнице, к которой уже вернулось присутствие духа, и она приятно улыбалась.
— Спасибо, что не прирезала меня в самом начале.
— А ты не промах, — ответила девушка хладнокровно.
— Спасибо. Но ты, конечно, намного лучше меня дерешься. Моя победа — просто случайность.
— Случайности случаются, — рассмеялась она с большей симпатией. — Удачи, парень!
— И тебе.
— Молодец! — заявил Исмал, едва появился рядом. — Очень хорошо! Не говорю уж о том, что две награды за время одного праздника — огромная честь. Тебе следует ценить это, хотя ты, несомненно, заслужил оценки своей находчивостью и упорством. Думаю, ты уже понял, что шанс на победу остается всегда.
— Да уж.
— Девушка, с которой ты бился, — Оэфия Паль Малеш. Собственно, одна из лучших выпускниц школы Малеш.
— Она меня пожалела. Иначе искромсала бы уже на первой минуте.
— Верно. Однако ты выжил и даже победил, — мастер сдержанно усмехнулся. — В гладиаторе важны не только навыки и искусство боя, но и умение использовать ситуацию, повернуть ее себе на пользу, если есть такая возможность. Я тобой доволен… Нет, выбирать тебя для следующего боя выбора не станут. Так не принято. Но в любом случае советую тебе завтра присутствовать на стадионе, чтоб видеть чужие бои, — это полезно.
— Да, я уже понял.
— А сейчас можешь идти гулять. Правда, только после того, как побываешь у врача. — И многозначительно покосился на меня.
Я охотно поплелся в указанном направлении — можно было надеяться, что мне не только перевяжут кровоточащие царапины, но и намажут многострадальное ребро мазью, так что я смогу хоть на этот раз немного поразвлечься и повеселиться в городе. Не так уж часто меня выпускали за ворота, хотелось воспользоваться этим. Колени уже почти не дрожали, и слабость не накатывала волнами — вот и хорошо.
…В городе было весело — народ, похоже, оттягивался за весь год. Редко-редко когда попадались открытые лавки, и в тех по большей части торговали одеждой, украшениями, прочей дорогой мишурой — ну и, конечно, всевозможной выпивкой. Разодетые женщины и не отстающие от них мужчины, судя по их виду, было мало расположены заниматься делами — все веселились. Трактирная прислуга втюхивала закуски прохожим, причем не каждый брал на себя труд задержаться и кинуть в ответ монетку. Впрочем, как я понял, затраты местным забегаловкам заранее были возмещены из императорского бюджета.
Но иллюзия всеобщей щедрости была прекрасна.
Улыбчивая девушка в белом полотенце, повязанном поверх праздничной одежды, вручила мне завернутое в кусок лепешки лакомство с мясом, соусом и маринованными овощами. Я охотно улыбнулся ей в ответ, особенно когда взгляд ее наткнулся на аграф и золотые браслеты с императорским символом, и выражение лица стало подобострастно-испуганным.
— В ваше заведение можно заглянуть, чтоб… кхм… культурно отдохнуть?
— Конечно! — выдохнула она восторженно. — Для императорского бойца у нас всегда будет место и самое вкусное пиво на этой улице! И шествие из наших окон будет видно замечательно.
